Тарас замялся, потом всё же ответил:
– Я думаю, тут две причины. С одной стороны, они ждут, не обломится ли им какой из моих браслетов. Я их сейчас с трудом держу, так что в принципе это возможно. Плюс удача у нас хороша. Мы с Ольгой всё время над этим работаем, я думаю, и шаман, и Зенон это ощущают. А может, погоня близко. И если их пока не трогают, так это из-за того, что отряд у тебя слишком велик.
Хвощ закрутил волосатой башкой.
– Как это близко?
– Если за нами идут боевые монахи, ты их не увидишь, – объяснил школяр. – В шаге пройдёшь и не увидишь. Но войска наводить на нас они не станут. Им наши проблемы восьмёркой. Им нужно Зенона достать.
Хвощ задумался.
– Так, может, это... сплавить им Зенона? Пусть берут, на хрена нам такое сокровище? – Цепкий взгляд из-под бровей не вязался с простецкой физиономией, и Тарас подумал, что на самом деле атамана устраивает то, что в его отряде сейчас две группы магов.
– Ну, тогда их браслет станет недостижим для меня, – честно сказал Тарас. – Пусть бы пока рядышком ходили. А интересы пока совпадают. Им тоже надо за территорию Северного союза. Вот там уже придётся держать ухо востро.
Проблемы возникли у самой границы.
– Тарас, ты чувствуешь? – Ольга была встревожена.
– Что?
– Что-то происходит.
– Не очень. Вязкости в поле много.
– Вязкости очень много. Но дело не только в этом. Всё как бы покалывает. Вокруг покалывает. У меня такое ощущение, что нас уже нашли.
– Не может быть. – Школяр привстал на стременах и осмотрелся. Банда разжилась лошадьми и снаряжением, пеши не шёл уже никто. – Кабы нашли, стрелки бы сверху повисли.
– Не обязательно. – Голос Ольги был очень серьёзен. – Они уже дважды нас упускали. Стрелок нанесёт урон, но и только. А им нужно капкан захлопнуть. Если нас обнаружили, то сейчас сюда стягиваются войска, со всех сторон закрывают пути отхода.
– Тут их не меньше четырех.
– Это вы с Хвощом прикидывали четыре. А реально их, может, и восемь. Местные-то всё знают. Вот их сейчас и перекрывают, чтобы всех без остатка взять.
– Погоди. – Тарас махнул рукой Хвощу, и атаман разбойников подъехал к ним поближе. – Я что-то не пойму, из чего ты сделала такой вывод.
– Ты покалывание слышишь?
– Не очень. Раньше вообще не чувствовал, теперь, как ты сказала, вроде чуть-чуть есть.
– Вязкость?
– Это давно. Это уже часа два как поменялось.
– Так вот это уровни контроля. У нас возле башни тоже такие стояли. Только у нас центровой был, по кольцу. А здесь, наверное, вдоль всей границы.
– Какие-нибудь столбы?
– Там даже столбов не надо. Выглядит это как круглая лужица. В неё можно ногой ступить – и ничего не почувствуешь.
– Я никогда о таком не слышал.
– Я слышал, – мрачно сказал Хвощ.
– Тарас, ты просто не изучал систему охранных заклятий. Периметр замыкается этаким «мокрым пунктиром». В спокойном состоянии он среагирует только на крупное нарушение. Скажем, на целое стадо коров. Или сотню кавалерии. О таком нарушении пойдёт сигнал.
– Мы вполне подходим. Почти семьдесят лошадей.
– Кроме того, вокруг каждой такой «лужицы» возможно как бы «включать обзор». Осматриваться, где и что движется. Но это делают редко, потому как всю границу не просмотришь. Там лиса пробежала, там медведь, там мужики пошли лес валить, понимаешь?
– Ну да. По пустякам не хотят дёргаться.
– А сейчас, похоже, они перевели защиту в активный режим. Вот это покалывание, что я ощущаю.
– Ты права, сестрёнка. Я действительно его чувствую. Ты считаешь, что это сработала защита границы?
– Я почти уверена. В активном режиме нам не спрятаться. Мы сейчас на их картах как на ладони.
– Каких картах?
– Ну, макетах местности. У нас такой был, на втором этаже, ты наверняка его видел.
– Видел. Я думал, просто план, что вокруг имеется.
– И это тоже. Но мы там сейчас как огонёчки. И люди, и кони, и даже собаки.
– И они могут понять, что это именно мы?
– Предположить могут. И обязаны проверить.
– Может, развернуться, пока не поздно? – тоскливо спросил Хвощ.
– Это бессмысленно. Нас всё равно будут проверять. Кто мы, что мы, зачем повернули.
– То есть... Ты думаешь, они уже поняли, кто мы такие?
– Стрелков никто не видел?
– Пока нет.
– Я думаю, поняли. Мы могли просто не заметить стрелка. У них оптика, зрение круче орлиного.
– Он бы снизился, – сказал Хвощ.
– Это ты привык, что стрелки снижаются. Потому что они всегда стремились вас обстрелять. А здесь его задача была нас идентифицировать.
– Чего с нами сделать?
– Понять, кто мы такие, – объяснила Ольга. – Кстати, если мы мимо лужи-зеркала прошли, то и стрелка не нужно. Они могли через лужу увидеть, кто есть кто.
– Ты хочешь сказать, что сейчас они знают, что мы здесь и движемся к границе.
– Да, – кивнула Ольга. – Именно так.
– Хреново, – резюмировал Хвощ. – А вы-то что ж? Бакалавры недоделанные?
– Граница в активной фазе. Этого никак не должно было быть. Это очень дорого. Периметр активизируют только в случае войны или крупного конфликта.
– Так у нас вроде мир со смолянами.
– Был мир. Я не знаю, в чём тут дело.
– Но ты не ошибаешься.
– Я почти уверена. Процентов на девяносто.
– Вы достали меня своими цифрами. Нас видят или нет?
– Видят, – кивнула Ольга.
– Но они пока считают, что мы слежку не заметили.
– Да. Иначе над нами кружились бы стрелки.
– Стало быть, они закрывают нам дороги и стягивают кулак. У них же здесь, кроме гарнизона, и нету ни хрена.
– Именно так. Зато здесь две зельцкабины.
– Одна в городе. А другая где?
– А другая со стороны Смоленска.
– А, ну да. И чем нам это поможет?
– Ничем. Сейчас из нашей наверняка прёт княжеская дружина и рыцари. Ещё пара часов, и над нами повиснут стрелки. Я буду удивлена, если хоть кто-нибудь из нас доживёт до вечера.
– Не паникуй, – мрачно сказал Хвощ. – Удирать не собираетесь?
– Мы слово держим, – сообщил ему Тарас. – Иначе тебя бы и не позвали.
Ничего не отвечая, Хвощ махнул рукой, подзывая Шершавого и Флейту.