Народ, или Когда-то мы были дельфинами - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт cтр.№ 9

Мау проснулся рано. На круглой железной штуке больше не было фруктов, но птица-дедушка с надеждой наблюдала за Мау — вдруг он умер. Когда птица увидела, что Мау зашевелился, она вздохнула и вперевалку зашагала прочь.

«Огонь, — подумал Мау. — Надо развести огонь. А для этого нужно трухлявое дерево». Волна превратила его мешочек с трутом в мокрую кашу, но в горном лесу всегда можно найти трухлявое дерево.

Мау хотел есть, но для этого нужен был огонь. Без огня и копья мужчина — не мужчина, разве не так?

Он положил железную штуку на камень, взятый со следа чудовища, и колотил по ней другим камнем, пока не вышла полоса металла. Она довольно легко гнулась, но была очень острая. Отличное начало. Потом Мау принялся оббивать один камень другим. Он трудился, пока не выдолбил бороздку, чтобы привязать этот камень к палке бумажной лианой. Он также обернул бумажной лианой один конец нового металлического ножа, чтобы получилось что-то вроде рукоятки.

Когда встало солнце, встал и Мау и взял свою новую дубинку и свой новый нож.

Да! Мужчина, может быть, выкинул бы эти жалкие орудия — зато теперь Мау может убивать. А ведь без этого мужчина — не мужчина, правда же?

Птица-дедушка все еще наблюдала за Мау с безопасного расстояния, но, увидев выражение его лица, торопливо заковыляла прочь и тяжело поднялась в воздух.

Мау направлялся в горный лес, а солнце пекло все сильнее. Он стал вспоминать, когда последний раз ел. Он съел манго, но когда это было? Вспоминать было трудно. Остров Мальчиков отдалился и во времени, и в пространстве. Он исчез. Все исчезло. Народ исчез. Люди, хижины, каноэ — все стерто с лица земли. Они остались только у Мау в голове, как сны, спрятанные за серой стеной…

Он попытался остановить эту мысль, но серая стена треснула, и оттуда вырвались весь ужас, вся смерть, вся тьма. Они наполнили голову Мау и с жужжанием полезли наружу, словно рой насекомых. Все зрелища, которые он от себя прятал, все звуки и запахи ползли и рвались из памяти.

И вдруг ему все стало ясно. Остров, полный людей, не может умереть. А мальчик — может. Да, вот оно что! Теперь все понятно! Это он умер! А его дух вернулся домой, но не может выглянуть из своего призрачного мира. Он — призрак, да! Его тело осталось на острове Мальчиков! И волны на самом деле не было, это просто Локаха за ним приходил. Все встало на свои места. Он умер на суше, некому было отпустить его в темную воду, и он стал призраком, блуждающей тварью, а люди были повсюду, вокруг него — в стране живых.

Мау решил, что это не так уж плохо. Самое плохое уже случилось. Он не увидит больше свою семью, потому что люди вешают вокруг хижин ловушки для духов, но, по крайней мере, он знает, что его родные живы.

Окружающий мир набрал воздуху в грудь.

— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЗАМЕНИЛ ЯКОРЯ БОГОВ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СПЕЛ ПЕСНОПЕНИЯ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ВОССТАНОВИЛ НАРОД?

Ложбина, где живут птицы-дедушки, поплыла у Мау перед глазами.

— Дедушки, я умер.

— УМЕР? ЕРУНДА. ТЫ НЕДОСТАТОЧНО ХОРОШ, ЧТОБЫ УМЕРЕТЬ!

Горячая боль пронзила левую ногу Мау. Он перекатился на бок и заорал. Птица-дедушка, которая тоже решила, что он умер, и потому клюнула его в ногу для проверки, торопливо поскакала прочь. Правда, не ушла далеко — видимо, надеялась, что он вдруг все-таки умрет. По опыту птицы-дедушки, рано или поздно все умирают, главное — дождаться.

«Ну хорошо, я не умер, — подумал Мау, заставляя себя встать. — Я просто смертельно устал». Сон, полный темных сновидений, — вовсе не сон; все равно что еда из пепла. Нужны огонь и настоящая еда. Все знают, что дурные сны приходят от голода. Мау не хотел, чтобы эти сны опять пришли. Ему снилась темная вода, и в этой воде кто-то за ним гонялся.

Поля занесло песком и грязью, но, что гораздо хуже, волна сломала колючие изгороди, и свиньи явно рылись в полях всю ночь, пока Мау томился в плену собственных снов. Наверное, если рыться в грязи достаточно долго, можно найти то, что они не доели, но мужчина не ест там, где ела свинья.

На острове было много дикорастущей еды: плоды вверхногами, злополучный корень, стебли маллы, звездчатое дерево, орехи бумажной лианы… Выжить можно, но большую часть этой еды приходится жевать очень долго, а вкус у нее такой, словно ее до тебя уже кто-то ел. Мужчинам полагается есть рыбу или свинину, но вода в лагуне была до сих пор мутная, а свиней Мау после своего возвращения еще ни разу не видел. Они тоже хитрые. Охотнику-одиночке может повезти, если свинья забредет ночью в нижний лес полакомиться крабами, но, чтобы поймать свинью в горном лесу, нужно много охотников.

Войдя в лес, Мау сразу увидел следы. Свиньи всегда оставляли следы. Правда, эти были свежие, так что Мау порылся в земле, чтобы понять, что искали свиньи, и нашел безумные клубни — большие, белые, сочные. Должно быть, свиньи так нажрались на полях, что рылись в земле только по привычке, и у них в желудках не хватило места даже для одного клубня. Но безумные клубни можно есть только жареными. Если есть их сырыми, сойдешь с ума. Свиньи ели их сырыми, но свиньям, наверное, все равно — сойдут они с ума или нет. Они даже не заметят разницы.

Сухой трухлявой древесины нигде не было. Гнилые ветки валялись повсюду, но они промокли до самой сердцевины. «Кроме того, — думал Мау, нанизывая клубни на кусок бумажной лианы, — я еще не нашел ни огненных камней, ни нормального сухого дерева на огненные палочки».

Дедушка Науи, который не ходил в походы, потому что у него была кривая нога, иногда брал мальчиков с собой в лес — читать следы и охотиться. Он часто говорил про куст бумажной лианы. Эти кусты росли повсюду, их длинные листья были ужасно крепкие, даже когда высыхали до треска. «Возьми продольную полоску бумажной лианы — нужно двое мужчин, чтобы ее разорвать. А сплетешь пять полосок в веревку — и сто человек не разорвут ее. Чем больше они тянут, тем сильнее сплетается веревка и тем крепче она становится. Это Народ».

Мальчишки за глаза смеялись над Науи, над его валкой походкой, и не обращали внимания на его рассказы. Разве может хромоногий знать что-то важное? Но они старались не смеяться старику в лицо. Он всегда слегка улыбался, и при взгляде на него становилось ясно, что он про тебя много знает — ты и не догадываешься, как много.

Мау старался не смеяться над Науи, потому что Науи ему нравился. Старик наблюдал за полетом птиц и всегда знал, какое место самое лучшее для рыбалки. Еще он знал волшебные слова, которыми можно отогнать акулу. Но его, когда он умер, не высушили тщательно в песке и не отнесли в пещеру Дедушек, потому что он родился с плохой ногой, а значит, боги его прокляли. Науи мог по виду вьюрка определить, на каком острове тот родился; он наблюдал, как пауки плетут паутину, и видел то, чего другие не замечали. Мау думал об этом и недоумевал: зачем какому-то богу понадобилось проклинать такого человека? Он ведь родился с такой ногой. Чем мог новорожденный младенец прогневить богов?

Как-то раз Мау набрался храбрости и спросил. Науи сидел на камнях и строгал что-то, время от времени поглядывая на море. Он взглянул на Мау, давая понять, что не возражает против его общества.