Чистосердечное убийство - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 29

— Прежде всего меня интересует женская одежда, — сказал тот. — Блузки, рубашки, майки, кофточки. Та одежда, в которой женщины ходили вчера.

— А чья именно одежда вас интересует? — спросила Ольга.

— Всех женщин, которые здесь живут, — ответил лейтенант. — Как я понял, вас четверо?

— Нет, трое, — покачала головой Ольга. — Катя вчера уехала в Москву.

— Да, я и забыл. Тогда начнем с вас. В чем вы ходили вчера утром?

— В блузке… Пойдемте, я покажу.

— А потом нам будет нужна ваша старшая горничная, — сказал Гуров. — Кстати, где она? Что-то я ее не вижу.

— Наверное, у себя в комнате, — ответила Ольга. — Я ее тоже сегодня еще не видела.

— Хорошо, пойду ее проведаю, — кивнул Лев, чувствуя, как внутри что-то тревожно кольнуло.

Лейтенант с криминалистом поднялись наверх, в комнату Ольги Шаталовой, а он прошел по коридору на первом этаже и постучал в дверь комнаты старшей горничной. Ответом ему было молчание. Лев постучал еще раз и, когда снова никто не ответил, решительно толкнул дверь. Она оказалась не заперта. Гуров вошел в комнату и огляделся. Здесь все находилось в идеальном порядке. Кровать была аккуратно застелена, из-под нее виднелись носки домашних тапочек. Маленький столик, подоконник блистали чистотой. Нигде ничто не валялось, не висело. И нигде не было никаких следов хозяйки этой комнаты.

Гуров подошел к шкафу и приоткрыл дверцу. Первая вещь, которая бросилась ему в глаза, — кремового цвета блузка, висевшая на отдельных плечиках. Он потрогал пальцами ткань, хмыкнул, пожал плечами, а затем вышел из комнаты и направился обратно в гостиную.

Семенов с коллегой, а также Ольга Григорьевна были уже здесь. В углу в кресле сидел Костя. Криминалист запаковывал в пластиковый пакет бежевого цвета блузку и коричневую майку.

— Ольга Григорьевна! — позвал Лев. — Значит, вы говорите, что не видели сегодня вашу старшую горничную?

— Нет, не видела, — подтвердила Шаталова.

— Выходит, она ушла рано утром, еще до того, как вы встали, — заключил Гуров.

— Что значит «ушла»? — удивилась хозяйка. — Она не должна никуда отлучаться без моего разрешения.

— Тем не менее в комнате ее нет. И, как я понимаю, нигде на территории усадьбы тоже нет. Костя, а ты не видел вашу горничную?

— Нет, не видел, — покачал головой Константин.

— Теперь мне нужно поговорить с остальными, кто живет в доме, — заявил Гуров. — Повар, естественно, на кухне?

— Да, Гена у себя, я только что его видела, — кивнула Ольга Григорьевна. — Но я не понимаю, куда могла деться Лиза! Она ничего не говорила, не предупреждала…

— Будем выяснять, и обязательно выясним. А Настя где? И где садовник?

— Алексей Федорович в саду, я его видел, — вступил в разговор Костя. — А Настя в бельевой, скатерти кипятит.

— Как ты все знаешь! — многозначительно проговорила Ольга, то ли восхищаясь способностями пасынка, то ли на что-то намекая.

Гуров прошел в кухню. Повар Селезнев действительно стоял за плитой, на которой жарилось что-то аппетитное.

— Ты Прыгунову сегодня видел? — спросил его Гуров.

— Да, конечно, — кивнул Гена. — Она завтракала.

— То есть вы вместе завтракали? Ведь обычно так бывает?

— Да, обычно мы завтракаем вместе, — подтвердил Селезнев. — Я, Елизавета Николаевна, Алексей Федорович, Настя и Руслан. Но сегодня, когда я вошел в кухню, Елизавета Николаевна уже заканчивала завтрак. Я, помню, ей еще сказал: «Что-то вы сегодня рано!»

— И что она ответила?

— Сказала, что у нее срочные дела и надо бежать.

— А какие дела? Куда бежать, не сказала?

— Нет.

— А как она выглядела? Может, была расстроена чем-то или встревожена?

— Нет, совсем наоборот! Такая была довольная, словно в лотерею выиграла.

— Значит, она закончила завтрак, когда вы все садились за стол?

— Нет, еще никого в кухне не было, кроме меня, — объяснил Селезнев. — Я заметил, что она и готовить ничего не стала: соорудила себе бутерброд с колбасой, молоко подогрела — вот и весь завтрак. Предложил, чтобы подождала, пока я что-нибудь приготовлю, а она ответила, что в другой раз, и убежала.

— А куда убежала-то?

— Я не видел, — признался повар. — Я как раз завтрак начал для всех готовить, так что не следил за ней.

— Понятно… — протянул Гуров. — А как к вам в бельевую пройти?

— А вон по коридору и потом вниз по лесенке, — объяснил Селезнев. — Там, в цокольном этаже, и бельевая, и сауна, и кладовка.

Сыщик отправился искать лестницу в цокольный этаж. Спустившись вниз, он оказался в коридоре, в который выходили несколько дверей. Из-за одной доносился шум только что закончившей работу стиральной машины. Гуров вошел туда. Настя как раз выкладывала выстиранные скатерти из стиральной машины в сушилку.

— Работаешь? — приветствовал ее Лев.

— Да, Елизавета Николаевна велела сегодня обязательно постирать и выгладить, — ответила девушка.

— А ты давно с ней разговаривала?

— Давно, еще рано утром. Она как раз уходить собиралась. Сказала, что у нее сегодня нет времени, так что это я должна сделать.

— А куда она отправилась, не сказала?

— Нет, — покачала головой Настя.

— А во что она была одета, помнишь?

— Ну, как всегда… Платье такое… сиреневое, в горошек… с длинными рукавами. Она всегда с длинными рукавами носит…

— Ладно, я все понял, — сказал Гуров. — Продолжай работать.

Покинув подвал, он вышел из дома и направился к воротам. Невдалеке от них на скамейке сидел Руслан Магомедов. При виде сыщика он встал.

— Сиди, сиди, — махнул ему Гуров. — Я тоже с тобой посижу. Скажи, ты старшую горничную Прыгунову сегодня видел?

— Да, утром, когда зарядку делал. Она вышла из дома и пошла вот сюда, к воротам. А потом я к другому тренажеру перешел и больше ее не видел, оттуда ворота не просматриваются.

— Ладно, спросим в другом месте, — сказал Гуров и отправился разыскивать садовника. Тревога в его душе нарастала.

Алексея Петренко он нашел в розарии — тот аккуратно обрезал розовый куст.

— Добрый день, Алексей Федорович! — приветствовал его сыщик. — Работаете?

— Пока еще работаю, — ответил садовник.

— А почему «пока»?

— Мне почему-то кажется, что скоро мои услуги Ольге Григорьевне не понадобятся.

— Почему? Она не любит цветы?

— Вроде бы любит… Не знаю. Просто предчувствие.