Маледикт - читать онлайн книгу. Автор: Лейн Робинс cтр.№ 35

У входа в зеленый лабиринт сада, отделявший их от дороги, Маледикт жестом остановил Джилли. Они отступали, пока не оказались в густой тени статуй и кустарника; отсюда открывался вид на затемненный балкон на той половине, что занимал король. В полумраке виднелись две стоящие фигуры; у их ног настороженно поднял голову огромный пес, втягивая ноздрями ночной воздух.

— …буду рад познакомиться с твоим мальчиком, Мишель, невзирая на незаконность его рождения. Привози его, как только он прибудет сюда. Нам при дворе нужно как можно больше молодых людей — не таких испорченных, как мы. Довольно с нас траченных молью тайн и интриг, что заквашены на давно минувших битвах.

Послышался голос Ласта:

— Юность — не такой уж подарок, Арис. Некоторые юноши таят угрозы и скрывают тайны ничуть не хуже стариков.

И снова — Арис:

— Ты говоришь о воспитаннике Ворнатти. О Маледикте.

— Именно.

— Он всего-навсего молодой человек, алчущий наслаждений и удовлетворения собственных желаний.

— Он движим ненавистью и голодом, которые горят в его глазах. — Ласт качнул тростью, сбив розы с ближайшего куста.

— Ммм… — протянул король. — Ничего подобного в его глазах я не замечал. В твоих, впрочем…

— Ты глупец, Арис. Я скажу тебе то, что слышал, передам шепот, который витает в воздухе при дворе. Одно слово — ветер шуршит им, как осенними листьями — и слово это «ведьма». Все знают, что такое этот Маледикт: проклятая тварь.

— Ты говоришь, как деревенский старовер, которому в каждой тени мерещатся прежние боги. Но ты забываешь: твои ведьмы сгинули вместе с богами. Без силы, которую они черпали у богов, они лишь вместилища злобы. Маледикт производит впечатление приятного юноши, пусть ему и не повезло с наставником.

Ласт проворчал:

— Глупец, дважды глупец. Влюбиться в женщину из клана Ворнатти, которая не принесла ни здорового ребенка, ни власти, и теперь еще защищать эту тварь. Его коснулась Чернокрылая Ани, сделала Своим любовником…

Джилли задрожал, стоя внизу под балконом; Маледикт придвинулся к нему ближе, то ли желая поддержать, то ли — укрыться самому.

— Мишель, суеверие — отличительная черта дураков, — заметил король.

Губы Ласта плотнее сжались, он скрипнул зубами. Ласт прошествовал к выходу, и гончая зарычала ему вслед. Сняв венец, Арис зачесал волосы назад, потом снова надел атрибут королевской власти?

— Подслушивание принято при дворе. Вижу, ты овладеваешь хорошими манерами. — Вглядываясь в тени, Арис буквально пригвоздил Маледикта и Джилли озорным взглядом. Глаза короля сверкнули: — Но не забывай о благоразумии.

Маледикт резко отдернул руку, лежавшую на бедре Джилли. Джилли поспешил замереть в поклоне.

Одарив их улыбкой, король неторопливо удалился во тьму; гончая со вздохом поднялась с пола.

— Идем, — позвал Маледикт, и они с Джилли нырнули в зеленую, посеребренную луной темноту, где белели оплетенные вьюнками статуи животных и зияли, точно провалы, заросли густого кустарника. Вьюнок цвел крошечными белыми цветочками — казалось, в них, как в созвездиях, отражается лунный свет.

Джилли указал на маленькую резную фигурку из камня в глубине искусственной ниши.

— Пока мы следуем за мышью, мы сможем найти центр, а потом выход.

— Джилли, неужели тебе известны все тайны? — спросил Маледикт, огибая первый поворот и исчезая в тени. Теперь Джилли слышал только голос. Бриз окрашивал лунным светом каждый дрожащий лист и испещрял пятнами дорожку — казалось, она посеребрена инеем.

Джилли ступал вслед за юношей по тропам, засеянным мягкой травой — их создали специально для ночных прогулок. В обрамлении калоникциона, лунного цветка, виднелась скамейка для влюбленных; каменная мышь повернулась боком и указала направление следующего поворота.

Тропинка привела в сад, где от центра, точно спицы, расходились дорожки, сам же сад был спланирован по образу и подобию города Мюрна. В воздухе витал дурманящий аромат жасмина. В самом центре сада Маледикт поднял взгляд к звездному небу.

— Ты Ее видишь, Джилли?

Джилли ничего не видел, но слышал шорох и скрип перьев. Хриплый зов и треск доносился отовсюду, неожиданно из лиственных стен лабиринта взвились десятки грачей. Воздух наполнился барабанной дробью трепещущих крыльев под мерцанием звезд в вышине. Когда сердце у Джилли перестало бешено колотиться, он выговорил:

— Должно быть, мы растревожили их гнезда.

— Тебе не кажется, что Она за мной наблюдает? — спросил Маледикт.

— Это же просто грачи, перепуганные появлением людей в лабиринте. — Лабиринт, который казался таким мирным и уединенным, теперь смыкался над головой Джилли, словно упавшая сеть. Неужели так и должно было быть? Лишь теперь его глаза открылись? Не в первый раз с тех пор, как они с Маледиктом сидели на пирсе, Джилли пожалел, что не слеп, пожалел, что задал тот вопрос.

— Сюда, Джилли. — Маледикт зашагал дальше, Джилли последовал за ним. Только где-то в лабиринте тропинок и поворотов, шарахнувшись от взмывших грачей, они сбились с пути и оказались в тупике, наткнулись на глухую лиственную стену. Джилли нахмурился. Он хотел вернуться к предыдущему повороту, но передумал, увидев, что Маледикт остановился.

Когда шуршание шагов по траве стихло, Джилли услышал приближающийся монотонный, гулкий цокот копыт по мощеным улицам. Он раздвинул плющ, под которым оказалась сетка из направляющей проволоки, и выглянул наружу.

— Карета, — сказал он. — Наемный экипаж.

Все деревья вдоль подъездной аллеи были усыпаны грачами словно тлей.

В ночи лицо Маледикта казалось совсем бесцветным. Он вытащил меч и разрубил плющ: тот разошелся в стороны, словно разорванная бумага, и Маледикт покинул лабиринт, все же стараясь держаться в тени. Из экипажа вышел человек — смуглый и хорошо одетый, слишком хорошо, чтобы прибегать к услугам наемного кучера. Высокий, плечистый, с блестящими темными волосами и изысканной ротанговой тростью. Маледикт застыл, словно собака в стойке. Слабые струнки узнавания дрогнули в душе Джилли, но лишь когда вельможа обернулся, демонстрируя мутный рассеченный глаз, он понял, кто это.

* * *

Критос встретился с ними взглядом, и на его лице обозначилась тревога, как будто от высокого блондина и хрупкого брюнета, выступивших из тени, исходила некая опасность. Он медленно повернулся к ним спиной и стал подниматься по лестнице; впрочем, отчасти своим неторопливым шагом он был обязан спиртному, тяжелый дух которого окутывал его плотным облаком.

Маледикт застыл, словно мраморное изваяние. Лишь колотящееся сердце выдавало его, разогревая кровь и заставляя щеки полыхать алым. В шелесте грачиных крыльев отчетливыми ударами звучало: «Критос». Имя шипело. Имя звенело. Маледикт не предполагал, что, встретив Критоса, испытает к нему что-то, кроме ненависти; теперь же утолки его губ изогнула безумная волна радости. А почему бы нет? Возвращение Критоса возвещало приближение Януса. Наконец-то Янус в пределах досягаемости… Сцепив руки и стараясь дышать ровнее, Маледикт наблюдал, как Критос колотит в массивные двери. Неужели этот пьянчуга когда-то представлял для него угрозу?