Маледикт - читать онлайн книгу. Автор: Лейн Робинс cтр.№ 36

Двери распахнулись наружу, отбросив Критоса. Лакеи кинулись их ловить в надежде спасти хрупкую инкрустацию от соприкосновения с камнем крыльца. Критос шагнул вперед, как будто двери открылись для него, и тут же отвлекся — в дверном проеме возникла фигура.

— Ласт! Так вот ты где… Что это значит? Почему ты отказываешь мне в гостеприимстве? Я твой кровный родственник.

— Где Янус? — спросил граф.

— В Ластресте. Оправляется после морского путешествия. Отвечай мне. Почему меня не пустили в твой дом? — Критос хрипел, уже себя не контролируя.

— Я устал от твоих долгов. Я предупреждал, что больше подобного не потерплю. И все же, не прошло и дня, как ты проиграл в карты карету со всей прислугой. Для моего кошелька это слишком большая обуза. И я дал об этом знать ростовщикам. — Ласт оттолкнул Критоса, чтобы вернуться в дом, но тот остановил графа, схватив за руку.

— Арис будет против. Я кровный родственник, — запротестовал Критос.

— Как ни странно, — отозвался Ласт, — это, пожалуй, единственное, в чем мы с Арисом солидарны уже долгие годы. Впрочем, он полагает, что необходимость отвечать за свои поступки пойдет тебе на пользу, в чем я лично… сомневаюсь. А потому, будь я на твоем месте, племянник, я бы не стал тратить на препирательства и без того ограниченное время, а занялся бы поисками богатой наследницы, которая оплатила бы твои долги. — Герцог стряхнул с рукава скрюченные пальцы Критоса, бросил враждебный взгляд на Джилли и Маледикта и понизил голос.

Маледикт прикрыл глаза, чтобы лучше расслышать слова, которые лились бальзамом на его душу. «Пусть Критос страдает, — думал он. — Пусть окажется на улице, среди крыс, в нищете».

Голос Ласта, яростно-монотонный, плавно перетекал в уши Маледикта, и только на одном имени интонация резко шла вверх.

— …Янус играет в карты лучше, чем ты жульничаешь. У меня есть родственные чувства. Считай, что те долги аннулированы. — Не обращая внимания на лихорадочный румянец на лице Критоса, Ласт подал знак своему кучеру подъехать и остановиться за наемным экипажем племянника.

За его спиной Критос замахнулся тростью, намереваясь раскроить светловолосую голову Ласта. Маледикт замер, представляя, что вот-вот лишится возможности отомстить; но Ласт с плавной стремительностью змеи развернулся на месте, трость с треском врезалась в ладонь в перчатке, и он выхватил ее из рук племянника. Потеряв равновесие и силу, Критос скатился по широким ступеням и приземлился на ракушечник с плачевными последствиями для собственной кожи и одежды. Со стоном, пошатываясь, встал.

— Отвези моего племянничка куда-нибудь, чтобы протрезвел, — сказал Ласт, обращаясь к кучеру. Кучер молча покачал головой в знак несогласия; наконец граф бросил ему луну.

Ласт окинул скорчившуюся фигуру Критоса хладнокровным взглядом.

— Как обычно, ты не на то поставил, Критос. Напасть на человека, который способен — и обязательно так и поступит — лишить тебя наследства без дальнейших колебаний? Да к тому же проделать это на глазах у катамита и шпиона Ворнатти. Как скоро разлетится молва о твоих трудностях? И ведь тебе некого винить, кроме себя самого.

Маледикт обозначил легчайший поклон, когда Критос повернул к ним с Джилли разъяренное лицо, и заметил:

— О, и сколь изысканная сплетня! Фамильная верность Дома Ласта. — По спине у Маледикта пробежали мурашки — единственное свидетельство накопившегося гнева. Янус опять ускользнул у него из-под носа. Убить Ласта теперь, когда его могли поймать раньше, чем он доберется до Януса, было… невообразимо. Маледикта словно парализовало — стремление убить и необходимость подождать боролись в нем, заставляя стоять недвижно, в то время как Ласт сделал шаг в его сторону.

— Что за игру вы ведете, юноша? — Ласт смотрел на Маледикта сверху вниз, словно собственный узкий нос прослеживал до самого кончика. Ласт стоял очень близко, и Маледикту пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в его бледные, ледяные глаза.

— А это игра? Я и не предполагал. Что же до моего поведения, то я поступаю так, как считаю уместным. — Хрипотца в голосе юноши скрыла дрожь, вызванную волнением.

— Не будь вы воспитанник Ворнатти, вы бы скоро выяснили, как мало пользы приносит подобная заносчивость, — заметил Ласт. — Скажите мне, юноша, что вам нужно от моего брата?

Маледикт через силу улыбнулся, превозмогая болезненный крик внутри — крик о том, что Ласт теперь так близок к нему, и так остро черное лезвие, и так быстро можно было бы завершить задуманное. В этот миг по ступеням дворца рассыпались пастельные пятна платьев: самые юные из дебютанток покинули бал в сопровождении дуэний и теперь разыскивали свои кареты. Дамы остановились; одна неуверенно захихикала, почувствовав напряженную атмосферу, заметив нахохлившихся грачей, что расселись по обеим сторонам подъездной аллеи.

— От Ариса мне нужно лишь то, что он мне уже дал, зато от вас я хочу… — начал Маледикт.

— Я ничего не сделал вам, и все же могу поклясться, что вы испытываете ко мне ненависть.

— Возможно, вашей совести есть в чем упрекнуть вас? Вы совершили дурной поступок? Быть может, мне стоило бы вам напомнить? Вы одарили меня тем, ценности чего не знали, а потом отняли, — на одном гневном дыхании проговорил Маледикт. Опрометчиво, спохватился он. Если Ласт поймет, если оторвется мыслями от собственных мелких обид, от замешательства по поводу поддержки Ариса, вдруг он снова ушлет Януса подальше?

Справившись со звенящей яростью в голосе, Маледикт продолжил уже спокойнее:

— Вас ждет карета, ваша светлость, и сегодня вечером мне больше нечего вам сказать.

От ледяного тона, которым был положен конец беседе, щеки графа побелели, а бычья шея побагровела.

Ласт шагнул к Маледикту, словно хотел встряхнуть или задушить его, но опустил руки, услышав испуганный вздох стайки женщин.

— Я добьюсь, чтобы тебя отлучили от двора, — пообещал он, садясь в карету. — Причем предварительно открою всем, что ты такое.

— Что я такое? — прошептал Маледикт, когда за Ластом захлопнулась дверца кареты. — Если бы ты только мог мне сказать.

Ласт подал знак кучеру, и лошади помчали его прочь. Маледикт стоял, дрожа всем телом, пока Джилли не взял его за руку и не отвез домой.

Окна особняка Ворнатти на Дав-стрит светились, словно приветливый маяк в ночи, разгоняя серебристый туман, наползавший с моря вглубь острова. Внутри вид прислуги, сервировавшей стол серебром, и кухарки, хлопотавшей над блюдами, создавал ощущение уюта и гостеприимства. Ворнатти ждал гостей к ужину.

Маледикт мерил шагами спальню, раздосадованный тем, что Ворнатти задумал званый вечер как раз тогда, когда он хотел сбежать из города и добраться до Януса в Ластресте. Однако же барон настоял на ужине; более того, он приказал распрячь карету и не выдал юноше ни единой луны. Прежде, подумал Маледикт, подобные препятствия задержали бы его, но не остановили бы. Однако с тех пор он размяк — или просто стал благоразумнее? — и понимал, что нет смысла пускаться пешком в сорокамильное путешествие. Не теперь, когда Янусу так или иначе было суждено явиться на бал равноденствия… Вдобавок поутру Ворнатти может оказаться в более приятном расположении духа.