Судья Королевского дома - читать онлайн книгу. Автор: Инна Сударева cтр.№ 84

На окраине леса Фредерик остановил серого, достал карту и сверился с ней. Теперь ехать надо было на север, через поле, где начиналась небольшая дорога, примыкавшая к северному тракту, с которого они сошли на привал. Надо сказать, совершив такое скоропалительное бегство, Фредерик сделал огромный крюк назад, и очень был этим недоволен. К тому же он вымок в реке, и порывы холодного осеннего ветра, гулявшего по полю, пробирали его до костей. «Совершаю глупость за глупостью!» — так он сказал сам себе и вновь выругался. Легче не стало. А скорее наоборот. Похоже, и природа ополчилась против него: с порывами ветра налетели мрачные свинцовые тучи, и из них посыпалась мелкая холодная водяная взвесь.

Так, обзывая себя «тряпкой», «дураком», «идиотом» и словами покрепче, Фредерик добрался до дороги. К этому моменту у него уже зуб на зуб не попадал, а Мышка устало храпел, и из его ноздрей вылетала пена. Ведь привала, как такового, у них и не получилось.

Завидев недалеко от дороги пару маленьких, как бы вросших в землю, домиков, Фредерик решил заехать на селище.

Хутор по виду был заброшенным.

Пробравшись внутрь покосившейся избы, Фредерик радостно отметил, что печка в довольно неплохом состоянии. За пару минут он зажег в ней огонь, использовав для растопки обломки бревен внутренней разрубленной перегородки и прочий хлам, ввел внутрь Мышку, расседлал и подвязал ему мешок с овсом, сам принялся энергично прыгать вокруг нагревающейся печки, хлопая себя по бокам и бедрам. Так постепенно Фредерик обсох и согрелся. Укутавшись в плащ, сел на ворох тряпья у огня и достал из мешка провизию. Перекусив, соорудил возле двери особую конструкцию из обломков досок, которая должна была с грохотом развалиться, если бы кто-нибудь попытался зайти в дом, и улегся поспать. Меч и кинжал, сняв с пояса, положил рядом и заснул почти мгновенно...

Проснулся так же внезапно, от тревожного стука и ржания Мышки — серый топотал ногами по доскам, чтоб разбудить хозяина. Фредерик подхватился и сжал рукоять меча, готовясь к схватке.

На него из темноты смотрели две пары огромных блестящих глаз. Первой была мысль «как они прошли в избу». Кинув взгляд на дверь, увидел, что сигнальная конструкция не тронута. «Я болван, что не обследовал весь дом, — обругал себя Фредерик. — Наверняка где-то есть какие-нибудь щели».

Пока пришельцы не проявляли агрессии, и Фредерик также не спешил что-либо предпринимать. Он молчал — ждал, а ждать он умел.

Глаза пару раз моргнули, но продолжали скользить по нему, видимо, изучая. Потом из темноты на свет, что отбрасывали тлеющие в печи уголья, выплыло худое заросшее бородой лицо. За ним — еще одно, безбородое и молодое, но такое же изможденное.

— Зачем вы в нашем доме? — спросил бородатый.

— Отдыхаю, — коротко буркнул Фредерик.

Тот кивнул, видимо, удовлетворенный этим ответом, бросил взгляд на кусок хлеба, который Фредерик не доел, а оставил рядом с собой на плаще. Король заметил этот взгляд и, подняв ломоть, молча протянул бородатому. Тот не схватил, как можно было предположить, а спокойно взял и передал младшему, и благодарно кивнул Фредерику.

— Я фермер Ален, хозяин Смоляного хутора, а это мой сын — Фортин.

— Что ж это за хутор? Развалины одни, — заметил Фредерик.

— Не моя в том вина, — ответил Ален, присаживаясь у печки.

Его сын, жадно вонзивший зубы в хлеб, устроился у отца за спиной, то и дело бросая на Фредерика опасливые взгляды. Но тот был спокоен — крестьяне никогда не представлялись ему серьезной угрозой — поэтому прикрыл глаза и расслабился, подозревая услыхать печальную историю Алена.

Так и случилось.

— Барон Криспин, здешний землевладелец, разрушил наш хутор этой весной. Мы задолжали ему за несколько месяцев.

— Что ж в долги-то влезли? — лениво осведомился Фредерик.

— Так уж получилось, — глухо ответил Ален.

— Что за ответ? Получилось так, как старались. — Не любил Фредерик жалобы крестьян на своих хозяев: в свое время наслушался их — да и голова у него болела.

— Может, вы и правы, господин рыцарь... Да только в начале осени жена моя умерла. Сердце у ней не выдержало...

— А почему живете в этих развалинах? Шли бы на новое место.

— Рады бы, да никак — люди барона строго следят, чтобы мы не покинули эти места, не уплатив ему долг. Так и дохнем тут потихоньку. — Ален все мял в больших руках видавшие виды шапку.

Фредерик слегка поморщился:

— Сколько долгу?

— Шесть золотых.

Молодой человек открыл свой кошелек. Там было еще достаточно полновесных монет Южного Королевства. Без слов отсчитал шесть, протянул Алену. Тот замотал головой, отказываясь:

— Не привык я к дармовщине.

— Бери, — сказал как отрезал Фредерик. — Как отдашь долг барону, отправляйся с сыном в Березовый городок. Место как раз для таких, как вы... Вот смотри, где это. — Он развернул свою карту и указал Алену дорогу. — Хозяйкой там — госпожа Криста. Скажешь, что направил тебя рыцарь-южанин Фредерик. Она знает... Теперь дай мне поспать.

— Как мне благодарить вас, сэр?! — Фермер прямо на колени упал и головой уже ткнулся в пол.

От этого Фредерик даже застонал — не любил он такой благодарности.

— Будет замечательно, если вы прямо сейчас обрадуете барона Криспина возвратом долга, а меня оставите в покое, — пробормотал молодой человек, запахнув плотнее плащ и собираясь уснуть.

— Мы молиться за вас будем, — пообещал Ален.

— Вот это — дело, — согласно кивнул Фредерик.

Отбивая земные поклоны, фермер с сыном допятились до двери, шумно развалили сигнальное сооружение, врезавшись в него спинами, чем напугали Мышку, и ушли.

— Как мне все надоело, — прошептал Фредерик, и это был крик его души.

Закрыв глаза, он откинул голову назад и провалился в тревожный сон, полный тяжких видений.

Кора появилась именно в том платье, в котором выглядела потрясающе. Улыбаясь, она взяла его за руки, и они закружились под звуки невидимых флейт и лютней... Так было в их первую встречу. И вновь ее волосы цвета пламени рассыпались по изящным точеным плечам, оплели их обоих, вскружив ему голову своим теплым ароматом. Именно в этот момент он почувствовал, что безнадежно и навсегда влюбился в ее изумрудные глаза, сияющие волосы и нежное тонкое лицо.

Они кружились, становилось все жарче и жарче, и почему-то не хватало дыхания, и ноги не слушались, а Кора смеялась, тянула его за собой... Юная, резвая, быстрая, а он словно постарел, и не было сил за ней успеть... Так она и исчезла вдруг, не обернувшись, не подождав его... И темно, и душно, и жар в голове... Как давит виски, словно обручем. Потом понял, что давит — чей-то еле слышный стон «больно-больно»... Он ныл в его голове, рождая упрямую сверлящую боль... Так кричала Кора, а он зажимал тогда себе уши ладонями, потому что ничем не мог ей помочь, а слышать такое не было сил... Теперь ему больно, невыносимо больно...