— Тогда не спрашивай…
— Но ведь это чушь! Месть гномам! Разве гномы наши враги? Нас-то чем они оскорбили? Нас или Алкмаар? — выпалил Дарган.
— Не спрашивай, — прошептал старый приятель. — Знаешь, что бывает с предателями? Их разрывают на части. Не плоть разрывают, нет, ибо это слабенькая ничтожная боль. Твою душу разорвут, разгрызут, разрежут на полосы, уничтожат. И ты изведаешь такую боль, которую никто никогда не ведал. А если будешь послушен, Мортис тебя наградит. Видел Зитаара?
Дарган кивнул.
— Он теперь рыцарь смерти, — продолжал Моран заунывным тоскливым голосом. — А мощь Ашгана вообще ни с чем не сравнима. Он теперь охраняет столицу Мортис. Может одним взмахом своей руки уничтожить целую армию, накрыв ее облаком своей магии.
— Я не собираюсь никого предавать, я просто…
— Мы не задаем вопросов, мы повинуемся, — оборвал его Моран. — Мертвые и живые повинуются Мортис.
— Среди людей Тагана есть живые? — Таган вновь огляделся.
— Две женщины и еще парочка зеленокожих — живые.
— Лиин, моя невеста! — выкрикнул Дарган, и ему показалось, что медальон прожег его тело насквозь, до самого хребта.
— Лиин? — переспросил Моран.
— Одна из тех женщин — Лиин?
— Нет… — замотал головой Моран. — Те женщины вообще не алкмаарки.
— Лиин… Она исчезла в тот самый день. Я ищу ее и не могу найти.
— Я ее не видел, — Моран по-прежнему старался глядеть в землю. — Но если увижу…
— Приведи ее ко мне, Моран!
Страстный тон ошеломил мертвого воина.
— К тебе? Не к Тагану?
— Ко мне! Она моя невеста! Я люблю ее!
— Любишь? Я больше не вижу, что это такое. — Моран так и сказал «не вижу», вместо того чтобы сказать — не знаю. — Тебе нужны новые сапоги. Твои совсем расползлись, — добавил он без всякого перехода.
Он вновь открыл сундук и извлек из него пару новеньких кожаных сапог из светло-серой кожи.
— Переодевайся.
— Сколько монет с ликом безмясой ты с меня возьмешь? — усмехнулся Дарган.
— Нисколько. Мы оставим дядюшке твои старые сапоги. Мы же нежить — в наших руках новые вещи за пару минут могут рассыпаться в пыль, — неожиданно Моран фыркнул. — Таган подумает, что сапоги сгнили сами собой. — Надо же, он и после смерти сохранил способность шутить.
Дарган переоделся мгновенно, потом набрал горсть праха со дна сундука и густо обсыпал обноски, создавая иллюзию «магического» старения.
Они едва успели захлопнуть сундук, как рядом с шатром послышались голоса.
— Что вы тут застряли? — Таган откинул полог.
За его спиной стояли два чернокнижника в зеленых плащах, сколотых костяными бляхами с изображениями черепов.
— Пожалуйте сюда, вечные мои господа! — Таган засуетился, лично расставляя складные стулья, потом вновь метнулся к входу, старательно отвел в сторону ткань, чтобы рога, которые чернокнижники носили за спиной, не зацепились.
Друзья кинулись бежать.
— Хотелось бы мне увидеть физиономию дядюшки, когда он найдет твои обноски… — шепнул Моран на бегу.
— Нет, пожалуй, в этот момент лучше быть от него подальше, — рассудил Дарган.
* * *
Нежить взяла штурмом Элаан. Имперцы защищались отчаянно, но безуспешно. Несколько волшебников со стен швыряли комья золотого огня, пытаясь рассеять жуткую парализующую магию Баньши. Но вскоре сами застыли недвижными изваяниями, не в силах больше колдовать.
После этого нежить практически беспрепятственно ворвалась в город. Часть людей в районе складов и рынка избегла действия магии — они не сдавались и бились на узких улицах Элаана, лучники с крыш домов посылали в нежить стрелы до тех пор, пока колчаны не опустели. Потом зомби вскарабкались на крыши и разорвали смельчаков голыми руками.
В тот вечер Дарган увидел, как Носферату пьет души. Пленных пригнали воины-зомби. Носферату подъехал на своем великолепном коне в зеленой броне, которая казалась сделанной из изумрудов. Белое, как снег лицо (Носферату никогда не носил шлема), белые волосы трепал ветер.
Зомби выводили связанных пленников по пять человек и ставили в ряд на колени. Пленники двигались покорно, как будто уже были не живыми. Стояли на коленях, склонив головы. Кто-то плакал. Кто-то молился. Но Всевышний не откликался на их призыв. Носферату спрыгнул с коня, подошел. Никто из людей не попытался даже дернуться — не то что бежать. Только мелкая дрожь сотрясала тела.
Носферату склонился, закрыл глаза. Алое огненное кольцо опоясало вампира, вспыхнуло, расширилось и заключило пленников в свой круг. Миг… Издалека показалось, что Носферату сделал глубокий вдох. Дарган видел, как тонкие струйки света устремлялись от ноздрей стоявших на коленях людей к разинутому рту Носферату, как заглатывал Лан-дуул это сияние, как, проглотив, плотоядно улыбался и проводил по губам тонким фиолетовым языком.
Внезапно алое светящее кольцо сжалось, огонь вернулся к вампиру, впитался в его тело сквозь пластинки в изумрудных доспехах. Несколько мгновений ничего не происходило. И эти мгновения были страшнее всего — мгновения, когда жизнь кончилась, но все еще как будто было по-прежнему. Люди еще несколько мгновений продолжали стоять на коленях, Носферату склонялся над ними, как будто проверял — не осталась ли в ком из них хотя бы частичка силы. А потом они все разом упали, будто кинулись благодарить Носферату земными поклонами.
Зомби оттащили убитых и поставили перед Носферату новый ряд пленных.
Все повторилось. Потом еще раз. И еще.
Внезапно девушка в грязном, разорванном на плече платье проскользнула под рукой одного из зомби, ринулась к пленному и встала рядом с ним на колени, потом схватила парня за руку и изо всей силы стиснула его пальцы. Вампир глянул на новую жертву своими белыми глазами, ухмыльнулся, кивнул утвердительно, потом наклонился и выпил очередные души — в этот раз шестерых.
Потом вскочил на коня и уехал, довольный.
Внезапно Даргану показалось, что погибшая девушка — это его Лиин.
Он закричал и помчался к убитым. Подбежал, перевернул лежавшее ничком тело. Нет, он ошибся. Это не Лиин. Но умершая была так похожа на его невесту, что алкмаарец завыл от боли.
* * *
После падения Элаана армия Мортис разделилась. Часть ее двинулась вдоль Фальген Хейма по дороге к Корбаку и дальше на север, а другая половина (именно в этих войсках очутился Дарган) должна была переправиться через залив на кораблях и вступить на полуостров — алкмаарцы называли его Землей тысячи деревьев из-за лесов, покрывавших почти весь полуостров. Когда-то, очень давно, до того как появились люди, эти земли принадлежали эльфам, но потом имперцы вытеснили остроухих за горную цепь Фальген Хейм.