Участковый - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко, Алекс де Клемешье cтр.№ 106

Кряхтя, Денисов нагнулся, подобрал амулет, подвесил его на зеркальце заднего вида. Итак, нужно вернуться туда, где особенно сильно чувствовались запахи, сопутствующие человеческим жилищам.

* * *

Место сбора постепенно стало действительно походить на лагерь: появились шалаши и навесы из еловых лап, тут и там задымились костры. По прикидкам Евгения, здесь было порядка двухсот Иных. Темных, разумеется, больше, потому как пропорции испокон веков были примерно одинаковы, и даже в самые лучшие для Ночного Дозора времена на одного Светлого приходилось пять-семь Темных. А сейчас времена, увы, были не самыми лучшими.

Две сотни Иных – это очень, очень много. А ведь еще сколько-то патрулируют периметр, сколько-то вместе с Аесароном изучают подступы к селу… Неужели община настолько сильна, что понадобилось такое количество бойцов? Или Сибиряк, как всегда, перестраховывается, как всегда, идет на поводу у собственной паранойи?

Угорь от нечего делать побрел искать знакомых оперативников из области. По пути увидел ведьмака Харламова, сидящего на пеньке, подставившего бородатое лицо пробивающимся сквозь кроны солнечным лучам. Да, не все Темные обязательно любят ночь, некоторые в ясный полдень чувствуют себя куда лучше. Например, Харламову здесь, в лесу, на природе, на свежем воздухе, было хорошо, он едва заметно улыбался, дышал привольно и жмурился от удовольствия. В стороне, в густой тени возле толстого, в три обхвата, кедра напряженно беседовали Гущин и Мельникова – нашли какую-то насущную вампирскую тему. Анюта заметила Евгения, улыбнулась с мимолетным кокетством, но тут же забыла о его существовании. Вот кому на солнышке должно быть некомфортно!

Знакомые все не попадались и не попадались, гораздо чаще встречалась молодежь, да и та в основном не того оттенка.

– Я Химригона видел! – взвизгнул неподалеку совсем юный Темный маг, распираемый восторгом и гордостью. – Представляете? Настоящий живой Химригон!

А вот это уже интересно! Ну, то, что Химригон живой, – это понятно, это сомнений не вызывает. А вот тот факт, что он тоже здесь… Означает ли сие, что в лагерь сходятся-съезжаются не только дозорные? Выходит, Аесарон с Сибиряком созывают в свои ряды абсолютно всех? Или Химригона, как и Евгения, остановил и завернул сюда патруль? Высшего-то шамана? Ха-ха!

Аскет, отвергший цивилизацию, эгоист, сбежавший от коллективизации, – и вдруг здесь, среди толпы, собирающейся под знамена Дозоров… Подчеркивает ли это важность момента? Доказывает ли исключительность событий? Или он попросту все еще верит в высшее предназначение Данилки и намеревается побороться за право превращения младенца в Великого шамана?

Подойти бы да спросить Сибиряка напрямую. Но разве подозрительный, расчетливый и хитрый старик в облике студента-физика даст честный, исчерпывающий ответ?

Возле одного из костров разгорелся нешуточный спор.

– Явление Великого шамана – это факт доказанный! – с пеной у рта убеждал Светлого мага молодой Темный ведьмак.

– Кем доказанный? Чем? – с вялой снисходительностью отмахивался Светлый. – Бабкиными сказками?

Кипящий от негодования ведьмак обвел взглядом остальных присутствующих, будто призывая их в свидетели тупости некоторых представителей рода Иных.

– Да ты почитай исторические книги! Документы полистай! У нас в библиотечном информатории…

Не сдержав смешок, маг вытаращил глаза, театрально всплеснул руками:

– В их информатории! Подумать только! Это ты заплесневелый подвал на улице Третьего Интернационала библиотечным информаторием зовешь?

Темные – их возле костра было пятеро – напряглись. Вроде не сделали ни одного движения, а стало понятно – сплотились и готовы ввязаться в драку. Двое Светлых переглянулись, потом обнаружили неподалеку Евгения и смутились.

– Ладно, брейк! – примирительным тоном сказал тот, что смеялся над подвальным архивом Темных в Томске. – Ты мне другое скажи: что вы все с этим Ворожеем так носитесь? Почему так ждете, радуетесь? Ну, вот представим – явится он. Устроит Великий Потоп – и что? Если верить твоим «историческим» книгам, то есть – легендам и сказаниям, вас ждет та же катастрофа, что и всех остальных. Скидок не предусмотрено. Неужели ты рассчитываешь попасть в число выживших? Ведь упокоишься!

– А мне, может, за счастье – упокоиться, зная, что ты и тебе подобные сдохнут!

– Ну, началось!

Действительно. Спор о том, кто кого делает несчастнее и как бы хорошо жилось одним, если бы не было других, длился вечно. А вот вопрос Светлого – закономерен и интересен. В самом деле, почему они так ждут прихода Великого шамана? В надежде на то, что он – Темный, и, стало быть, всем остальным Темным с его появлением наступит благодать? Неужели не понимают, что, когда начнется заварушка в виде Потопа, Ворожею некогда и незачем будет сортировать Иных? Не станет он высчитывать глубину поклонов каждого из них возле дома Крюковых, не станет, словно дед Мазай, вылавливать их, как зайцев, из вод, приведенных им в движение. Зачем ему это? Чем меньше их останется, тем проще ему будет воцариться на земле и «возродить жизнь» в соответствии с какими-то замыслами, собственными представлениями о гармонии мира. Угорь подошел еще ближе, протянул руки к огню – зябко было в тайге, промозгло, невзирая на постреливающее сквозь кроны осеннее солнце. Пошевелил пальцами, отогреваясь, а заодно роняя в костер бусинку с заклятьем, снижающим агрессию. Чароплетство в отношении друг друга на территории лагеря было запрещено, но собравшиеся на этом пятачке – не слишком сильны, магическое воздействие они вряд ли почувствуют, вряд ли пожалуются на Евгения. Зато удастся обойтись без мордобоя.

От соседнего костра к нему быстро двинулся колдун, возможно – один из дежурных по лагерю, следящих за соблюдением порядка. Значит, все-таки заметил. Дойти до Евгения он не успел, посторонился, пропуская шустро спотыкающегося о корни и кочки Сибиряка. Бежал тот вроде бы мимо, но на ходу махнул оперативнику рукой – дескать, за мной! Колдун пристально посмотрел на Евгения, будто запоминая, и мотнул головой – иди, мол, раз начальство зовет, а я тобой потом займусь. Угорь пожал плечами. После всего случившегося ему было уже как-то все равно, какие еще грехи ему припишут в нагрузку к уже доказанным.

Пересекая лагерь, Сибиряк громко и отчетливо разговаривал, только Угорь никак не мог понять, с кем именно. Руководитель задавал какие-то вопросы, что-то уточнял, делал паузу, словно выслушивал ответ, потом сам отвечал кому-то невидимому и неслышимому. Складывалось впечатление, что он разговаривает по телефону, только трубки возле уха не было. Да и откуда в лесу телефон?

– Что? Да! Что? – кричал Сибиряк, словно на линии были помехи, словно связь постоянно прерывалась и приходилось переспрашивать абонента. – Приплюсуй еще шестнадцать! Я говорю – у нас еще шестнадцать человек пропало! А? Ну, разумеется, не людей, а Иных! Не появлялись? Ну, уже радует… Я говорю – радует, что они всем скопом не в Загарино дезертировали! Что? Да, примерно так… – Он резко остановился. – Даже не примерно, а именно так: восемь Светлых и восемь Темных. Вот чертовщина… – выдохнул он и пошарил в карманах брезентовой куртки, по очереди во всех шести. – Думаю, Аесарону лучше вернуться в лагерь… А? Что? Да, пусть заканчивает и возвращается!