Черепаший вальс - читать онлайн книгу. Автор: Катрин Панколь cтр.№ 38

Спаситель. Антуан Кортес, рыцарь без страха и упрека. Он рассказывал ей об Африке и о тамошних хищниках, о бивуаках и выстрелах в ночи, о прибылях и успехе, вгрызаясь в замороженный пирог, который она разогревала ему в микроволновке перед тем, как сплестись в объятии под стеганым белым покрывалом.

Потом была Африка. «Крокопарк» в Килифи. Между Момбасой и Малинди. Грохот прибоя. Пляжи с белым песком. Кокосовые пальмы. Крокодилы. Наполеоновские планы. Дом со слугами. Абсолютно нечем заняться. Приезжали дочки Антуана. Очень милые. Особенно младшая, Зоэ. Милена дарила ей шмотки, завивала волосы, наряжала ее, как куколку. Старшая поначалу дичилась, но Милена ее быстро приручила. Пока они гостили, все было хорошо. Даже очень хорошо. Она безумно привязалась к девочкам. Едва сдерживалась, чтобы не налетать на них с поцелуями. Особенно с Гортензией, та не любила телячьих нежностей. Они ходили на пляж с корзинками, полными их любимых бутербродов, манго и ананасов, бутылок со свежевыжатым соком. Они играли в карты, стряпали, хохотали и орали во все горло. Однажды стали тушить мясо вапити с бататами, а оно пригорело и так приклеилось к котелку, что невозможно было отодрать, застыло, как цемент! Гортензия окрестила его «What a pity» [50] . «Когда опять будем есть What a pity?» — звонко вопрошала она на весь дом. Только отцу не говори, он и так считает, что я не умею готовить, умоляла Милена, пусть это будет секрет, наш маленький секрет, ладно? Ладно, согласилась Гортензия, а что я с этого буду иметь? Я тебя научу делать ланьи глаза с помощью накладных ресниц и сделаю тебе французский маникюр. Гортензия с готовностью протянула руки.

Но вот без них… Пустые, пустые дни — только и дел, что листать журналы да полировать ногти. Ждать Антуана, покачиваясь в гамаке. Антуана, усталого после работы, разочарованного, унылого. Не ладилось что-то с этими мерзкими тварями, они не желали размножаться и жрали работников почем зря. Мистер Вэй угрожал Антуану. Антуан перестал работать. Запил. Она скучала в гамаке. Ногти уже спилила до основания, скоро пальцы спилю! Не привыкла я к лени и праздности! Хочу работать, зарабатывать деньги. Он усмехался и пил дальше. Она взяла дело в свои руки. Села за его рабочий стол, разобрала бухгалтерию, выписала цифры в большую тетрадь, выучила, что такое доходы, амортизация, прибыль, поняла, как функционирует предприятие. Она копировала почерк Антуана — узкие, хилые ножки «м», стиснутое «о», понурое «с». Подделывала его подпись. Алле-гоп! Мистер Вэй ни о чем не догадывался. До того трагического дня, когда…

Она махнула рукой, отгоняя ужасное воспоминание. Жуть, кошмар, поскорее забыть все это, бедняга он… Она вздрогнула, тряхнула головой. Пошарила рукой по низкому столику, нащупала сигарету. Прикурила, затянулась. Курить она начала недавно. Вредно для цвета лица. Она назвала свою линию косметики «Парижская красавица», а тональный крем — «Французская лилия», с рельефным изображением белой лилии на крышке.

Это была ее гордость! Тональник, который одновременно отбеливает и разглаживает кожу, выравнивает цвет лица и придает ему чудный оттенок. Изнывая от безделья в «Крокопарке», она подумала, не заняться ли косметикой. Косметика — ее стихия. Ведь она кокетка и любит живопись. Особенно Ренуара и его пухлых розовых женщин. Они до сих пор впечатляют — не зря их писали импрессионисты, художники «впечатления». Она поделилась своей идеей с Антуаном, тот пожал плечами. Она поговорила с мистером Вэем, тот попросил «бизнес-план». «Ни фига себе! — подумала она. — Это еще что за штука такая?»

Для начала Милена опросила китаянок, работавших в «Крокопарке». Она вычитала в Интернете, что именно так поступают директора многих иностранных фирм, прежде чем выбросить свой товар на китайский рынок. Надо пообщаться с клиентом, выяснить его потребительские привычки. Разработчики из «Дженерал Моторс» приезжали в провинцию Гуанси и встречались с покупателями маленьких грузовичков прямо у них дома, на фермах. Сидели с ними на тротуаре и обсуждали, что им нравится и не нравится в их автомобиле. Она решила взять пример с «Дженерал Моторс». Поболтала с китаянками на скверном английском и поняла, что все их косметические мечты сводятся к единственному продукту — белилам. «Белий, белий», — лопотали они, касаясь ее щек. За баночку белил они готовы были отдать всю зарплату. У нее возникла гениальная идея: основа под макияж с отбеливающим эффектом. С небольшим содержанием аммиака. Совсем небольшим. Не факт, что это полезно для кожи, но эффект налицо. И мистер Вэй согласился стать ее партнером.

Здесь все было так просто! Производи что хочешь, надо только как следует объяснить, что тебе нужно, и — алле-гоп! — производственная линия уже на мази. Себестоимость, торговая наценка, прибыль, сколько, how much [51] , все в расчете. И без всяких контрактов. Они не тестировали продукт, им было безразлично, вредит это коже или нет. Одна проверка, и если эффект есть — можно запускать в производство.

Мистер Вэй опробовал крем на работницах одного завода. Всю партию раскупили за несколько минут. Он решил наладить продажи в сельской местности, а затем по Интернету. Семьсот пятьдесят миллионов китайцев живут в деревнях, объяснял он ей, щуря глаза-щелочки, их уровень жизни неуклонно растет, ориентироваться надо именно на них. Он привел в пример компанию «Вахаха», ведущего китайского производителя напитков: они начали раскрутку именно с деревень. Весь их маркетинг состоял в том, что они рисовали свой логотип на стенах деревенских домов. Милена прикрыла глаза, представила себе королевскую лилию на саманных хижинах и с умилением подумала о Людовике XVI. Она как будто снова возвела его на трон.

— Международные компании сталкиваются с огромными проблемами, пытаясь наладить сбыт в китайской деревне. Не стоит уподобляться европейцам, которые работают только с городами.

Она доверяла ему. Он занимался производством, она — разработкой серии. По тридцать пять процентов прибыли каждому, остальное уходило посредникам. Чтобы они рекомендовали наш продукт, их надо подмазать. «У нас всегда так делается», — гундосил он. Иногда ей хотелось задать какой-нибудь вопрос. Тогда он начинал громко и неодобрительно кашлять, словно запрещая ей вторгаться на его территорию. «Надо держать ухо востро, — думала она, — нельзя класть все яйца в одну корзину». Марсель Гробз помог ей. Он еще пригодится, предосторожности лишними не бывают. Но и с Вэем ссориться не стоит, он помогает делать выгодные вложения. Посоветовал ей купить акции страховой компании «Чайна Лайф», которые за один день котировок вдвое поднялись в цене! Ей самой бы это и в голову не пришло.

Зато ей в голову приходило многое другое. Нынче утром, например, на нее нашло настоящее озарение — алле-гоп! — мобильник с тональником и помадой. С одной стороны клавиатура телефона, а с другой, на корпусе, коробочка-косметичка. Гениальная ведь идея, а? Надо ее застолбить. Позвонить адвокату Гробза. Здрасьте, это я, дочь Эйнштейна и Эсте Лаудер! А потом останется только шепнуть словечко Хитрому Мандарину.

Тот завтра отправляется в Килифи. Вот когда вернется, она с ним поговорит. Он нашел нового директора в «Крокопарк». Грубого, жестокого голландца, которому глубоко плевать, что крокодилы жрут служащих. И крокодилы снова стали размножаться. Голландец так заморил их голодом, что природные инстинкты взяли верх и рептилии стали бросаться друг на друга. После кровавого побоища самые сильные твари установили диктат над всей колонией. Самки безропотно позволяли покрывать себя. «Чуют, кто тут хозяин, и не рыпаются», — хвастался новый директор по телефону мистеру Вэю; тот удовлетворенно почесывал яйца. «Этот тоже пытается мне показать, кто тут хозяин», — подумала тогда Милена, выдавив из себя милую улыбку.