Когда вырастают дети - читать онлайн книгу. Автор: Ариадна Борисова cтр.№ 28

– Да-а, – меланхолично подтвердил отец. – Дочь объявилась от женщины, которую я в жизни не видел.

– Надо же, – удивился сантехник. – Вот какие кошки-мышки!

Из прихожей донесся музыкальный призыв чьего-то мобильного телефона. Новоявленная сестра-дочь процокала «казачками» мимо перспективных домочадцев.

– Мама велела срочно вернуться – у бабушки сердечный приступ, – известила она через минуту угасшим голосом. – Придется ехать, может, успею на вечерний поезд.

– Ох, беда, – всплеснула руками мамик. – Ты, Машенька, сразу приезжай, когда бабушке полегчает. Я тут вспомнила: в магазине «Малышок» видала недавно кроватку под дуб – лялечка, а не кроватка!

Мама с папой рвались на пушкинскую премьеру. Женя еле уговорила их не мешать ее дебютному выходу на сцену: «Вы меня только закомплексуете». Как всем новичкам, ей хотелось и отдалить спектакль, и ускорить. Но наконец в школьном зале вокруг елки, сплошь окутанной мохнатым серебром мишуры, отхороводился утренник. Время перевалило за полдень, и минуты, перегоняя друг друга, понеслись бешеным галопом к тому часу, когда зал снова зашумел, хлопая сиденьями подвинутых к сцене кресельных рядов.

Слышались возгласы о каком-то сюрпризе. Глянув в кулисную щель на заинтригованную толпу, Женя почувствовала простой человеческий ужас. Такой ужас, возможно, в первую секунду испытал Геракл перед многоголовой лернейской гидрой, ведь он наполовину был человеком. Вот где, оказывается, мама углядела в папе своего настоящего мужчину – на сцене! Только теперь Женя поняла и оценила папин героизм: доблестный артист Театра оперы и балета Евгений Шелковников чуть ли не еженедельно выходит сражаться с глазастым чудищем публики – и побеждает! А у трусливой дочери героя от зрелища полного зала начались сбои в сердечном ритме.

– Коленки тряс-сутся, – простучала зубами Юля над ухом. – Манд-д-раж.

– Все будет айс, к гадалке не ходи, – заверил завитый и напудренный Леха, нервно поглаживая усики, смастеренные в парикмахерской, где работает Санькина мама Елизавета Геннадьевна. Леха был с девочками на одной стороне сцены, Миша с Санькой – на другой. Шишкин готовился к вступительной речи.

Надя, в пышном газовом платье старшей Юлиной сестры, с томиком Пушкина в руках, зажмурилась и ткнула пальцем в страницу.

– Ой, смотрите!

– «Простим горячке юных лет И юный жар и юный бред», – прочел шепотом Леха строки, в которые уперся Надин дрожащий палец. – Да ну, какой еще юный бред? Мы с Мишкой вчера вечером сами гадали, честно, нам Пушкин лично ответил: все со спектаклем будет айс.

– Кто-кто ответил?

Леха растянул в улыбке бледные губы:

– Пушкин. Александр Сергеевич. На спиритическом сеансе. Мишка нарисовал на ватмане буквы, луну с солнцем по бокам, мы нагрели на свече блюдце со стрелочкой и сначала для пробы разбудили дух Наполеона. Он не захотел с нами общаться, или русский язык не знает. Тогда Мишка вызвал Пушкина и спросил про спектакль.

– И что?

– Он отправил Мишкину руку с блюдцем на три буквы.

– На какие… три?

– Говорю же: а, й, с. Стрелка указала.

– Такого слова в пушкинское время не было, – хмыкнула Юля. – Взрослые люди, а во всякую ерунду верите.

– Ни во что такое не верю, а Пушкину верю, – убежденно сказал Леха.

Они не успели поспорить, на авансцену поднялся с поздравлением директор школы. После положенных рукоплесканий из кулис вышел усатый Шишкин во фраке, и зал радостно притих.

Преодолевая внутреннее сопротивление, Женя рассматривала стоящее у противоположной стены пианино, акварельно размытые на его черном лаке пятна отраженного реквизита и слушала Мишу. Он сообщил, что часть учеников 11 «б» подготовила театральное представление по роману Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин». Спектакль предполагает хорошее знание зрителями пушкинских стихов, просим любить и жаловать.

Вторая, куда бо́льшая часть одноклассников затопала ногами и засвистела. Переждав зашиканную учителями бурю изумления, восторга и некоторой толики зависти, Миша спокойно продолжил:

– Представление посвящается Новому году, школе и дню рождения нашей любимой классной руководительницы Ирины Захаровны.

Ирэн любят и уважают все, и Миша известен детской смелостью слов. Поэтому зал зааплодировал искренне, без придирки к подозрительному слову «любимая». Взволнованная Ирина Захаровна привстала с кресла и поклонилась.

…И произошло удивительное: как только занавес открылся, Женя забыла об аритмии, о сухости во рту, а едва затеялось действие, забыла, где находится. Сама певучая атмосфера стихов вынесла актеров в патриархальное пространство «милой старины». Понемногу и зал проникся духом почтенного дворянского имения, превращаясь в сообщника сцены, где жил Пушкин и жили его герои. Зрителей перестало смущать, что на ножках ларинских кресел видны снизу инвентарные номера, и что границы театральной условности сужают гроздья воздушных шаров, спущенных со штанкета по периметру задника.

Незаметно для себя 11-й «б» объединился в группу поддержки и, задавая тон, первым начал отмечать рукоплесканиями удачные моменты в игре одноклассников. Жене уже ничто не мешало быть Татьяной и полностью ощущать себя ею в тихой девичьей светелке со свечами в бронзовых канделябрах. Да и все дебютанты неплохо переносили испытание публикой. Зрителям нравилось, что Онегиных двое, нравились палящие голубыми стрелами Ольгины глаза и Лехины невиданные кудри. Даже няня с ее рассказом о крепостном женском бесправии была убедительна и вполне могла претендовать на «отлично» в четверти.

Ирина Захаровна, конечно, не ожидала такого шикарного подарка. И никто не ожидал. Особенно от Шишкина-Пушкина (теперь его так и будут все называть). Школа не знала, что главные потрясения ей еще предстоят, когда выяснится: а) кому пришла в голову идея сюрприза; б) кто написал инсценировку; в) поставил спектакль; г) подобрал музыку.

В финале Миша, смешно загибая пальцы, закричал в стиле хип-хопа: «Блажен, кто смолоду был молод! Блажен, кто вовремя созрел!» – и старшеклассницы отбили себе ладоши.

Прав был Пушкин – все получилось айс. Актеров вызывали на поклон три раза. Завуч поблагодарил их за то, что зрителям была подарена возможность заново осмыслить великие строки. Еще он сказал, что 11-й «б» приятно радует педагогов. Ученики с блеском справились с серьезным материалом и сделали первый шаг к звездному будущему, ведь если Александр Сергеевич изобрел роман в стихах, то ребята изобрели роман-шоу!

Потом встала Ирина Захаровна, и стало тихо.

– Ребята, спасибо… Это мой самый счастливый день, – сказала она и замолчала. Ей захлопали, громче всех актеры, а Ирэн вдруг махнула рукой, заплакала и убежала.

…Позже она скажет на классном часе: в спектакле хватало огрехов. Не будем забывать – наши лицедеи все-таки дилетанты и пошли на большой риск. Элементы шоу, может быть, дань сегодняшнему дню, но с Пушкиным так нельзя: «Когда-нибудь поймете почему. Важно то, что ребята уловили мысль о невозможности счастья лишнего человека. Онегин по слабости характера и нежеланию противостоять лицемерному окружению подхватил разрушительное начало своей среды. Он был ее порождением, ее частицей – и сделался ее жертвой. Способный тонко чувствовать и сожалеть об ошибках, Онегин бездарно, бездумно растратил себя. Взглянув на героя с переклички времен, актеры раскрыли непреходящую актуальность проблемы лишних людей. Спектаклю удалось доказать, что человеческое время, будь то минувшая эпоха или нынешняя, – явление социальное, а среда, к сожалению, всегда далека от совершенства. В ней нужно суметь увидеть положительные стороны и, как в театре, найти в жизни верное «сценическое» решение. Ведь что наша жизнь?.. Вечный поиск. Конфликт Онегина с Ленским был не только внешним, герой конфликтовал с самим собой. Участники экспериментальной задумки попытались разобраться в собственных чувствах. Прогоняя их сквозь свое «я», сквозь свой магический кристалл, они показали, что порой происходит в наше время в душах молодых людей с «лица необщим выраженьем»…