Куб со стертыми гранями - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Леонидович Ильин cтр.№ 73

Ватный ужас мгновенно сковывает мой речевой аппарат.

Всё, это уж точно — провал!..

Как жаль, что я не телепат или хотя бы не вижу сквозь стены. Говорят, что иногда по внешнему облику человека можно угадать его имя. А поскольку всех этих возможностей я лишен напрочь, то мне остается только выдать себя молчанием и приготовиться к решительным действиям.

Причем и подумать-то над коварным вопросом нет времени. Даже если я и угадаю имя спрашивающего, то после длительной умственной работы, а каждая лишняя секунда усиливает подозрения людей, находящихся вне фургона.

Что же делать? Попробовать ляпнуть что-нибудь наобум? Отшутиться? Послать собеседника в то место, куда он никак влезть не сможет? Или не теряя время даром, нажать на спуск разрядника, чтобы сжечь заднюю стенку фургона вместе с теми, кто прячется за ней?..

Наверное, еще бы немного — и я действительно открыл бы пальбу.

Если бы не вспомнил о своих Советниках. Давненько я не пользовался их услугами — немудрено было забыть об их существовании. Вот только не станет ли броня кузова экраном для связи?

— Мне это напоминает один анекдот, — тем временем откликаюсь я своему невидимому собеседнику, чтобы потянуть время. А сам в еле заметных паузах между словами шепчу: “Ангар, Ангар” — код вызова Диспетчера. — Правда, с бородой… Про то, как пьяный мужик… явился домой.. — “Диспетчер вас слушает, хардер Лигум”. Ну, слава Богу!!!.. — Слышал, нет?..

— Ты это, Глоб… давай короче! — нетерпеливо восклицает проверяющий.

Значит, меня он принимает за некоего Глоба. Что ж, спасибо и на этом.

— Ну, это… приходит он на рогах… а ключ потерял… и комп-карда нет… тоже потерял… — Пользуясь интервалами между этими обрывками фраз, мне наконец удается вызвать Советника по Персоналиям и сформулировать свой запрос. Теперь нужно будет ждать и тянуть время, пока система идентификации задействует один из многочисленных спутников слежения — если он, конечно, в этот момент болтается где-нибудь над нашими головами — а тот передаст номер фургона в компьютерную сеть, и там, в базе данных, будет найдена карточка владельца этого грузовика — если, конечно, шайка-лейка не орудует по фальшивым документам… — Короче, барабанит он вовсю в дверь своей квартиры, жена подходит и спрашивает: “Кто там?”… А в ответ — молчание. Только она отошла — опять кто-то стучит. Она снова: “Кто там?” — и снова никто ей не отвечает…

— Да слышал я этот анекдот! — вдруг перебивает меня голос за дверцей фургона. — Ты, Глоб, нам мозги не компостируй, или отвечай на мой вопрос — или… Или ты свихнулся там?

“Водителя фургона зовут Барнольд Акит”, сообщает голосок в микропередатчике в моем ухе. “Груз также сопровождают…”

— Если кто-то из нас и свихнулся, так это ты, Барни, — громко говорю я. — Лучше бы тормознул у какого-нибудь заведения, да холодненьким пивком угостил бы нас с напарником!…

Один из проверяющих облегченно отдувается, а другой под влиянием той же эмоции сплевывает себе под ноги.

Потом водитель с напускной строгостью говорит:

— Морда треснет!.. Лучше следите за сохранностью груза, черти, а то, если что, с нас потом три шкуры спустят!.. Поехали, Арт!

На этом общение через стенку заканчивается, и шаги удаляются к кабине.

Я перевожу дух и обессиленно опираюсь плечом о штабель коробок. По моему лицу течет, и под мышками течет, и по спине льются целые ручьи пота… Голова моя кружится от паров усыпляющего газа, которые мне частично пришлось вдыхать во время высказываний с приподнятым респиратором.

Турбина набирает обороты, и грузовик устремляется дальше по шоссе.

Один из охранников по-детски шевелит губами во сне и ворочается. Медлить нельзя, Глоб и его напарник вот-вот очнутся.

Я достаю из набедренного кармана прибор, напоминающий обыкновенный фонарик в круглом корпусе. Только предназначен он не для освещения, а для того, чтобы бесконтактным способом выводить из строя электронную аппаратуру. Достаточно провести его невидимым “лучом” по штабелю коробок с “реграми” — и их начинка превратится в бесполезное скопление микросхем и прочих деталей. Может быть, в “регре” есть еще какие-нибудь блоки, что-то вроде биосенсорных чипов, этого я не знаю, но хотя бы один транзистор или конденсатор там тоже присутствует, а его сбой автоматически приводит к выходу из строя всего чудо-приборчика.

Совсем как в случае с пассажирским лайнером “Этернель”, только там повреждение тонкой трубочки привело в итоге к взрыву и гибели людей, а выход из строя “регра”, к счастью, не вызовет столь трагических последствий…

“Разве?”, ударяет вдруг меня неожиданная мысль. Ты так уверен, Даниэль, что твоя самодеятельность не вредит людям?

Но ведь ты лишаешь их чего-то, что, может быть, ценнее всего на свете — надежды. Надежды на чудо. На то, что всё можно начать заново. На то, что можно исправить ошибки, не допустить преступлений, спастись самому и спасти своих родных и близких…

В моей голове, как на мысленном экране, стремительно проносятся эпизоды из жизни других людей, о которых я слышал или читал когда-то и которые врезались в мою память. Они могут служить наглядным примером тех заветных надежд, которых я собираюсь лишить человечество…

… Попавший в автокатастрофу человек раскаивался перед смертью, зафиксированной камерой вовремя подоспевшего репортера, в том, что он шесть лет назад бросил свою жену с годовалым ребенком и все эти годы не вспоминал о них. И теперь у таких, как он, не будет шанса отменить свой давний подлый поступок…

… Женщина, принимая участие в телевизионном ток-шоу, кляла себя за то, что согласилась когда-то связать свою судьбу с киноактером-алкоголиком. Она долго боролась за то, чтобы избавить мужа от порока, а тот, излечившись от пристрастия к спиртному, бросил ее и связался со смазливой топ-моделью. И теперь бывшая верная жена уже не сможет вернуть себе пятнадцать лет жизни, выброшенных ею на ветер за время несчастливой супружеской жизни…

И отныне матерям, родившим страшных мутантов или детей с неизлечимыми аномалиями, не суждено будет своевременно прибегнуть к аборту, дабы не допустить появления на свет уродцев…

И отныне врачу, у которого на операционном столе умрет пациент из-за нелепой ошибки или небрежности, суждено отбывать срок заключения, к которому приговорил его суд, и у него не будет возможности спасти того больного от смерти, а себя — от тюрьмы…

А молодая мамаша, у которой неизвестные похитили коляску с грудным младенцем, так и не сумев оправиться от горя, покончит жизнь самоубийством, потому что ей нельзя будет вернуться в тот роковой день, когда она решила заглянуть в магазин на несколько минут, оставив у входа коляску с малышом без присмотра…

А что касается трагических последствий, то подумай, Даниэль, о тех несчастных, которые отчаялись найти смысл в своем существовании или потерпели крах в борьбе с жизненными неурядицами. Ты нажмешь кнопку на своем “убийце приборов”, а по миру прокатится волна добровольных смертей, и кто-то выстрелит себе в висок, накинет петлю на шею, проглотит горсть таблеток или шагнет в окно с большой высоты. Если же у бедняги совсем откажет разум, то он может выкинуть и что-нибудь покруче — например, взорвать себя вакуумной миной, но не в уединенном уголке, а в центре города, чтобы забрать с собой на тот свет десятки других людей. Или направить на всей скорости взятый напрокат аэр в жилой высотный дом…