Викториум - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ралдугин cтр.№ 31

Казак кивнул. В эту игру им не раз приходилось играть еще в молодости. Во время войны с турками.

Два винтовочных выстрела слились в один. Их не было слышно за длинными очередями Льюиса. Всадники Ауды одновременно рухнули с коней на землю. У обоих в груди зияли дыры. По пестрой одежде ховейтатов растекались багровые пятна.

— Не справились ховейтаты, — заявил шериф Али, когда прошло десять минут, а пулемет продолжал стрелять.

Открыли огонь казаки, охраняющие посольство.

— Первые два выстрела залпом, — командовал полковник Мажурин. — Дальше — беглый огонь!

— Цели выбирай! — выкрикивали урядники. — Патроны береги! Бей только наверняка!

— Залпом! — повторил полковник Мажурин. — Огонь!

И несколько десятков винтовок одновременно выплюнули в бегущих фанатиков свинцовую смерть.

— Залп!

Фанатики валятся на землю, но напирающие сзади бегут прямо по ним.

— Беглый огонь!

Теперь винтовки стучат, как будто гвозди забивают. Пули косят фанатиков, но не могут остановить. И пулемет на фланге не помогает.

— Скоро до рукопашной дойдет, — произнес один из казаков, перезаряжая винтовку.

Слова его стали пророческими.

Не успели казаки выстрелить еще хотя бы пару раз, как первые фанатики начали прыгать в окна. В дело пошли шашки.

Люди Ауды в это время штурмовали дом, на крыше которого засели пулеметчики. Урядник продолжал поливать очередями толпу фанатиков. Трое остальных отстреливались от ховейтатов. Дважды людям Ауды удавалось приставить лестницы к стенам дома, но не забраться по ним. Меткими выстрелами казаки сбивали их. Лишь раз дошло до короткой, но ожесточенной сабельной рубки.

Вот только в ней тяжело ранили приказного. Его ухватил за руку сорвавшийся ховейтат. Глубоко вонзил в предплечье длинный кинжал. Попытался подтянуться. Но ему раскроил голову казак. Приказной стряхнул труп вниз. Но длинный кинжал, глубоко вошел в его руку. Распорол ее почти по всей длине. Рукав, мышцы, сухожилия.

Теперь приказной был не боец. Он расположился рядом с пулеметчиком. Принялся одной рукой набивать диски пулемета патронами. Руку ему быстро перевязали, но кровь то и дело начинала сочиться через бинты. Приказной шипел от боли, но работы не прекращал.

Поняв, что с наскока казаков не взять, ховейтаты сменили тактику. Забравшись на крыши соседних домов, они принялись обстреливать казаков. Ховейтатов было намного больше. Казаки временами просто головы поднять не могли. Вот только пулеметчику это вовсе не мешало стрелять по толпе внизу. Да и отстреливались кубанцы очень уж удачно. Ховейтаты палили в белый свет, как в копеечку, а вот казаки стреляли прицельно. Один выстрел — один мертвый ховейтат. Или раненый, если не повезет или рука дрогнет.

Но ховейтаты уже успели хорошенько вдохнуть боевой дури. Они бросились по крышам соседних домов в атаку. Благо, улички в Стамбуле узкие, и расстояние между домами очень невелико. Казаки сбивали их меткими выстрелами. Однако ховейтатов было больше двух десятков. И бежали быстро. А ранений почти не чувствовали под действием боевой дури.

Даже когда урядник был вынужден развернуть пулемет и дал по бегущим ховейтатам несколько коротких очередей, они не остановились. Пятеро детей пустыни остались лежать на крышах. Остальные же добрались до казаков.

Схватка была короткой, но ожесточенной. Через несколько секунд после того, как ховейтаты перепрыгнули на крышу, обороняемую кубанцами, замолчал пулемет. Еще через пять минут ховейтаты притащили Лоуренсу пулемет Льюиса.

— И все-таки в этой стране с воровством бороться бесполезно, — усмехнулся Лоуренс. — Льюис иначе не достать в Стамбуле. Но надо отдать русским должное. Без этого пулемета их участь была бы решена еще четверть часа назад.

— Их участь решена волей Аллаха, — спокойно произнес шериф Али. — Фанатики и ховейтаты уже в посольстве урусов.

Казаков теснили от окон. Бой шел уже в коридорах посольства. Казаки отступали, обрушивая за спиной на дороге фанатиков настоящие баррикады из шкафов, лавок и прочей мебели. Врагу приходилось перебираться через них, что существенно замедляло продвижение. К тому же нередко казаки успевали сложить еще одну баррикаду из мебели — и залечь за ней. Тогда плотным огнем они останавливали фанатиков на несколько минут. Поверх дорогой мебели, украшенной подчас затейливой резьбой, валились трупы, и реками текла кровь.

Но совсем остановить фанатиков не могли ни пули, ни сабли.

— Еще бы пару пулеметов, а, Лызнов, — невесело усмехался полковник Мажурин, — всех бы тут положили, сволочей.

Синий полковничий мундир его густо пятнала кровь. Непонятно уже, его или вражья. Белая черкеска сотника Лызнова давно уже утратила свой природный цвет. Хоть сотник и предпочитал отстреливаться из смит-вессона, но и шашку ему часто приходилось пускать в ход.

Рядом с ними отстреливался Александр Сергеевич. Русский посол превосходно владел револьвером. Еще ни разу враг не смог подобраться к нему настолько близко, чтобы дотянуться до него саблей или кинжалом. Лишь рукав его белого пиджака был распорот выпадом вражьего копья. Но фанатика Александр Сергеевич успел застрелить раньше, чем тот успел нанести второй удар.

— От дыма паршивого тошнит уже, — бурчал сотник Лызнов. — И мозги от него все кипят.

— А правда, — в схватке выдалась короткая передышка, фанатики растаскивали тела своих товарищей с баррикад, казаки снимали их меткими выстрелами, — от турецкого дыма у нас с вами голова раскалывается, а басурмане звереют, будто черти. Вот отчего так, как вы считаете, Александр Сергеевич?

Русский посол пребывал в крайнем раздражении. Он очень не любил оказываться не прав. А тут выходит, что он несколько дней игнорировал вполне обоснованные опасения начальника казачьего конвоя. Это уже тянуло на почти преступную глупость. К тому же напоминание о пулемете отдельно разозлило посла. Да еще и лучший костюм теперь безвозвратно испорчен!

— Они этой дурью балуются, — все же нашел в себе силы преодолеть раздражение и ответить полковнику Александр Сергеевич, — с незапамятных времен. И кальяны курят, и трубки, и целые помещения ею окуривают. Совещания в диване или военном штабе здесь проходят будто в тумане. А у нас же и трех веков не прошло с тех пор, как царь Петр Алексеевич курение насаждать начал. Потому-то, слава богу, — он перекрестился рукой с револьвером, — и кипят мозги у нас от их дыма. Нет, слава богу, — посол снова перекрестился, хотя и не был до сих пор особенно религиозным человеком, — у нас привычки к этому зелью.

И тут фанатики разобрали наконец груду трупов и баррикаду. Вновь ринулись в атаку. Вот только среди них было много людей в бурнусах, какие носят жители пустынь — кочевники бедуины. Вооруженные саблями и револьверами, они были куда лучшими бойцами, нежели полуголые фанатики.

И закипела жестокая рукопашная схватка. Первым упал Александр Сергеевич. Он расстрелял весь барабан своего револьвера. Шесть человек упали перед ним. Седьмой же словно злобный дух пустыни перепрыгнул через тела своих павших товарищей. Взмахнул саблей. Александр Сергеевич — бывалый дуэлянт — успел подставить под первый удар свой револьвер. Тот отлетел куда-то в сторону бесполезным куском металла. Второй, столь же стремительный удар прикончил русского посла. Тяжелый клинок сабли обрушился на плечо Александра Сергеевича, сокрушая ребра, глубоко погружаясь в грудь.