Люди Края - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Зырянцев cтр.№ 30

Конечно, люди на борту «средства второго шага» не могли похвастаться такими же условиями, какие имеют пассажиры магистральных лайнеров. Не было здесь ни отдельных кают с душем и собственной линией связи, ни отделанных серебром столовых, ни кают-компаний с живой зеленью. Какое там! Вместо кают — спальные ячейки, вместо стюарда, предлагающего меню и карту вин, — четыре огромные столовые. Но пассажиры «геркулесов» на удобства и не претендовали. Ведь они не тратили деньги, как пассажиры лайнеров, а получали их; за каждый лишний час в вакууме и за каждый ненужный разгон, если штурман ошибется, — почитай-ка контракт! «Геркулесы» перевозили не богатых туристов и бизнесменов, а горняков, строителей, пилотов орбитальных челноков — тех, кому предстояло превратить дикое и враждебное человеку место в полезный и приносящий прибыль объект. Это был опытный народ, привыкший к трудностям и лишениям, но независимый и знающий свои права — иметь с ними дело было нелегко.

Да, нелегко, но Дику Карпинскому, капитану «Джефферсона», его пассажиры нравились. Он уже много лет возил «людей второго шага» и привык к этим суровым парням, умеющим за себя постоять. Это вам не изнеженные пассажиры лайнеров, способные издавать только охи да ахи или еще жаловаться. Люди, путешествовавшие на «геркулесах», не жаловались и не просили — они требовали и могли настоять на своем. Каждый из них побывал в разных переделках, им было что рассказать, и Дик услышал от них не одну увлекательную историю.

Однако в этом рейсе на Никту капитану не нравилось все, и прежде всего — пассажиры. «По тюрьмам их собирали, что ли? — делился он своими наблюдениями со штурманом. — Погляди: ни одного нормального лица. Все смотрят так, словно ты ему доллар должен, и он из-за него из тебя всю кровь выпустит. Прямо головорезы какие-то. Не знаю, много ли они там, на Никте, наработают. Вот глотки друг дружке перегрызут, это точно».

Что верно, то верно: драки на борту «Джефферсона» вспыхивали то и дело. Однако их быстро гасили мрачные охранники в масках и черных комбинезонах. Некоторые отчаянные головы из числа горняков попытались пару раз поставить охранников на место, напав вшестером на одного. Однако уже после второго раза такие попытки прекратились; смельчакам они стоили сломанных одного носа, двух рук и шести ребер, а ушибы и ссадины шли без счета. Прислушиваясь к разговорам в столовой, капитан Карпинский понял, что никто из пассажиров не знает, где была набрана охрана, но все дружно считают людей в масках пруви с темным прошлым, с которыми лучше не связываться.

Предводитель же зловещего отряда пруви был полной противоположностью своих подчиненных. Никогда еще капитан Карпинский не встречал такого вежливого, разговорчивого и — самое поразительное — улыбчивого супи. От сверхнатуралов, как известно, слова не дождешься: разговаривать с обычными людьми они считают пустой тратой времени. А вот мистер Оливер (так он представился при первой встрече, причем капитан не понял, имя это или фамилия, не удалось это выяснить и позже) был совсем другой. Он охотно отвечал на вопросы, сам с удовольствием пускался в разговоры, в которых сыпал шутками и прибаутками. Просто душа-человек, да и только!

Однако Карпинский, побеседовав с удивительным супи пару раз (причем вторая беседа была весьма обстоятельной), в дальнейшем стал мистера Оливера избегать. Причина была вот какая: припомнив позже всю свою длительную беседу с главой охраны будущего рудника, капитан понял, что улыбчивый собеседник не ответил ни на один серьезный вопрос: где именно этот рудник планируется создать, далеко ли он будет расположен от ближайшего поселения, где набирали таких отчаянных парней в работники. Зато сам постарался выспросить у капитана как можно больше о корабле, команде и о нем самом, его привычках и привязанностях.

Как уже было сказано, «Томас Джефферсон» не мог похвастаться особым комфортом — здесь даже члены экипажа жили по двое. Мистеру Оливеру капитан в начале полета предложил место в своей каюте. Позже он не раз радовался, что супи ответил отказом, заявив, что он «будет поближе к своим ребятишкам», и поселился в одной из двух кают, отведенных охране. Тем не менее и на «Джефферсоне» были отдельные помещения. Они предназначались менеджерам и хозяевам будущих рудников и поселений, если те полетят вместе с группой освоения. Сейчас в одной из двух отдельных кают расположился мистер Хельмут Пасвик, руководитель Департамента Освоения компании «Space Minerals», в другой — представитель Галактической комиссии Генрих Рейтер.

Беседуя со штурманом на пятые сутки полета, капитан Карпинский отметил, что в этом рейсе у них на борту царит строгая сегрегация, как в каких-нибудь древних обществах: команда старается не общаться с пассажирами, а те держатся подальше от охраны. Обитатели отдельных кают также следовали общей тенденции. Причем если представитель Комиссии, сторонившийся пассажиров и охраны, вполне дружелюбно общался с командой (насколько ему это позволял характер — господин Рейтер производил впечатление сухаря и педанта), то господин Пасвик вообще ни с кем не разговаривал и практически не выходил из своей каюты. Лишь однажды (это было после прохождения первого Коридора) он обратился к капитану, чтобы спросить, соблюдается ли график и смогут ли они прибыть на место точно в назначенный день. Карпинский на это ответил, что график соблюдается, на место они прибудут вовремя, но он до сих пор не знает, в какой именно точке планеты им предстоит приземлиться, а это не позволяет произвести нужные расчеты. «В свое время все узнаете», — ответил на это начальник департамента и вновь скрылся в каюте. Он даже в столовую оттуда не выходил — еду ему носил повар. «Словно сам себя под арест посадил, — сказал по этому поводу капитан в рубке. — Скучает, наверно, бедняжка».

Поэтому капитан очень удивился, когда уже после второго Коридора (до планеты оставалось не больше двух дней полета), проходя мимо каюты мистера Пасвика, он услышал доносившийся оттуда голос начальника департамента. Слов было не разобрать (да капитан Карпинский и не стал бы подслушивать — еще чего! — и лишь чуточку замедлил шаги), но, судя по интонации, обитатель каюты с кем-то разговаривал: спрашивал, получал ответы, делал на них замечания, снова спрашивал. Однако никакого второго голоса из каюты не доносилось. Из чего капитан Карпинский сделал вывод, что длительная самоизоляция пагубно подействовала на душевное состояние менеджера «Spase Minerals», и не придется ли по прибытии на планету отправить господина Пасвика на лечение в какой-нибудь поселок, славящийся своими врачами, — скажем, в Гринфилд.

Однако капитан ошибался. Душевное здоровье руководителя департамента было в норме (если только не начинать спор о содержании этой нормы), чертики по углам ему не являлись, и разговаривал он не сам с собой. Просто его собеседник обладал таким тембром голоса, который никак нельзя было услышать снаружи. Точнее, он каждый раз устанавливал такой тембр, который был нужен в данный момент. Потому что этим собеседником был не человек, а сверхнатурал, глава охраны мистер Оливер. Жаль, что капитан Карпинский не слышал их беседу. Возможно, услышь он хотя бы часть сказанного в каюте, он бы принял какое-нибудь нестандартное решение, которое бы резко изменило судьбу его самого и множества других людей.