Нить, сотканная из тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Сара Уотерс cтр.№ 6

— По желанию, мэм, но не чаще двух раз в месяц.

Я взглянула на ее исцарапанные руки, которые она держала перед собой; интересно, часто ли она мылась, до того как попала в Миллбанк?

Еще я подумала: о чем же нам говорить, если бы нас оставили в камере вдвоем? Но вслух сказала:

— Что ж, возможно, я опять вас навещу, и тогда вы расскажете, как проводите здесь свои дни. Вам бы хотелось?

Очень, тотчас ответила узница и спросила, не собираюсь ли я пересказывать истории из Писания.

Мисс Ридли пояснила, что другая Гостья приходит по средам, читает заключенным Библию, а потом задает вопросы по тексту. Я ответила Пиллинг, что читать не стану, но буду только выслушивать, надеясь узнать их истории. Узница взглянула на меня, однако ничего не сказала. Мисс Маннинг отправила ее обратно в камеру и заперла решетку.

Покинув эту зону, еще одной винтовой лестницей мы поднялись на следующий этаж к отрядам «С» и «D». Здесь содержат штрафников: неисправимых нарушителей режима, тех, кто провинился в Миллбанке или за проступки был выслан из других исправительных учреждений. В этой зоне запирают обе двери, отчего в коридорах темнее и смрад гуще. Надзирательницей здесь дородная бровастая женщина по имени — надо же! — миссис Притти. [3] Точно хранитель Музея восковых фигур, она шествовала впереди нас, останавливаясь перед дверьми камер наиболее страшных и занимательных личностей, чтобы поведать об их преступлениях.

— Джейн Хой — детоубийца, мэм. Злюка из злюк...

— Феба Джекобс — воровка. Поджигала свою камеру...

— Дебора Гриффитс — карманница. Помещена сюда за плевок в капеллана.

— Джейн Сэмсон — самоубийца...

— Самоубийца? — переспросила я.

— Травилась опием, — прищурилась миссис Притти. — Семь попыток, в последний раз спасена полицейским. Осуждена за нарушение общественного благоденствия.

Я молча смотрела на закрытую дверь.

— Гадаете, откуда мы знаем, что сейчас она не пытается наложить на себя руки? — доверительно склонившись, спросила надзирательница. Вообще-то, я об этом не думала. — Вот, гляньте.

На каждой двери имеется железная заслонка, которую в любой момент можно откинуть, чтобы проконтролировать обитателя камеры; служители называют ее «смотрок», а заключенные — пупок. Я вознамерилась заглянуть в дырочку, но миссис Притти меня остановила, сказав, что близко соваться нельзя. Эти бабы такие коварные — бывали случаи, когда надзирательниц ослепляли.

— Одна девица сточила ложку и...

Я заморгала, поспешно отпрянув от двери. Надзирательница улыбнулась и мягко открыла заслонку.

— Думаю, вас-то Сэмсон не поранит. Гляньте, только осторожненько...

В этой камере окно закрывали железные жалюзи, отчего в ней было темнее, чем в нижних помещениях, и вместо подвесной койки имелась жесткая деревянная кровать, на которой сидела заключенная Джейн Сэмсон. Из мелкой корзинки, что стояла на ее коленях, она выбирала пряди кокосового волокна. Примерно четверть пука была разобрана, но рядом с кроватью стола корзинка больше, в которой узницу поджидала новая работа. Сквозь прутья оконной решетки пробивалась капелька солнца. Его лучики, полные ворсинок и кружащейся пыли, превращали обитательницу камеры в сказочного персонажа — этакую смиренную принцессу, которую на дне озера усадили за непосильную работу.

Женщина подняла взгляд, смигнула и потерла запорошенные ворсинками глаза, а я отступила от двери, и смотрок закрылся. Интересно, подумала я, хотела ли она подать мне знак или окликнуть?

Мисс Ридли повела меня дальше, и мы поднялись на последний этаж, где нас встретила тамошняя надзирательница — темноглазая женщина с добрым и серьезным лицом, которую звали миссис Джелф.

— Пришли взглянуть на моих бедняжек? — спросила она, когда мисс Ридли меня представила.

Большинство ее заключенных составляют те, кого здесь именуют «второй класс», «первый класс» и «звезда»; они работают при открытых дверях, как женщины из отрядов «А» и «В», но их труд легче — узницы вяжут чулки или шьют сорочки, им разрешено пользоваться ножницами, иголками и булавками, что считается проявлением большого доверия. Залитые утренним солнцем камеры показались светлыми и чуть ли не веселенькими. Завидев нас, их обитательницы вставали и делали книксен; меня и здесь разглядывали весьма откровенно. Наконец я сообразила, что они точно так же высматривают детали моей прически, платья и шляпки, как я изучаю их наружность. Наверное, в Миллбанке даже траурное платье покажется модной новинкой.

Многие заключенные этого отряда имели большие сроки, о чем так одобрительно отзывалась мисс Хэксби. Теперь и миссис Джелф нахваливала своих подопечных — мол, здесь наиспокойнейшие женщины во всей тюрьме. Многих, сказала она, еще до конца срока переведут в тюрьму Фулем, где режим чуть мягче.

— Они же у нас прямо ягнятки, правда, мисс Ридли?

Та согласилась, что этих заключенных не сравнить со швалью из отрядов «С» и «D».

— Уж где там! Вон одна сидит — убила мужа, который был с ней жесток, — поди сыщи другую такую благонравную! — Надзирательница кивнула на камеру, где узколицая женщина терпеливо разматывала спутанный клубок пряжи. — У нас, знаете ли, и дамы сидят. Дамы, совсем как вы, мисс!

Я этому улыбнулась, и мы пошли вдоль ряда камер. Из дверного проема одной донесся тоненький крик:

— Мисс Ридли? Это вы? — Женщина прижалась лицом к прутьям решетки. — Ой, матушка, вы еще не говорили обо мне с мисс Хэксби?

Мы подошли ближе, и мисс Ридли связкой ключей ударила по решетке; железный грохот заставил узницу отпрянуть.

— А ну-ка тихо! — рявкнула надзирательница. — Ты что ж думаешь, у меня других дел мало? По-твоему, у мисс Хэксби только и заботы, что слушать твои байки?

— Да я ничего, матушка... — запинаясь, торопливо сказала женщина, — просто вы обещали переговорить. Утром мисс Хэксби половину обхода потратила на Джарвис и меня не повидала. А братец дали показания в суде, и требуется словечко мисс Хэксби...

Мисс Ридли снова ударила по решетке, и заключенная опять вздрогнула.

— Бабонька цепляется к любому, кто пройдет мимо камеры, — шепнула мне миссис Джелф. — Хлопочет о досрочном освобождении, бедняжка; только, думаю, сколько-то годков еще посидит... Ладно, Сайкс, отстань от мисс Ридли... Лучше пройдите вперед, мисс Приор, а то она и к вам привяжется... Ну же, Сайкс, будь паинькой и берись за работу!

Однако узница гнула свое, мисс Ридли ее распекала, а миссис Джелф покачивала головой. Я прошла дальше по коридору. Тюремная акустика придавала удивительную отчетливость жалобному нытью заключенной и ворчанью надзирательницы; все женщины в камерах прислушивались, но, увидев меня перед своей решеткой, опускали взгляды и продолжали шить. Глаза их казались невероятно тусклыми. Лица — бледными, шеи, руки и пальцы — ужасно худыми. Я вспомнила слова мистера Шиллитоу о том, что сердце узницы слабо, впечатлительно и требует ладного шаблона, чтобы его сформировать. И тотчас ощутила, как бьется мое сердце. Я представила, как его вынимают из моей груди, а в разверзшуюся скользкую дыру впихивают грубое сердце одной из этих женщин...