Слепой прыжок - читать онлайн книгу. Автор: Павел Балашов cтр.№ 28

Размышления Макса прервал кашель за спиной, изрядно демонстративный. Заславский обернулся и увидел Германа. Здоровяк стоял чуть позади, прислонившись боком к стене базы, поэтому Макс не сразу его заметил. Герман, увидев, что командир форматировщиков обернулся, отошел от стены и подошел поближе.

— Простите, что навязываюсь, герр Макс. Я тут стоял, на корабль любовался.

— Герман, вам не за что извиняться. Если я мешаю — вы можете просто об этом сказать, — Заславскому вдруг стало очень неловко. Он понял, что для него эсминец — случайная находка, а вот для Германа — мостик в свою собственную память. Причем чуть ли не единственный мостик.

— Нет, герр Макс, что вы. Вы не мешаете, что вы. Я, наоборот, очень рад вас видеть. Хочется с кем-нибудь поговорить, а ваши люди меня как будто чураются. Разве что герр доктор, но он скорее всего сейчас занят.

— Герман, Отто милейший человек. И он, как и я, будет очень рад вас видеть, если вы к нему зайдете. А остальные… Герман, не сочтите за бестактность, но, кроме Ци Лань, нашего второго техника, вы вполне можете подойти к кому угодно, с любым вопросом. А фрау Ци просто очень нелюдима, да и вообще не самый простой в общении человек. Понимаете, просто для нас изрядная неожиданность ваше нахождение на планете. И, на самом деле, кроме того, что мы не были к этому готовы, это еще и изрядный юридический казус.

— Да я понимаю, герр Макс. Вот, вышел сюда, дай, думаю, на корабль посмотрю — может, вспомню чего? Однако в голове — как в бездонной бочке, вообще ничего не вспоминается. Может, я на нем и не летал? Может, я пассажир?

— Герман, на эсминце обычно не бывает пассажиров, вы же понимаете.

— Конечно, понимаю. Однако, что штабным в голову придет — вообще вообразить невозможно. Могли запросто засунуть на борт члена какой-нибудь «комиссии по наблюдению за гуманностью при обращении с сепаратистами», и привет!

Макс рассмеялся, не столько потому, что услышал что-то смешное, сколько над подтверждением того, что Герман — член экипажа «Ревеля». А то на фразе про пассажира Заславский успел пожалеть, что ИВС осталась в кабинете.

— Я сказал что-то смешное? — похоже, что Герман обиделся.

— Нет, что вы, Герман, ни разу. Просто вы только что самым лучшим образом подтвердили, что являетесь членом экипажа. Более того, не просто членом экипажа, а скорее всего именно с этого эсминца. И я даже готов предположить, кем вы являлись на борту.

— И кем же? — Здоровяк насупился, но видно было, что заинтересовался.

— Вы, Герман, скорее всего десантник. Вернее, планеттенштурмунтерофицир, в терминологии ЕС. Понимаете, «штабные» — не флотское выражение. Скорее десант или колониальные войска, флотские кляли бы адмиралтейских. Почему унтер? Потому, что рядовой не запомнил бы название комиссии, ему вообще наплевать, он с ними не общается. Почему штурмгруппен? Потому, что банального десанта «Ревель» нести не мог, не его специфика. А офицерский состав не так реагировал бы на штабные заморочки, скорее употребил бы слово «командование». Стало быть — раз вы на борту «Усмирителя» «Ревель» служили в группе планетарного штурма и сталкивались с подобной комиссией, при этом действия штаба группировки вам не доводят и не объясняют — вы унтер-офицер. Не флотский, именно ГПШ, но унтер-офицер. А так как эсминцу, вполне вероятно, доводилось участвовать во Второй Колониальной — то совершенно очевидно, что с таковыми комиссиями вам сталкиваться доводилось. Поздравляю, Герман, мы вас только что, скорее всего, вычислили. Вернее, очень велика на то вероятность, — Макс развел руки в стороны и улыбнулся во все зубы.

— А похоже, — задумчиво пробасил здоровяк, — то-то мне при упоминании капитанского звания герра Лемке захотелось по стойке «смирно» вытянуться. Может, вы и Ивара уже расписали?

— Нет, увы. Еще не довелось. Ведь я с ним практически не общался. Я и с вами не общался, просто вы употребили очень характерное выражение в очень характерной форме.

— А вы тоже офицер? В прошлом, я имею в виду? Ну, если это не секрет, конечно.

— Нет, что вы, Герман, какой секрет. Я майор, в отставке. Двадцать лет беспорочной службы, начиная с кадетского корпуса, а потом золотые погоны — и в отставку.

— А в каких войсках, можно узнать? — Здоровяка явно разобрало любопытство.

— Никакого секрета я в этом не вижу. Планетарная разведка, «Серебряные Чайки». Эта часть была сформирована двести лет назад, под патронатом Великого Князя Андрея Васильевича, впоследствии — Андрея Второго. Он собрал офицеров из нескольких разных ведомств и создал из них Планетарную разведку, гвардейскую часть, которая должна была действовать в любых условиях на любой планете. Но не захватывать дворцы и парламенты — это не наша специфика. Скорее — высадиться, собрать сведения, подготовить плацдарм, провести некоторые деликатные мероприятия, ну, вы понимаете…

— Понимаю. К сожалению, доводилось сталкиваться.

— В смысле? — Заславский удивленно вскинул бровь.

— Понимаете, герр Макс… Между нами полвека, мне сложно объяснить. Я просто вдруг вспомнил, как парень с серебряной чайкой на рукаве стоит напротив меня, направив на меня плазмобой. И что-то говорит мне. Но вот что и когда — убейте, не помню. Но вот про серебряную чайку — хоть режьте, хоть ешьте, помню как вчера.

Заславский помрачнел. Он понял, о чем идет речь. Планета Тихуан, в системе Проксимы. Одна из первых открытых и колонизированных, и единственная, где в боях столкнулись интересы ЕС и Российской Империи. Колонисты Тихуана решили в какой-то момент перейти под патронат Его Императорского Величества, а ЕС не согласился с такой подачей. На планету были брошены с одной стороны «Чайки», чтобы прикрыть колониальную администрацию, а с другой стороны — как раз группы планетарного штурма. И было это за десять лет до рождения Максима Викторовича Заславского. М-да, не входило в планы майора в отставке встретиться с участником тех событий, причем с другой стороны. Герман наблюдал за лицом Макса, а потом вдруг спохватился:

— Герр майор, Макс, я не хотел вас задеть. Правда.

— Да вы и не задели, Герман. Мне не доводилось сталкиваться с вашими коллегами в бою, я родился позже. Не хотелось бы, чтобы вам было неловко из-за того, что вы находитесь в одном котле с человеком, коллеги которого в вас стреляли.

— Мне не неловко, герр майор. «Чайки» не стреляли в меня, никогда. Целились — да, но не стреляли. Мы как раз очень хорошо тогда краями разошлись, если вы понимаете о чем я. Никто не хотел валить друг друга ради чертовой колонии, мы взорвали демонстративно несколько зданий, сбили автоматические разведзонды друг друга и разошлись, постреляв поверх голов. Ой… Герр майор, Макс, а я ведь это вспоминаю! Ох… Что-то у меня голова закружилась… Простите, Макс, я, наверное, пойду посплю, хорошо?

— Да, конечно, Герман. Зайдите только к Отто, пусть он вам поддерживающие уколы какие-нибудь поставит, хорошо?

— Есть, герр майор. Будет выполнено, — и здоровяк, слегка пошатываясь, развернулся и побрел на базу. Заславский покачал головой ему вслед и вызвал Лемке.