Слепой прыжок - читать онлайн книгу. Автор: Павел Балашов cтр.№ 20

— Предположений нет, есть точная информация. 22 августа 24** года, во время патрулирования мы обнаружили транспорт «Марсианский Орел». Так как по реестру Адмиралтейства это судно проходило как пиратское, капитан Агарис приказал взять его на абордаж. Но судно не оказывало сопротивления, и вместо абордажа была просто принудительная стыковка. Десантно-абордажная группа отправилась на борт транспорта для осмотра и ареста экипажа. Но экипаж судна был мертв, а в карцере находился неопознанный человек, без документов и чипа-идентификатора. Его решено было переправить к нам на борт. Как только я завершил шлюзование и открыл внутренний люк, этот неизвестный предположительно включил установку оптического камуфляжа и исчез с экранов и мониторов камер внутреннего видеонаблюдения. После этого через четыре минуты и двенадцать секунд был убит первый член моего экипажа, бортовой врач доктор Генрих Крассе.

— Что было дальше?

— Дальше был бой внутри. Между членами экипажа и неизвестным. Потом был вход в гиперканал без предварительного задания точки выхода. Это потребовало изрядных энергозатрат, и бортовое освещение и климатическая установка были переведены в экономный режим, щиты были выключены. Семнадцать человек, на тот момент остававшихся в живых, легли в криобоксы, согласно моей рекомендации.

— Мы сняли с борта троих в криобоксах. Остальные были мертвы.

— Так точно, Леон. К сожалению, запас энергии в накопителях криобоксов тоже не бесконечен, люди с большей массой тела либо с большими повреждениями быстрее израсходовали заряд. Те, кто выжил и дождался вас, оказались наименее поврежденными и наиболее везучими, если понятие «везение» здесь применимо, Леон.

— М-да… Ты можешь их идентифицировать?

— К сожалению, нет. Перед гиперпрыжком мастер-техник, твой предшественник, стер из моей памяти все данные об экипаже.

— Зачем?

— У меня нет ответа на этот вопрос, Леон. Могу только предположить, что это было или приказом капитана Агариса, или инициативой мастер-техника. Вероятнее всего это было вызвано угрозой для жизни экипажа, но я не могу выстроить достаточно логичной версии.

Ровно в этот момент в рубку и вошел Макс Заславский. Он не слышал фразы целиком, но кусок про угрозу для жизни экипажа заставил его еще сильнее вцепиться в цевье ИВС.

— Леон, расскажи, что происходит?

— О, тебе понравится, Макс. Ревель!

— Слушаю, Леон.

— Капитан на борту!

— Есть. Капитан, представьтесь, пожалуйста.

Макс покачал головой. Людям нечасто удавалось его удивлять, но три раза подряд за один день — это было уже почти пределом его способностей к удивлению.

— Максим Заславский.

— Есть, капитан. Будьте столь добры, произнесите требуемое к вам обращение?

— Капитан, Макс, Максим Викторович. Порядок предпочтения соответствует порядку произнесения.

— Есть, капитан. Оставить совещательный режим?

— Да. Леон, расскажи-ка мне, что тут происходит?

Леон рассмеялся:

— Здесь, капитан, происходит мое удивление надежностью техники полувековой давности. Бортовой компьютер эсминца, оказывается, имеет автономную реакторную установку. Не очень мощную, но на полвека ожидания хватило. Более того, бортовой компьютер имеет свой собственный бортовой регистратор, в результате чего имел возможность самостоятельно наблюдать за происходящим, да и делать собственные выводы. В результате я тут немного полюбопытствовал, что ж здесь происходило перед аварийной посадкой. А бортовой компьютер был настолько любезен, что просветил меня. Извини, командир, если это нарушало твои планы секретности…

— Не нарушало. Отто тоже в курсе. Так, Леон, а ты не тестировал способность корабля к перемещениям?

— Капитан, разрешите? — Ревель не выдержал, вмешался. Совещательный режим позволял и такое.

— Да, слушаю?

— Ходовая система целиком исправна. Заряд накопителей — два процента от номинала. Система жизнеобеспечения исправна, за исключением медблока. Орудийная система целиком исправна, комплектация боеприпасами полная. Неисправности: отсутствуют навигационные карты и схемы, не работает дальняя связь по неустановленной причине, некомплект бортовых регистраторов, некомплект криобоксов. Недостатки: запасы активного вещества для реактора отсутствуют, работоспособность реактора при полной нагрузке не более трехсот суток. Запасы термогеля отсутствуют, воспользоваться анабиозными криобоксами невозможно. Продолжать отчет?

— Отставить. Я все понял. Система автоматического пилотирования работает?

— Так точно.

— По голосовым указаниям лететь сможешь?

— Так точно, капитан. Жду ваших указаний.

— Для начала — закрыть десантную аппарель. Подняться на шифтах на высоту пятьсот метров над поверхностью.

— Перед выполнением второй части приказа рекомендую экипажу занять места согласно штатному расписанию, — а на мониторе, занимавшем сейчас всю стену, Ревель показал, что он действительно закрыл десантную аппарель, — первая часть приказа выполнена, капитан.

Макс с Леоном переглянулись и разошлись в разные стороны. Аскеров занял ложемент мастер-техника, а Заславский поднялся на второй уровень, к уже известному ему пилот-ложементу капитана. Как только оба застегнули ремни, «Ревель» слегка вздрогнул, и на мониторе отобразился вид «из рубки» — плавно удаляющаяся поверхность Светлой.

— Жду дальнейших приказаний, капитан, — теперь Ревель говорил весьма официальным тоном.

— На северо-северо-восток от нашего нынешнего расположения, примерно в пятидесяти километрах, расположен космодром. Найдешь там полосу посадки, наиболее близкую к административным строениям. Осуществишь посадку. По исполнении — доложить.

— Есть, капитан. Разрешите дополнительный набор высоты?

— Разрешаю.

И «Ревель» мягко, но неумолимо поднялся сильно выше, чтобы не блуждать над поверхностью, очевидно. И, взлетев примерно на десяток километров, ненадолго завис в атмосфере, явно компилируя и систематизируя получаемую информацию. Макс молча наблюдал, ведь такая специфическая команда должна была заставить бортовой компьютер проявить некоторую самостоятельность… Заславский очень хотел найти ее границы. Смешно, наверное, со стороны — но ИВС Макс все так же крепко держал в руках. Даже в пилот-ложементе.

Буквально через минуту «озирания вокруг» «Ревель» вздрогнул, развернулся и пошел на посадку, отрабатывая шифтовыми двигателями необходимую коррекцию. По сути своей, со стороны это выглядело презабавнейше — эсминец сначала взмыл вверх, потом завис, а потом по очень пологой траектории начал снижаться.

Отто и Кай, когда услышали снаружи изрядный шум и рев, несколько оторопели, но потом почти синхронно, не сговариваясь, бросились к иллюминатору, выходившему наружу.