Легион хаоса - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Хольбайн cтр.№ 89

Я нерешительно двинулся вверх по коридору. Немного поколебавшись, решительно вышел на балкон, который на высоте десяти метров опоясывал зал для приемов гостей. Разрушенное ограждение, через которое свалился вниз мнимый воин-дракон, было похоже в темноте на злобную ухмылку.

Мой взгляд скользнул по полу. Кое-где еще можно было различить маленькие кучки рыхлой серой пыли, а выложенный плиткой пол внизу в зале, казалось, покрылся серым налетом. Но трупы насекомых-убийц уже начали разлагаться.

Я даже не особенно сильно удивился этому, напротив. Меня бы скорее удивило, если бы этого не произошло. Этот дом был настоящим вампиром, молохом, который проглатывал все, что не относилось к нему. Я был уверен, что от всего кошмара не останется и следа, когда на следующее утро взойдет солнце.

Мое внимание привлек светлый, вытянутый предмет в другом конце балкона. Я вспомнил, что Рольф и Чарльз завернули труп воина-дракона, точнее сказать, человека, который выдавал себя за него, в покрывало и убрали из зала. Мне показалось кощунственным, что его, как старый ковер, бросили в углу. Но сейчас, видимо, было не время спорить о вкусах.

Я нерешительно двинулся к нему, опустился рядом с неподвижным телом на колени и протянул руку к покрывалу. Мое сердце забилось сильнее, когда я развернул ткань, чтобы взглянуть на лице человека. Даже сам не могу сказать, почему я сделал это.

Я ни в коем случае не был некромантом. Наоборот. Но, может быть, его труп поможет мне пролить свет на некоторые нерешенные вопросы и неразгаданные тайны.

Лицо мертвеца было застывшим, словно окаменело в тот момент, когда он расстался с жизнью. Я скорее ожидал, что оно будет искажено от страха или ужаса, но единственное, что я смог заметить, так это выражение крайнего удивления, как будто он до самого последнего момента так и не понял, что проиграл.

Я предполагал, что он мог чувствовать в самую последнюю секунду своей жизни. Только не страх, разумеется, нет. Все произошло слишком быстро. К тому же у него не было причины испытывать страх, так как он пришел не для того, чтобы убивать или быть убитым. Это я не придерживался правил игры, я превратил игру в борьбу не на жизнь, а на смерть.

Я был его убийцей.

Мне стоило неимоверных усилий избавиться от этого чувства и снова вернуться к действительности. Я поспешно выпрямился, схватил покрывало и хотел снова натянуть его на лицо мертвеца, но потом остановился.

Черное одеяние воина распахнулось, и я мог видеть его обнаженную грудь.

Прямо над его сердцем виднелась татуировка. Света было недостаточно, чтобы хорошенько рассмотреть ее, поэтому, немного поколебавшись, я снова опустился на колени, достал из кармана спички и зажег одну.

В мерцающем свете пламени я увидел крошечную картину, искусно выполненную сине-фиолетовой тушью на его коже. Она была не больше ногтя большого пальца, но все детали были переданы так верно, как это обычно встречается на высокохудожественных миниатюрах.

Это был круг с зазубренным краем, как стилизованный солнечный диск. Внутри круга была изображена лошадь, на которой сидели двое мужчин в набедренных повязках, лица обоих были обращены к зрителю. Мужчина, сидящий впереди, держал в вытянутой правой руке копье, в то время как второй наездник сложил руки, словно для молитвы.

Спичка догорела, и пламя обожгло мне кончики пальцев. Я бросил ее на пол, прикрыл лицо мертвеца и встал.

Я чувствовал себя ужасно. Я находился в положении человека, который был вынужден бездеятельно смотреть на то, как постепенно рушится мир, в котором он жил до сих пор. В первый раз в своей жизни я начал понимать, что действительно означает слово беспомощность.

Я сделал глотательное движение, чтобы избавиться от вкуса горечи, который внезапно появился у меня во рту. Невольно мой взгляд отыскал портрет моего отца в золоченой раме, который висел последним в длинном ряду портретов, украшавших стены.

Я медленно подошел ближе, остановился на расстоянии вытянутой руки от портрета больше натуральной величины и вгляделся в резкие, аскетические черты лица мужчины, который был изображен на нем.

Родерик Андара.

Мой отец…

Эти слова прозвучали в моих мыслях с какой-то горечью; его черты показались мне более резкими, чем обычно, хотя я неоднократно рассматривал его портрет и раньше, а выражение его темных, ясных глаз — беспощаднее, нет — решительнее.

Он был моим отцом, но что действительно я знал о нем? Немного больше, чем о его имени. Я вступил во владение его наследством почти против своей воли и до сих пор даже в общих чертах не сумел понять, из чего же состояло это наследство.

Роберт Крейвен — колдун.

Я чуть было не рассмеялся. Я научился выполнять несколько фокусов. Несколько пустяков, выполняемых с помощью ловкости рук, вполне достаточно, чтобы важничать на каких-нибудь скучных вечеринках лучшего лондонского общества. Однажды, всего лишь один-единственный раз, я действительно воспользовался силой, которую унаследовал от Андары.

И тем самым убил человека.

— Именно это оставил ты мне в наследство, отец? — тихо спросил я. — Это и есть твое наследие? Смерть и несчастье?

Естественно, я не получил ответа. Хотя я и вступал много раз в контакт с духом — или душой, или как там ее называют — моего умершего отца, — разумеется, я не рассчитывал всерьез на то, что мне удастся побеседовать с портретом. Но мне нужно было выговориться перед кем-то или перед чем-то.

Иногда облегчение может принести даже беседа с портретом.

— Или это проклятие Некрона? — задумчиво продолжал я.

— И то и другое, Роберт, — сказал мягкий голос у меня за спиной.

* * *

Я испуганно обернулся и узнал массивную фигуру Рольфа, которая как гора возвышалась в темноте у меня за спиной.

— Что ты о нем знаешь? — спросил я.

— Об Андаре? — Рольф на мгновение задумался. — Немного. Я видел его лишь один только раз, да и то всего лишь несколько секунд. Но Говард много рассказывал о нем. Я не думаю, что он был таким суровым человеком, как ты считаешь, Роберт.

— Я так считаю?

Рольф кивнул.

— Только что твой голос звучал очень огорченно. Но ты несправедлив по отношению к нему. И к себе тоже.

— Слова, — пробормотал я. — Всего лишь слова, Рольф. Они не вернут Присциллу и не оживят Торнхилла и всех остальных.

— Но в этом нет твоей вины! — настаивал Рольф.

— Я покину этот дом, — сказал я. — Как только… все закончится.

— Закончится? — Рольф покачал головой. — Это никогда не закончится, Роберт. Ты считаешь, что сможешь убежать от своей судьбы?

— Я… вообще ничего не считаю, — неуверенно ответил я. — Я только знаю, что притягиваю катастрофы, как падаль мух. Если это и есть наследие моего отца, то оно мне не нужно.