Пелагия и белый бульдог - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 47

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Пелагия и белый бульдог | Автор книги - Борис Акунин

Cтраница 47
читать онлайн книги бесплатно

Но на сей раз речь шла не о пьяной драке или юношеском максимализме, тут проглядывали все приметы злонамеренного, обдуманного убийства, да еще отягощенного особенным зверством. Безголовые трупы, неизвестно чьи и бог весть из какой глухой чащи притащенные, — это одно. И совсем другое, когда этакая страсть приключается в самом Заволжске, на самой лучшей улице, да еще со столичной знаменитостью, которую знало всё хорошее общество. Самое же ужасное заключалось в том, что преступление — в этом решительно никто не сомневался — совершил кто-то из этого самого общества, к тому же по мотивам, до чрезвычайности распаляющим воображение (нечего и говорить, что о скандальном исходе почтмейстершиного суаре весь город узнал в тот же вечер).

Вот об этих-то мотивах в основном и рассуждали, что же до личности убийцы, то тут предположения были разные, и даже возникло по меньшей мере три партии. Самая многочисленная была «ширяевская». Следующая по размеру та, что видела виновницей оскорбленную Наину Георгиевну, от которой после истории с собаками можно было ожидать чего угодно. Третья же партия держала на подозрении Петра Георгиевича, напирая на его нигилистические убеждения и кавказскую кровь. Мы сказали «по меньшей мере три», потому что имелась еще и четвертая партия, немноголюдная, но влиятельная, ибо образовалась она в кругах, близких к губернатору и Матвею Бенционовичу Бердичевскому. Сии шептались, что тут так или иначе не обошлось без Бубенцова — но это уж слишком явственно относилось к области выдавания желаемого за действительное.

Не мудрено, что уже к полудню весь Заволжск прознал о страшном событии. Горожане выглядели одновременно взбудораженными и притихшими, и общее состояние умов сделалось такое, что владыка велел отслужить в церквах очистительные молебствия и сам произнес в соборе проповедь. Говорил о тяжких испытаниях, ниспосланных городу, и понятно было, что в виду имеется отнюдь не только убийство фотографа.

* * *

А непосредственно перед тем, как Митрофанию ехать на проповедь, у него на архиерейском подворье побывал посетитель, товарищ окружного прокурора Бердичевский, вызванный к преосвященному нарочным.

— Ты вот что, Матюша, — сказал владыка, уже обряженный в фелонь и саккос, но еще без митры и панагии. — Ты этого расследования никому не перепоручай, возьмись сам. Я не исключаю, что тут может вскрыться что-нибудь, выводящее к известному тебе лицу. — Митрофаний мельком оглянулся на притворенную дверь. — Посуди сам. И убиенный, и та особа, которую, по всей видимости, он хотел уязвить, нашему шустрецу отлично знакомы, а с последней его связывают и какие-то особенные отношения. Опять же он самолично, в числе немногих, присутствовал при вчерашнем ристалище…

Матвей Бенционович руками замахал и даже перебил преосвященного, чего прежде никогда не бывало:

— Отче, я этого совсем не могу! Во-первых, придется ехать на место убийства, а я покойников боюсь…

— Ну-ну, — погрозил ему пальцем Митрофаний. — Слабость сердца одолевать нужно. Ты прокурор или кто? Вот повезу тебя с собой на Староевятское кладбище, откуда гробы перевозят, поскольку Река совсем берег подмыла. Я, как полагается, буду молитвы читать, а тебя поставлю извлечением останков распоряжаться. Для укрепления нервов тебе полезно будет.

— Ах, не в покойнике только дело. — Бердичевский просительно заглянул владыке в глаза. — У меня дознавательского дара нет. Вот акт обвинительный составить или даже допрос вести у меня отлично получается, а уголовный расследователь из меня никакой. Это у вас, отче, талант загадки разгадывать. Жалко, вам самим туда поехать нельзя, не к лицу.

— Я не поеду, но око свое к тебе приставлю. Войди-ка, дочь моя, позвал преосвященный, поворотясь в дверке, что вела во внутренние покои.

В кабинет, где происходила беседа епископа с товарищем прокурора, вошла худенькая монахиня в черном апостольнике и черной же камилавке, молча поклонилась. Бердичевский, не раз видевший Пелагию прежде и знавший, что она пользуется у Митрофания особенным доверием, поднялся и ответил не менее почтительным поклоном.

— Сестру Пелагию возьми с собой, — велел архиерей. — Она наблюдательна, остра умом и очень может тебе пригодиться.

— Но там наверняка уже полиция и сам Лагранж, — развел руками Матвей Бенционович. — Как я объясню столь странную спутницу?

— Скажешь, после проповеди владыка приедет сей дом опоганенный от скверны святить, а прежде того инокиню присылает подготовить всё, чтоб прилично было и взору преосвященного владыки не оскорбительно. А что до Лагранжа, то, как я понимаю, он, шельма, теперь у тебя по струнке ходит. — И, блеснув глазом на Пелагию, прибавил: — Скажи ему: черница тихая, смиренная, умом убогая, следствию не помешает.

* * *

Пока ехали в коляске по Дворянской, оба молчали, потому что Пелагия такого многоумного и высокоученого спутника несколько робела, а Матвей Бенционович не имел привычки к общению с духовными особами (Митрофаний не в счет, тут дело особое) и уж совсем не знал, как вести беседу с монахиней.

Наконец, придумав удачную тему, он открыл рот и сказал:

— Матушка… — Но сбился, потому что ему пришло в голову, что женщине совсем нестарого возраста, хоть бы даже и монахине, вряд ли будет приятно такое обращение от лысоватого и уже немножко обрюзгшего господина сильно за тридцать.

И вечно у него выходили трудности в общении с Пелагией, хоть разговаривать им доселе выдавалось не так уж часто. Инокиня, с точки зрения Матвея Бенционовича, обладала крайне неудобным свойством выглядеть то зрелой и умудренной женщиной, то сущей девочкой, как, например, сейчас.

— То есть сестра, — поправился он, — вы ведь сестра (это уж вышло совсем глупо) Полины Андреевны Лисицыной?

Черница как-то неопределенно кивнула, и Бердичевский испугался, не нарушил ли он какого-нибудь неведомого ему этикета, согласно которому с монахинями нельзя беседовать об их оставшихся в миру родственниках.

— Я только так спросил… Уж очень умная и приятная особа, и на вас немножко похожа. — Он деликатно посмотрел на спутницу, покачивавшуюся рядом на кожаном сиденье коляски, и добавил: — Совсем чуть-чуть.

Неизвестно, куда вывернул бы этот не вполне уклюжий разговор, если бы экипаж не въехал на Храмовую площадь, главный плац нашего города, где находятся и кафедральный собор, и губернаторский дом, и главные присутствия, и консистория, и гостиница «Великокняжеская», где лет сто тому и в самом деле останавливался великий князь Константин Павлович, совершавший ознакомительную поездку по восточным губерниям империи.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию