Тибетское Евангелие - читать онлайн книгу. Автор: Елена Крюкова cтр.№ 35

А потом спать ложились, если изрядно уставали; или же путь продолжали, под россыпями звезд, под тишиной и чернотой великой ночи.

Ничто не предвещало боли и смерти; и даже я, Ангел Господень, умиротворившись, перестал предчувствовать опасность и только радовался радости Господа моего и молился за него.

Как вдруг однажды, рано утром, в час, когда звезды начинают гаснуть в глубине чистых небес, а снежные вершины гор загораются алым и малиновым радостным светом, рядом с ухом Старого Инжира, сидящего и дремлющего на мерно, плавно покачивающемся верблюде, раздался мерзкий, быстрый свист.

Старый Инжир вздрогнул и качнулся в седле. Горбы верблюда тоже дрогнули, шерсть на них поднялась дыбом. Верблюд издал испуганный, предостерегающий крик; другие верблюды тут же закричали, на разные лады, отчаянно.

Ибо одинокий свист стрелы тут же сменился целой музыкой многих свистов — стрелы летели справа и слева от идущего каравана, на удивленье никого из путников не задевая.

Побледнел мальчик мой. Поднес руку ко рту. Он хотел сказать слово, я видел.

Некогда было говорить. Страшно было молчать.

Кричать было тоже страшно.

Горы, горящие розовым огнем, стояли над их головами, как огромный небесный костер. Исса тихо сказал: «Мужайтесь, друзья! Мы можем умереть».

Обернулся на голос Царя моего Длинные Космы, и зло улыбкой блеснул, и процедил сквозь зубы: «Кто стреляет в нас?! Ни одна стрела нас не задела! Кто так страшно играет с нами?! Может, это сын безумного раджи вышел на охоту, и не подстрелил зверя, и охотится на людей?!»

«Нет, — сказал ему Исса, и я видел, как крепко рука мальчика вцепилась в поводья верблюда: смуглая, побелела. — Неправ ты, Длинные Космы. Это не охота, не забава. Это война».

Побледнел Длинные Космы под пустынным загаром своим; вжал голову в плечи Старый Инжир; Черная Борода поднял руку в молящем, отчаянном жесте, — и только Розовый Тюрбан сидел меж горбов верблюда своего не шелохнувшись и молчал, молчал.

Стрелы прекратили свистеть. Чистое небо наливалось утренней кровью.

И сказал Исса: «Когда-то давно здесь злые люди пролили много крови людей и зверей. И Бог захотел повторить страшный урок свой. Через сто сот лет, повелел Он, здесь будет опять литься кровь. И сами окрестные горы красными станут. Глядите!»

Я видел сверху их затылки. Они оглядывались в страхе. Небо молчало. Горы молчали. Все было залито, от зенита до подошв сандалий, от вершин гор до песка под ногами верблюдов, ярко-красным, багрово-диким светом.

И услышал я первым, а за мною и все они услыхали дробный топот копыт по каменистой дороге. И не успели путники оглянуться, и верблюды не успели отбежать в сторону, как оказался караван в огне жестокой, неподвластной разуму битвы.

Войско на приземистых, маленьких мохнатых лошадках врезалось в гущу войска иного, где воины сидели как влитые на холеных, дородных, шелково блестевших холками и крупами породистых лошадях.

Щиты ударяли о щиты. Звенели копья, летели, пронзая груди и спины.

Иглы стрел находили уязвимые места меж кольчугами и шлемами, в людское тело впивались.

Караван, как заговоренный, посреди битвы невредим стоял!

Исса руки раскинул, сидя меж мохнатых верблюжьих горбов.

Он шептал: я видел, его губы шевелились.

Знал: шепчет молитву.

Повторял вслед за ним: о, сохрани, Господи, неуязвимыми в сердцевине гибели людей твоих, спаси, Господи, от лютой безвременной смерти души твои, сбереги, Господи, для великих и славных дел во имя Твое живые, верные сердца Твои!

А может, это он — за мной — повторял.

И настал миг, и я не ожидал его.

Не ожидал я такого от мальчика моего; и не переставал он во всю свою жизнь, сужденную дальше ему под луной, изумлять меня!

Исса выхватил из-за пояса короткий меч — без оружия нельзя было пускаться в дальнюю дорогу, у всех за поясами мечи, еще в Дамаске купили у лучших златокузнецов, — и выкрикнул громко, высоко, будто лошадь заржала: «Сражайтесь!»

И мечом взмахнул.

Выдернули мечи свои из-за поясов своих купцы; воззрились на Иссу; крикнул Длинные Космы, задыхаясь, зубами зло блестя, и пот катился у него по лицу, и прядями волос по щекам хлестал его внезапно поднявшийся ветер:

«За кого?! За кого сражаться, глупый юнец?! Кто здесь прав?! На чьей стороне истина и победа?!»

Выше воздел Исса меч. Сверкнул в лучах красного солнца гладкий сирийский металл.

Застыл, как изваянный из камня.

Тогда увидали купцы чудо: буря войны обтекала Иссу, как солнечный остров. Воины пускали стрелы, и летели они, да все мимо каравана. Копья вздымались и вонзались, и орали в предсмертии люди, кровь брызгала фонтаном и рушилась алым водопадом из перерезанной грудной жилы, кони ржали, вставая на дыбы, и падали, изгибая в судороге шелковые шеи, — а Исса стоял недвижимый, воздев меч, как памятник вечной войне.

Война шумела алым морем возле его ног.

Повторили купцы жест Иссы. Подняли вверх мечи свои.

И так замерли. Застыли.

И застыл караван.

Сказал Исса одними губами, и все купцы услыхали его:

«Сражаться можно не только оружием! Биться можно сердцем! Разить — мыслью! Бой земной — отражение Боя Небесного! Сейчас идет. Идет всегда! Земля, как зеркало, отражает небо. Невидимы — боритесь! Незримы — побеждайте!»

Что за бой небесный, пробормотал Длинные Космы, что лепечешь ты, мальчишка, ведь бой — настоящий!

Опустил меч Длинные Космы. И тут же меч воина, подскочившего к нему на черной мохнатой лошаденке, взлетел — и разрезал его плечо; кровь потекла мощной струей, вином из бурдюка.

Усмехнулся Исса. «Никогда меч свой не опускай. Никогда! Не спи! Бодрствуй! Тогда невредим пребудешь!»

Стоял; парил, как птица, над схваткой.

Розовый Тюрбан восхищенно глядел на господина моего, Иссу.

И Старый Инжир опустил меч свой, ибо рука устала у него держать тяжелую, как ствол дуба, сталь. Ударил меч иноземного солдата; и молния смерти разрезала надвое, как нож яблоко, старое, изморщенное, жалкое лицо Старого Инжира.

И выдохнул он, валясь наземь с орошенного кровью верблюда: «Нет, нет, друзья мои, милые… нет… не хотел такой смерти!»

«Ты умрешь не здесь», — тихо сказал Исса и тихо повернул верблюда.

Он не опускал меч.

Меч светился над его головой, как месяц в ночи.

Подхватили Розовый Тюрбан и Черная Борода под мышки обвисшего Старого Инжира с липкой, красной маской лица.

И так поддерживали: бок о бок шли их верблюды с верблюдом Старого Инжира.