Тибетское Евангелие - читать онлайн книгу. Автор: Елена Крюкова cтр.№ 32

Сполохи и столбы света! Факела и лампады! Праздничные и погребальные свечи! Весь свет мира сейчас вобрала в себя чаша, и стала синим Озером, и любовной молитвой, и посмертной клятвой.

Шар, сгусток света поднялся со дна на поверхность. И под невидящим, плывущим взором слепого старца Исса окунул в чашу руки, взял в ладони Свет и вытащил его из воды наружу. И лежал Свет у него в руках, тихо мерцая. И вздрагивал Свет, как живой.

Плакал Исса от радости, держа Свет на руках, как новорожденного сына.

Как нерожденного своего сына, Свет держал он.

Женщина, что стояла у него за спиной, тихо сказала:

— Смотри, какие ясные глаза у нашего сыночка! Легко я его родила. И грудь берет хорошо! Гляди, он на зверенка похож! Я уж назвала его. Васенькой. Ты не ругаешься, тебя не спросила?

Мужчина ответил:

— Василий — царь! Знатное имя. Я и сам хотел так назвать. А глянь-ка, женка, какие странные глаза у мальца! Раскосые! Стоят широко подо лбом! Уж не от бурятика ли залетного сынка мне родила, сознавайся!

Сказала Женщина, тихо смеясь:

— Выдумал тоже! Верна я тебе. Давно сына ждала. Как хочу, чтоб он счастлив был! Чтоб никогда не видел войны! Крови! Голода… Чтобы не хлебнул горя через край, как мы хлебнули…

Сказал Мужчина:

— Ну корми, мать, корми! А потом пойдем крестить. С церкви, слышишь, звон течет?

И сказала Женщина:

— Это не звон, это Байкал шумит, волны в берег ударяют! Бушует култук!

И сказал Мужчина:

— Не бойся, мать, ветра! Одену тебя потеплее! Ребеночка в верблюжье одеяло завернем! Да и двинемся с Богом! Солнце-то, солнце какое!

И слышал Исса, стоя недвижно, разговор Мужчины и Женщины, будущих отца и матери своих. И в овальное отверстие в куполе зиккурата, прямо над его головой, капала ему на голый затылок ледяная вода смеющихся звезд.

И светились золотом дрожащие старые руки слепца; и горел пламенем лысый морщинистый лоб; и горела в яремной ямке, в зарослях седых волос, золотая священная цепь; и горела на умирающем лице печать мира, что прибывал и откатывался, уходил и нарождался.

Мы шли долго, и жара (усиливалась?). Солнце в небе сменяла (луна), иной раз вместе они по тверди катились, и мы устали (поить) наших верблюдов грязной и теплой (водой), набираемой в колодцах редких оазисов.

…путь — постоянство. Путь — покорность и терпение. Путь перерастает в (любовь), а любовь вырастает из пути. Путь всегда (пролагают) по краю смерти, и главная игра ведется с ней.

…капля воды, когда (умираешь) от жажды. Когда — умираешь.

Так мы шли по пустыне.

Так вдоль гор мы (шли), и делали (переходы) в горах, мучительные и торжественные. Торжество обнимало, когда (на привалах), задыхаясь от солнечной пыли, ловя ноздрями золотую мошку убийственных белых (лучей), (мы) кипятили воду (в котле?), и мои друзья глядели на огонь, а над (огнем) висело и плыло марево, и в плывущих невидимых струях я (различал) далекий светлый лик. Да, друзья, так сказал и повторю: эти люди, (с коими) шел (путь), стали мне друзьями, а может, более чем друзьями.

…забыл, что иные из них (хотели) связать и продать меня. Теперь (это было) неважно. Я смеялся над той ночью Евфрата.

…над купцами, чуть не съеденными тигром (соблазна?), я не смеялся. Смеялся над собой. Неужели я такой драгоценный, как согдийский (зеленый) гранат?

Так шли мы и шли; и вошли в Персию, страну неимоверной (роскоши) и смиренной бедности.

…такою каждую (страну) я мог назвать, встреченную (на пути).

Видели хижины, (похожие) на кошачьи хвосты, и дворцы, (похожие) на сдобные пироги. Видели горе, когда на улице, на камнях (мостовой), в пыли, лежала мертвая убитая мать, а младенец сосал (ее грудь), и вместо молока ему в рот вливалась (струя) крови.

…видели (богатые) носилки, (а в них) несли владычицу, обвешанную с маковки до пят бериллами и турмалинами, хризолитами и ясписом, — и (рука) владычицы, сходная с (лепестком) лотоса, высовывалась из-за покрывала паланкина и (бросала) в толпу горсть мелких, как рыбья чешуя, (монет). Золотых? Медных?

…толпе было все (равно) — люди бросались вперед, ловили (деньги), плакали и смеялись, и грубая ступня чернокожего носильщика (давила) крошечную, как раковая шейка, ножку ребенка.

Города (сменяли) селенья, солдатские лагеря (сменяли) одинокие монастыри в горах, а солнце было все одно, и луна (все одна).

И одна была душа во мне, и в спутниках моих; и к одной (цели) мы шли.

…к одной ли? Разве не к разному мы стремились?

(Я) шел к свету. Они шли к богатству.

Но пока мы (шли) долгим, изнурительным путем, благословенным, обильно политым (нашим) потом, они стали прислушиваться к тому, что я говорю.

На стоянках, когда изможденные переходами (верблюды), медленно подогнув (ноги), валились на горячую землю, ночью, у костра, что рвал красными когтями (тьму), я говорил (купцам) о пути и уповании, о разнице между жадным огнем и чистым, ничего не (требующим?) светом, о воздаянии и прощении. Говорил им о пути по (краю) смерти.

Ибо что такое вся (наша) жизнь, как не путешествие?

Ибо что такое вся наша (жизнь), как не игра со смертью?

Ибо (что такое) смерть, как не рождение в свет?

…слушали меня в ночи у (костра) и начинали понимать.

…понимал себя лучше и чище (вместе с ними), слышал их дыханье, вгрызаясь в сочную жареную, влет подстреленную (дичь). Отпивал (вместе с ними) кислого, кислей лимона, светлого вина из козьего (бурдюка). Ворошил вместе с ними головни (в остывающем) костре.

…угли однажды обгорелой (веткой) и так сказал: Вот так и наша (жизнь) догорит когда-то.

Замолчали. Закрыли (глаза). Каждый (думал) о своем.

…думал так: Еще успею, еще (дойду). Еще (вступлю) в круг Света.

…и, поднявшись утром, препоясались, погрузили поклажу, оседлали (верблюдов) и смиренно пустились (в путь).

…во избежание гибели от (длани?) могучего Солнца, обвязал голову свою и щеки куском белой (материи), милосердно данной мне Розовым Тюрбаном, его же (имя) Юсуф.

Имена спутников моих изучил; (они) звучали степной веселой музыкой, и любил я (обращаться) к ним по именам их.

…вошли в столицу земли той, в град Персеполис. Девочки носят по шестьдесят косичек, а кузнецы куют (мечи) в виде рыб. Там воин может (съесть), вернувшись (домой) с поля брани, барана, зарезанного в честь (победы) и испеченного на горячих углях и названного именем поверженного врага.

…караван (наш) проходил мимо царского (дворца); и из окна дворца нас увидали; и тайной осталось, (кто знающий) увидал, ибо нас узнали.