Викинги. Скальд - читать онлайн книгу. Автор: Николай Бахрошин cтр.№ 31

Впрочем, со стороны великана Эгира, Морского Владыки, это была лишь игра, шалость, своеобразное приветствие мореходам, мужественное и добродушное, как похлопывание по плечу. Тем, кто снова презрел теплоту и уют очагов ради служения богам войны, ради будущей славы и богатой добычи дальнего викинга, – радуется даже море. Все понимали это – и воины-гребцы, и волны, перекатывающие на своих спинах три тяжелых драккара и два более легких скайда, что шли впереди, как разведчики перед сомкнутым строем. Сам Подводный Хозяин наверняка любовался из глубины на вольный разбег морских драконов, еще гордящихся подновленной резьбой и свежесмолеными бортами.

Дружинники не обращали внимания на качку. Гребцы с удовольствием смахивали соленые брызги с побледневших за зиму лиц, опухших после трехдневного прощального пира. Весело, по-мальчишески пересмеивались, улыбались яркому, весеннему солнцу, сверкающим переливам моря, а главное – начинающемуся викингу. Отойдя подальше от берега, начали складывать вдоль бортов новые весла, еще не потрепанные бурями и переходами. Ставить мачты в гнезда, закрепляли их натянутыми канатами, расправляли тяжелую парусину, уже заранее рвущуюся из рук от нетерпения. Другие устанавливали на носу и корме съемные клыкастые головы на длинных, лебединых шеях – знак, что корабли вышли в боевой поход и готовы загрызть любого, кто осмелится заступить дорогу.

Наконец, полосатые, бело-красные паруса развернулись, гулко захлопали, наполняясь ветром жадно и нетерпеливо, как бражник за столом наливается крепким пойлом. Южный порывистый ветер Судри, быстро потянул деревянных коней по морскому полю, и волны наперебой подставляли им спины и плечи.

Сьевнар сначала греб вместе со всеми, потом хлопотал над парусом. И только потом нашел время оглянуться назад.

Теперь, отойдя от фиорда, многие воины оглядывались назад. Лишь три девы-норны, обрезающие нити судеб золотыми ножницами, знают, кто вернется из викинга, а кого унесут в блестящий Асгард прекрасные валькирии. Эта мысль, которую никто не говорил слух, но многие думали, заставляла воинов поворачивать головы к родной земле.

Корабли отошли уже далеко, берег начал сливаться в одну дымчатую линию, и только утес Дозорная Башня все так же зримо возвышался, выдаваясь в море. Все знали, именно там сейчас стоят провожающие, выглядывая среди сверкающей воды темные стрелы морских драконов, убегающих к горизонту.

Там, среди остальных, стоит и Сангриль, знал Сьевнар. Тоже вглядывается в море из-под руки, беззвучно шевелит пунцовыми губами, посылая уходящим воинам заклятие на удачу и попутный ветер…

* * *

Корабли, не упуская из вида туманную линию берегов, уходили все дальше и дальше.

Сьевнар все еще оглядывался назад, хотя даже Дозорная Башня уже скрылась вдали. Взгляд и улыбка Сангриль до сих пор стояли перед глазами. Да и как иначе, если синева неба напоминала ему ее глаза, а лучи солнца – ее струящиеся волосы.

Посмеиваясь про себя, воин все еще вспоминал скользкие шуточки Медвежьей Лапы и мрачнел, когда думал про Альва Ловкого. Дело, конечно, не в том, что тот пытался его задеть, младший ярл часто пытался это сделать, удачно ли, неудачно или просто злобно. Сьевнару совсем не понравилось, какими цепкими, внимательными глазами Ловкий смотрел на разрумянившуюся Сангриль. Мужской взгляд, оценивающий. Кто бы этого не заметил?

Конечно, красоту девушки ни от кого не скроешь, размышлял он, даже странно, что не все обращают на нее внимание. Но ведь она – его, она сама это говорила! И даже ему она не позволила ничего, хотя и называла любимым! Умеет себя беречь, ему ли не знать. Кроме того – Гулли прав, младший ярл не отмечен избытком доблести, предпочитает крутить не железный меч, а деревянную мерку. Чем он может привлечь внимание девушки? Да и толстый он, как старик, что годами сходит с лежанки только до ветра. Что в нем может быть привлекательного для его красивой и умной Сангриль?

Девушка должна сама позаботиться о себе! – вдруг вспомнил Сьевнар с умилением к этой полудетской нахмуренной рассудительности. «Нет, не так, любимая!» – сказал про себя. Это он, мужчина и воин, должен позаботиться о двоих! Пусть только боги не оставят его вниманием, подарят богатую добычу и громкую славу в предстоящем набеге…

Ночью Сельга спала беспокойно. Можно сказать, почти не спала, только задремывала время от времени, даже во сне продолжая тянуть бесконечные думы.

Впрочем, это даже думами не назовешь, что-то другое. Сумятица вместо мыслей. Словно какое-то быстрое, мутное, безостановочное течение подхватило ее и несет, показывая видения из прошлого и настоящего, из того, что было и чего не было никогда.

Странные видения, порой – непонятные, словно она вдруг начинала смотреть не своими глазами и слушать не своими ушами. Знакомые и незнакомые лица, обрывки фраз, чужие, невнятные разговоры. Кто-то сражался, кто-то горевал, смеялся, ел, пил, любил…

Но кто? Зачем? Почему она все это видит? Свои родичи, знакомые лица из других родов, выхватываемые из непрекращающегося кружения мысленным взором, хотя бы объяснимы. А остальные? Остальное? – удивлялась она сквозь зыбкую дрему. Почему она видит картины далеких земель, которых никогда в жизни не видела?

Горы, густо поросшие лесом, расцвеченные наряду с темной зеленью хвои желтыми и красными красками осени. Могучие валуны. Мелкий, сыпучий, совсем белый песок. Набегающая на берег серо-зеленая вода, ровно волнующаяся до самого горизонта…

Это что? Откуда море? Зачем оно?

Нет, какой уж тут покой! И мысли мечутся, и грудь щемит непонятной тревогой, словно в сердце загнали длинное, острое жало.

Сельга окончательно забылась только к утру. И, почему-то, увидела себя на родовом капище, где молчаливые чуры богов высятся темными, деревянными исполинами. Будто бы она стоит перед ними, смотрит на них, а они – на нее. Внимательно смотрят, изучающее, но все равно отстраненно и свысока, как всегда смотрят на людей боги.

– Сельга! – вдруг позвал ее кто-то.

Настолько явно позвал, что она завертела головой, озираясь. Нет, никого вокруг, только молчащие чуры. И голос…

Она узнала его. Не сразу, не в первые мгновения, но узнала, хотя и не слышала очень давно. Его голос, Ратня!

– Ратень? – звонко откликнулась Сельга. – Ты где?

И тут же сама поняла, как глупо это прозвучало. Где ж ему быть? Умер он. Вот уже лет десять минуло, как он умер, много воды с тех пор утекло вниз по Лаге-реке.

Непонятно все-таки. С одной стороны, она прекрасно понимала, что спит, что это ей только снится, а с другой… Есть такие сны, что отчетливее самой Яви, когда и мысли, и чувства как будто обострены до предела, как будто эти сонные виденья реальнее настоящего.

Конечно, это Ратень зовет ее! – теперь поняла она. С самого вечера пытается достучаться до нее из своего верхнего мира, границу которого живые преодолеть не в силах. Мертвые – возвращаются иногда, они – могут, только их не всегда поймешь.