Завещание императора - читать онлайн книгу. Автор: Александр Старшинов cтр.№ 2

– Не похож, – заметила Мевия.

– Да уж, я мраморный куда выше ростом. Видишь у ног моих маленькую крепость на красной скале? – Приск протянул руку и погладил крошечную дакийскую крепость. Основание ее в самом деле было сделано красным. – Крепость тоже не очень-то походит на настоящую. Здешние мастера-греки изображают все укрепления на свой манер – нечто среднее между греческими и римскими кастеллами. Дакийские орлиные гнезда они в глаза не видели.

– А скала в самом деле была красной? – спросил юный Декстр.

– Да, как будто кровь сочилась из камней. И подняться на эту гору можно было лишь по единственному склону – чтобы взобраться по трем другим, человеку потребны крылья. Во время штурма я бился с даками, стоя с легатом Адрианом спина к спине. За это меня и наградили… Эти браслеты, которые я ношу, император вручил мне за Красную скалу.

– А я-то думала… – начала Мевия.

– Нет… – оборвал ее Приск. – Там были другие награды.

– А Декстра здесь нет? Ну, среди статуй? – спросил юноша, вертя головой.

– Нет, – отрицательно покачал головой всадник.

– Это почему?

– Он не брал крепостей, – уклончиво объяснил бывший центурион.

– Приск любезно обещал показать нам Форум, и прежде всего – колонну, – сказала Мевия Марку. – Ее только-только посвятили.

– В прошлом году отец был приглашен на церемонию вступления императора в консулы, – сообщил юноша. – Сюда, в базилику Ульпия.

– Я тоже присутствовал, – не без гордости напомнил Приск.

С Мевией и ее мужем Приск сталкивался не так уж редко – на улицах или в амфитеатре Тита. Да и трудно было не столкнуться, если три года подряд Город упивался победой над Дакией и буквально сходил с ума от бесконечных пиршеств и игр. Впрочем, первые игры, которые устроил Адриан по поручению императора, смотрелись весьма скромно – их никак нельзя было сравнить с теми, что давались в третий год после победы. Фактически празднество заняло целый год – исключались только дни, предназначенные для судебных разбирательств или иных государственных праздников. Одиннадцать тысяч зверей – диких или прирученных, бились с бестиариями [6] на арене амфитеатра Флавиев. Марк часто ходил на утренние представления, когда венаторы [7] не убивали зверей, а показывали акробатические трюки – быки и слоны танцевали, обезьяны разъезжали верхом на лошадях. Особенно обожал он и потешные сражения – венаторы перепрыгивали с помощью шестов через головы тигров и львов, ловко ускользали от страшных зверей и прятались от них в плетеных корзинах. Зверь вертел корзину лапой, рычал, но достать человека не мог. Другой венатор умудрялся всякий раз ловко ускользать ото льва, укрывшись за вертящейся деревянной дверью. Марк хохотал до упаду и кричал до хрипоты.

Вечером бывали представления совсем иные: десять тысяч пар гладиаторов принимали участие в играх. Марк в первый же раз угодил на какую-то дикую бойню, и его едва не стошнило. Свой тайный позор он до сих пор позабыть не мог.

А Рим будто обезумел. Если не было боев гладиаторов, то зеваки бегали на Форум собирать сплетни и глазеть на иностранных послов, что наводнили Рим, на их диковинные варварские одежды, а за посланцами из далекой Индии следовали целой процессией. Но празднества наконец отшумели, и, кажется, именно тогда Траян обнаружил, что денег из казны было затрачено куда более, чем подсказывало благоразумие.

Сам Приск не слишком часто посещал амфитеатр – как участник недавней войны он насмотрелся на кровь и смерть предостаточно. К тому же он не любил оставаться наблюдателем, пассивно вкушающим то, что преподносят другие. Предпочитал действовать – и посему зрелище со стороны казалось ему при всей своей кровавой страсти скучным.

Да, с Мевией Приск сталкивался, но она ни разу не обмолвилась о том, что у них с Декстром есть взрослый сын – юноша уже снял детские одежды и надел тогу гражданина.

«Сколько мальчику лет? Восемнадцать? Семнадцать? Но в то время Декстр служил центурионом в Пятом Македонском. Как он мог встретиться с Мевией? Когда? И где? Или это сын только Афрания?»

* * *

Так и не придумав ни одной правдоподобной версии, Приск сделал приглашающий жест и вошел вместе со своими спутниками в базилику. Судебное заседание, единственное в этот день, уже закончилось, и служители только-только начали посыпать полы опилками, скрывая геометрический узор из пурпурно-белого и золотистого мрамора. Но Марк не смотрел себе под ноги. Как зачарованный, он задирал голову вверх, стараясь разглядеть в высоте кессонный потолок и колоннады: центрального нефа – из серого гранита, в боковых рядах – из белоснежного каристийского мрамора. Базилика поражала своими размерами – потолок был так высок, что невольно напрашивалась мысль о горах. Или о богах…

– Сюда, – сказал Приск.

Его, казалось, нисколько не поражали грандиозные размеры базилики, все эти фризы, барельефы и восьмифутовая статуя императора, установленная в апсиде [8] .

По отделанной мрамором лестнице Приск и его спутники поднялись наверх – в библиотеки [9] . Впрочем, гости явились сюда не за свитками – их интересовала галерея, окружавшая внутренний двор. В центре него возвышалась колонна. Она поднималась над базиликой и уходила мраморным деревом в небо – его ярко-синий квадрат служил фоном для золотой статуи Траяна на вершине колонны.

Колонна.

Она завораживала.

Юноша тут же рванулся к перилам, оперся на отполированный мрамор, разглядывая цветной пестрый фриз. В непрерывном марше всё вверх и вверх шагали сотни, тысячи легионеров, строили крепости, переправлялись вброд, сражались с варварами, защищали свои кастеллы и штурмовали орлиные гнезда даков. Вот красный плащ-палудаментум Траяна, вот его гнедой конь, вот блестит на солнце бронзовый гладиус, вложенный в руку идущему в атаку легионеру, и отражает солнечные лучи поднятый навстречу страшный дакийский фалькс [10] .

Оглядываясь назад, Приск мог сказать, что на войне с даками прошла вся его молодость. На данубийском лимесе [11] нашел он преданных друзей и верную любовь. Восемь мальчишек прибыли когда-то в лагерь Пятого Македонского легиона. Лишь пятеро из контиронов [12] остались в живых на сегодняшний день. Пришли новые. В разговоре друг с другом они всегда называли себя «славный контуберний» [13] , друг друга – контуберналы, хотя с тех пор двое – Приск и Тиресий – сделались центурионами, а Кука перевелся в преторианцы. Где-то на Данубийском лимесе служил Молчун – но о нем друзья ничего не ведали. Малыш сделался фабром [14] и общался в основном с баллистами и катапультами. Наверняка в будущем Малыш видел себя префектом фабров.