Дракула бессмертен - читать онлайн книгу. Автор: Дейкр Стокер, Йен Холт cтр.№ 8

Доктор поднимался на холм, пролегавший к гавани. Обозревая очертания приморского городка, едва ли изменившиеся за все эти годы, он вспоминал о революционных изысканиях, которые проводил в случае P.M. Ренфилда. Сьюард поставил этому больному редкий психиатрический диагноз — зоофагию, или «пожирание живого». Всю сознательную взрослую жизнь мистер Ренфилд считался «нормальным» человеком, что делало его идеальным объектом для исследований.

— Ренфилд, — пробормотал доктор. Сколько надежд всколыхнулось в его душе, когда Ренфилда поместили в лечебницу Уитби. Из многообещающего адвоката этот больной деградировал до маньяка, пожирающего насекомых и несущего бессвязный бред. Излечив Ренфилда, Сьюард доказал бы, что умственный недуг был заболеванием, а не наследственным состоянием; это открытие, в свою очередь, подтвердило бы юношеские теории доктора и еще больше укрепило бы догадку Дарвина, что все млекопитающие произошли от общего предка. Увы, бедняге Ренфилду — злополучной пешке, преждевременно исчезнувшей с игровой доски, — суждено было стать лишь очередным пополнением в долгой череде неудач доктора Сьюарда.

Недалеко от гавани жил старинный друг Сьюарда, Анри Сейме, с которым он познакомился на излете столетия, только что лишившись всего — лечебницы, врачебной практики, семьи. В последний раз их пути пересеклись четыре года назад, близ города Ле-Ман, где свершилось невероятное историческое событие: братья Райт с успехом продемонстрировали Европе летающую машину. В общей сложности все полеты продлились не более двух минут, но с них началась новая эпоха. Сьюарду оставалось лишь изумленно качать головой, пока мир вокруг него стремительно менялся. Возможно, местная железнодорожная система уже порядком устарела, но в гонку за небо французы вкладывались сполна.

На доктора навалилась усталость, вызванная нехваткой наркотика, напомнили о себе ушибы и порезы, полученные от неудачного падения с крыши виллы. Собравшись с силами, он поборол искушение употребить новую дозу: в предстоящей битве ему потребуется вся живость ума.

С вершины холма ему открылось знакомое зрелище — ферма Анри, притулившаяся к предгорьям Альп. Место, где когда-то располагался пышный виноградник, теперь было распахано под взлетно-посадочную полосу. В амбаре вместо скота разместились аэропланы и мастерская. Флюгер на крыше амбара заменила радиотелеграфная вышка.

На кухне Анри вспыхнул свет.

«Слава Богу, мой друг дома».

— Джек Сьюард! — На пороге скромного фермерского домика возник Анри Сейме. — Ты один? Mon dieu, [14] что с твоей рукой?

— Bonsoir, [15] Анри, — откликнулся Сьюард. Опустив глаза, он увидел, что платок на руке набух от крови. — Знаю, время позднее, но…

От его взгляда не ускользнуло, что Анри почти не изменился. Разве что усы подросли. Это была последняя мысль, промелькнувшая в мозгу доктора, прежде чем усталость взяла над ним верх, и он потерял сознание.

Когда Сьюард очнулся, в глаза ему бил дневной свет. Тело покрывала испарина. Сфокусировав взгляд на руке, он увидел на ней свежие бинты. Нужно добраться до театра. Доктор вскочил с постели и, пошатываясь, вышел из комнаты.

— Анри! Сколько я…

Ввалившись на кухню, он тут же оказался в обществе Анри, его жены и троих детей, которые со времени его последнего визита заметно подросли. Завидев гостя, они захихикали: вид у Сьюарда был сейчас не самый представительный. К лицу тут же хлынула краска.

— Regardez, [16] Аделина, — усмехнулся Анри. — Восстал-таки из мертвых.

— Мне срочно нужно в Париж, — запинаясь, проговорил Сьюард. Все его тело уже сотрясали симптомы наркотического похмелья. Он молился, чтобы Анри усмотрел в этом обычное изнеможение.

— Ты хочешь лететь в Париж?

— Я знаю, что до самого Парижа не получится — настолько близко, сколько по силам твоему аэроплану… может быть, до Лиона.

— По-моему, ты сам не понимаешь, чего просишь. Но я всегда говорил, что все сделаю для друга, если он в беде. Вот только сначала ты поживешь у нас несколько дней, придешь в себя. Прошлой ночью ты нас напугал.

— Я очень ценю ваше гостеприимство, но мне нужно быть в Париже уже сегодня вечером.

— Вечером! — воскликнул Анри, обменявшись с Аделиной недоверчивым взглядом. — Да что за важность такая?

— Вопрос жизни и смерти, пациентка… — Ложь легко сорвалась с его языка. — Если до семи вечера она не получит особого эликсира, который сейчас у меня в саквояже… я опасаюсь худшего.

Анри снова взгляну на жену. Та ответила кивком.

— Ну ладно, — сказал он. — На кону человеческая жизнь, и наш христианский долг спасти ее. Садись поешь, наберись сил. Отбываем через час.

Сьюард с облегчением уселся за стол, тут же уступив мудрости Анри.

— И выразить не могу, как же я благодарен тебе, мой друг.

Аделина заставила его умолкнуть, поставив перед ним тарелку, полную еды.

Анри повернулся к детям.

— Идемте, поможете мне подготовиться к полету.

Час спустя Сьюард с саквояжем в руках вошел в амбар. Уже много лет ему не доводилось так наедаться. Он надеялся, что пища придаст ему сил, чтобы бороться с все учащающимися приступами морфийной горячки.

Механик перетаскивал на поле металлические канистры с топливом. Анри, склонившийся над беспроволочным телеграфным аппаратом, поднял взгляд на Сьюарда.

— Я телеграфирую приятелю, чтобы поджидал нас на своем поле в Виши, — пояснил он. — Это ровно полпути, там нужно будет дозаправиться.

— Можно ли и мне отправить сообщение? — спросил доктор.

— Разумеется!

Сьюард достал из кармана небольшую карточку.

— Нужно, чтобы один человек получил телеграмму на свой личный аппарат в театре «Одеон». Вот его код.

Анри набил необходимые цифры.

— А само сообщение?

Телеграмма доктора Джека Сьюарда — Басарабу, театр «Одеон», Париж

Графиня Батори в Париже. Остерегайтесь.

Через несколько секунд они уже шагали к моноплану конструкции Блерио, [17] принадлежавшему Анри. Издалека казалось, что перед ними один из эскизов Леонардо да Винчи, воплощенный в жизнь при помощи ниток и папье-маше. «Обшивка» состояла из пригнанных друг к другу листов клееной фанеры. Кабина возвышалась на двух велосипедных колесах, пропеллер мог похвастаться лишь парой лопастей.

— Вот она, малышка, — с сияющей улыбкой объявил Анри. — Пятьдесят лошадиных сил, летает на высоте до двух тысяч футов.