Маскавская Мекка - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Волос cтр.№ 70

* * *

Он открыл глаза и увидел луну. Луна качалась в темных облаках.

— Ну? — спросила луна. — Очухался?

Бабец тупо смотрел на нее. Луна была длинная, вытянутая — огурец, а не луна.

— Рикошетом шмальнуло, — послышался другой голос. — Свезло Бабцу. Если б в лобешник — капец.

Он скосил глаза — но ничего не увидел. Попробовал повернуть голову, чтобы взглянуть на говорящего.

— Брось, — возразила луна. — Его из пушки не убить. Здоров как бык.

— Да ладно — из пушки! Говорю тебе: поперло. Если бы прямой — без мазы.

Бабец голову все-таки повернул. Но не разглядел.

— Что ты гонишь? — хотел спросить он сам не зная у кого. — Кому капец?

Но выговорил только: хр-р-р-р-р.

— Во, захрюкал, — сказала луна. — Ишь, башкой-то мотает. Давай, давай. Оживай. Нечего.

Бабец уже понял: это Фитиль. Длинная белая рожа.

Язык во рту был — как говяжий.

— Да я ны… ны-ы-ичего, — кое-как выговорил он. — Ны… ны-ы-ормалек.

Подтянул ноги. Мурашки бегали по всему телу.

— Ожил, — удовлетворенно заметил Фитиль. — Пошли тогда, там тебя спрашивают.

— Кто?

Кислая слюна заливала рот. Бабец с усилием сплюнул. Повисла, сволочь, на подбородке. Утерся.

— Конь в пальто, — сказал Фитиль. — Вставай, герой.

Бабец попробовал руками. Руки шевелились. Но так, будто их только что слепили из пластилина.

— Ух, мля…

Сел. Стена поехала вправо… влево… устаканилась.

— Чего? — спросил он, часто моргая и переводя взгляд с одного на другого. — А?

Осторожно потрогал. Голова замотана какой-то тряпкой.

— Все путем, — сказал Фитиль. — Загасили пеньков. С твоей помощью. Короче, не разлеживайся. Дел полно.

Бабец оглянулся. Дым густо валил откуда-то справа.

— Ага, — сказал он, морщась. — Ну ладно… пошли.

Фитиль шагал впереди. Бабец тащился следом. Площадь была пуста. Только тряпичные бугры. Кобровцев можно было узнать по форме. Много. Особенно здесь, у самого портала. Чад. Тени.

— А каски? — спросил он, приглядываясь.

— Что? — Фитиль оглянулся. — Ты прибавь шагу, прибавь. Тащимся…

— Почему без касок-то? — повторил Бабец.

— Ребята поснимали, — Фитиль пожал плечами. — А что, удобно… твердая. Нравится работка?

— А?

— Говорю, работка-то твоя, — как, говорю, нравится?

— Моя? — переспросил Бабец, озираясь.

Язык едва ворочался. Голова гудела. Сейчас бы лечь… Погулял — и в тряпки.

— А?

— Что ты все акаешь! С первого раза не доходит? Подожди, сказал.

Даже разозлиться не было сил. Он глядел в спину Фитилю. Фитиль шагал к черному «форду-саладину». Бабец потоптался. Потом с кряхтением сел на брусчатку.

Огни двоились… троились… радужно мерцали. Зажмурился. Но и там, под веками, то же самое — огни… мерцание… Опять накатила тошнота, и он помотал головой, разлепляя веки.

— А?

— Хрен на!.. Иди сюда, говорю!

Бабец поднялся, побрел к машине. Нет, дурь все же понемногу отступала. Кто это недавно говорил: если бы прямой, точно капец. Фитиль, что ли? Нет, не Фитиль… Не мог вспомнить. Или почудилось? Почудилось, наверное. Сам подумал — а теперь кажется, будто кто-то сказал.

— Вот, Василь Васильич, — отрывисто и напряженно говорил Фитиль, одновременно корча Бабцу рожи и подгоняя его отмашками ладони. — Владимир Бабенко. Достойный сын, так сказать. Благодаря вашему… э-э-э… успешному руководству. Проник в подземный гараж, вывел грузовик и таранил ворота. Благодаря чему, так сказать… самоотверженность и геройство.

— Так шо ж, — отвечал басовитый голос с заднего сиденья. — Разве таких остановить? Нет, не остановить. Как остановить, когда они прут прямо из народной гущи. В годину испытаний. Почему? Потомушо народная гуща есть неисчерпаемый кладезь народных самородков. Почему? Потомушо сколько ни черпай из народной гущи, а она… так где же?

— Вот, вот! — Фитиль потянул Бабца за рукав.

— Ну-ка, ну-ка, дай глянуть, герой!

Бабец послушно наклонился, встретившись глазами с глазами вольготно сидевшего на заднем сидении.

— А шо не весел? — пробасил тот насмешливо. — Ну-ка! Взвейтесь соколы орлами! Почему? Потомушо сейчас, как никогда, нужна нам боевая бодрость! Свежий дух. Верно?

— Да его маленько шибануло, — извиняющимся тоном сказал Фитиль. Так-то он боевой парень… лучше и не подходи.

— Боевой, стало быть, самородок? Вот так, Сидорук! В годину суровых испытаний народ способен на все! Его этому не учили. Сам до всего дошел! Почему? Потомушо в годину суровых испытаний…

— Что это не учили, — буркнул Бабец. — Еще как, мля, учили…

Фитиль незаметно сунул ему в бок локтем.

— Вот я щас руками-то кому-то помашу, — недобро пробормотал Володька.

Голова, слава богу, с каждой секундой яснела.

— Так, так, — заинтересовался Василий Васильевич. — Где учили?

— Ну где, мля… Где служил. Дважды Ордена Красного знамени и ордена Хызра двести вторая воздушно-десантная Исламабадская.

Повисла пауза.

— Сидору-у-у-ук! — напевно протянул вдруг человек на заднем сидении. А шо ж ты мне лепишь? Нету, нету! Как же нету! Вот же тебе же живой же командир третьего батальона! Вот же он! Герой! Профессионал! А ну, товарищ Бабенко, полезайте сюда! Потомушо шо ж мы как чужие! Дел-то у нас невпроворот, товарищ Бабенко! У-у-у-у, товарищ Бабенко. Мы с вами такие дела завернем!.. Полезайте, полезайте!

— Есть, — хмуро сказал Бабец. — Слушаюсь.

И зачем-то оглянулся напоследок.

Окна строительного управления вспыхнули примерно в половине третьего.

Олег Митрофанович сидел в кресле и беспрестанно курил, осыпая стол пеплом. Глаза слезились, и он то и дело сморщивался, как если бы у него болели зубы.

В результате недолгих словопрений между ним и главным инженером Дмитрием Павловичем концепция проекта была сформирована, и теперь Дмитрий Павлович набрасывал черновичок.

— Это у нас четверочка, — бормотал он, двигая по листу линейку. Ляжет, никуда не денется…

Олег Митрофанович с отвращением следил за тем, как Дмитрий Павлович проводит нетвердые линии, ни одна пара которых даже на беглый взгляд не являлась строго параллельной, морщился, пускал дым и думал.