Мастер - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Шидловский cтр.№ 68

— Положим. Что с того?

— Очень просто: разделяй и властвуй. Весь мир напуган злодеяниями, которые творит Иван. Однако Новгород их не слишком опасается, рассчитывая на покровительство Василия. Тот, разумеется, защитить их не может. Но Иван, чтобы не пугать пока нужных союзников, действует с ними лаской, а не таской. Если мы через своих шпионов сообщим в Москву, будто Василий с новгородскими боярами замыслил измену, — скажем, решили они переметнуться к Литве — Иван обязательно покажет зубы. Он настолько подозрителен, что верит любому известию о заговоре против себя. Что тогда он предпримет? Только одно — карательный поход. Обезглавит Василия и новгородскую старшину. Зальет кровью юг Северороссии. Тогда все ее население в ужасе отвернется от него, а мы придем, как спасители и освободители от страшного тирана. Не так ли?

— И все-таки иезуиты много потеряли, что вы не с ними, — угрюмо произнес Оладьин. — Иногда я боюсь вас. Хорошо, завтра изложите свой план на регентском совете. Полагаю, не надо говорить, что он должен оставаться тайной для всех, кроме членов совета.

На носу бухнула пушка — «Апостол Андрей» медленно подходил к повороту, и глазам путников постепенно открывались стены и шпили Петербурга. Из бойницы одной из башен вылетел клуб порохового дыма, и через несколько секунд донесся звук пушечного выстрела. Корабль заметили и приветствовали.

— Ну что же, господа, — произнес Оладьин, — на сегодня хватит политики. О ней мы еще наговоримся. Остаток дня — для торжественных церемоний. Горожане должны запомнить день прибытия наследника, как важнейший в своей жизни.

* * *

Гулкий звук орудийного выстрела пронесся над водой и утонул в чаще леса. С высоты птичьего полета было видно, как горожане высыпают на пристань, чтобы приветствовать прибывший корабль.

— Выключай, Артем, — Генрих потянулся. — Здесь мы уже ничего интересного не увидим. Эти церемонии всегда похожи одна на другую.

Изображение погасло, и одновременно в зале, где сидели в мягких креслах собеседники, распахнулись окна, открыв доступ воздуху из залитого солнцем и благоухающего ароматами цветов сада. Артем посидел несколько минут, прислушиваясь к пению птиц, доносящемуся оттуда, потом задумчиво произнес:

— Как сказать… Помнишь, мы смотрели запись вступления Ашшурбанипала [24] в Вавилон. Там было достаточно оригинальное представление.

— Один черт, — Генрих, поморщившись, махнул рукой. — Почему-то все думают, будто с приходом нового властителя или с победой в очередной войне изменится сам принцип власти. А потом, когда понимают, что обманулись, начинают кричать, будто их обманули.

Артем резким движением поднялся и подошел к окну.

— Как же я ото всего этого устал! — вырвалось у него.

Генрих мягко улыбнулся.

— Ты сам решил заниматься этой страной, никто тебя за уши не тянул. Мне проще — занимаюсь точными науками.

— Ничего тебе не проще, — хмыкнул Артем. — Те же проблемы разгребаешь. От инквизиции людей спасать — это тебе не теорему доказывать. Везде одно и то же.

— А если так — отчего же твой взрыв эмоций?

— Не в том дело, что решать задачи, которыми я занимаюсь, тяжело, а в том, что почти все они созданы человеческими амбициями, жадностью и нежеланием понять соседа. Не будь всего этого, там…

Он показал в сторону погасшего экрана.

— Дорогой мой, — в голосе Генриха зазвучала ирония. — Не будь, как ты выражаешься, «всего этого», они жили бы здесь, или, может, там было бы то же, что здесь. Цветущий сад, мягкий теплый климат, доброжелательность, обеспеченность, покой и радость от работы, которой занят. Но это люди своей эпохи, и нельзя требовать от них больше. Впрочем, пройдя через все беды, которые они сами себе устраивают, и поняв что к чему, некоторые могут прийти сюда. Тогда они только поблагодарят судьбу за то, что она провела их через все это. С точки зрения руды горн — необоснованная пытка, с точки зрения клинка — закалка и подготовка к великим свершениям. Впрочем, я думаю, ты все это прекрасно знаешь и внутренне кипишь не поэтому. Я прав?

— Прав, — согласился Артем. — Я рассчитывал на него.

— Ну, с точки зрения политика, он предложил наилучший выход из создавшейся ситуации, — пожал плечами Генрих.

— Но он же историк! — жестко произнес Артем. — Он знает, чем все это закончится. Он знает, что сделает Иван Грозный в Новгороде.

— Нельзя служить одновременно двум богам, — Генрих поднялся, подошел к окну и встал рядом с Артемом. — Он это понял, и с этим можно было бы его поздравить. Или ты живешь моральной жизнью, стараешься без особой необходимости не причинять вреда ни одному живому существу, либо работаешь на политическую задачу. Во втором случае надо понимать, что прольются реки крови. Карьеру можно сделать, только идя по головам; власть захватить, только перегрызая глотки и стравливая врагов. Ты ему предложил идти путем моральной политики, прекрасно зная, что в том мире это путь на Голгофу. Он понял — и решил сохранить жизнь. Петр создал для себя идеал, к которому намерен вести страну, и прекрасно понял, что достигать его, будучи связанным моральными и этическими нормами, — все равно, что драться с сильным противником со связанными руками. Из него получится прекрасный царедворец и видный государственный деятель. Он сделал выбор.

— В свое время ни ты, ни я не смогли переступить этой черты, — погрустнев, произнес Артем.

— Поэтому мне поднесли чашу с ядом, а ты тайно бежал из города, — глухо отозвался Генрих. — А вот если бы мы утопили двор в крови, создали бы новый орден псов-рыцарей или опричников, не суть важно — правили бы до конца жизни.

— А потом была бы смута.

— Уже после нас, — пожал плечами Генрих. — Реакция неизбежна. Но пока подданные скованы страхом, правитель может быть уверен в незыблемости власти.

— Страх не бывает вечным.

— На одно поколение вполне хватает. Впрочем, что мы обсуждаем? В этом нет никакого смысла. Мы здесь, он там. События идут своим чередом. Неизбежное случится. Ты же знаешь: «Укрепление центральной власти как способ достижения наибольшей мобилизации государства и выхода его на мировую арену в качестве ведущего игрока…» Северороссия становится европейской державой, а в начале восемнадцатого века неизбежно войдет в союз с Россией. Так и должно быть.

— Я заберу его оттуда, Генрих, — произнес Артем.

— Зачем? — Генрих пристально посмотрел на Артема. — Программа, которую он реализует, вполне совпадает с нашими представлениями. Что в Новгороде должна произойти резня, мы с тобой поняли уже давно и никак не можем на это повлиять.

— Ради него, Генрих! — воскликнул Артем. — Если он зайдет по этому пути далеко, свернуть будет сложно.