Черные корабли - читать онлайн книгу. Автор: Джо Грэм cтр.№ 52

Ко мне подошла прислужница с кувшинчиком благовонного масла и бритвой.

— Так, как подобает жрицам? — спросила она.

— Да, — сказала я. — Все как у вас принято. Кроме волос на голове.

Я уже знала, что в Черной Земле знатные женщины бреют голову наголо и их замысловатые косички — всего лишь парик.

Она кивнула и принялась умащать меня, сбривая волоски со всего тела. Окунувшись после этого в бассейн, я с удивлением разглядывала непривычно гладкую, без единого волоска, кожу — и руки, и ноги, и даже треугольник внизу живота, — словно у младенца.

Лида прыгнула в бассейн вслед за мной. Она тоже выглядела непривычно.

— Теперь знаю, почему им не так жарко, — посмеиваясь, сказала она. — Прислужница говорит, египтянки купаются два раза в день. А еще выщипывают волосы насовсем. И мужчины тоже. Представляешь — выдергивают бороду по волоску, как только она начинает расти!

— Вот откуда такие гладкие лица, — сказала я. Внезапно до меня дошло. — Лида, а как ты умудрилась поговорить с прислужницей?

Она фыркнула.

— А как я хожу на торжище каждый день — менять эти вечные бобы на что-нибудь поприличнее? Долго ли набраться слов, чтобы поболтать? Я и в Библе выучилась тамошнему языку.

Я улыбнулась:

— Не то что Аминтер.

— Да уж, Аминтер с чужеземцем и слова не скажет. — Лида проплыла до края бассейна, и я вдруг вспомнила льняную реку. Когда я ребенком училась плавать, Лида держала меня на руках — я совсем об этом забыла. Внезапно мне стало так тоскливо без матери…

Лида, должно быть, увидела мое лицо. А может, ей самой вспомнилась река, у которой мы жили так долго.

— Ничего, детка. Будь твоя мать здесь — она бы тобой гордилась. Я вправляла твою ногу, когда тебя опрокинуло колесницей, но ты выжила только ее заботами. Упорства ей было не занимать, это уж точно.

Ее руки двигались в прозрачной воде, глаза смотрели куда-то вдаль.

— Из Вилусы нас везли на одном корабле. Всех рабынь, кто по жребию угодил к царю Нестору. Она была хорошенькая — ахейцы мимо не прошли, еще и сильно избили. Много рабынь тогда умерло, но она держалась, несгибаемая как не знаю кто. Когда подплывали к Пилосу, уже стало ясно, что будет ребенок. Одна такая, из наших, ночью кинулась в море, и я положила себе не спускать глаз с твоей матери.

Лида посмотрела на меня, двинув бровью.

— Она смекнула, чего я боюсь, глянула на меня эдак пронзительно, ну вот как ты, и говорит: «Лида, я не собираюсь себя убивать. У меня родится сын, он вырастет и отрежет им все, чем делают детей».

Я было засмеялась, но тут же умолкла.

— Вместо сына родилась я…

— Точно. Она и не представляла, сколько ты для нас сделаешь — приведешь к родичам и потом в вольную землю. Уж кто-кто, а она бы точно тобой гордилась.

У меня из глаз хлынули слезы. Я стояла по пояс в воде в храмовом бассейне где-то посреди Египта — и плакала.

Лида, приблизившись, обняла меня:

— Ничего, девочка. Ты ведь никогда не пожалуешься, вечно сама с собой. Как и все, кого коснулись боги. Но даже тебе нужен кто-то близкий.

Я ничего не ответила, лишь продолжала плакать, уткнувшись в ее плечо.

— Ну ладно, ладно, — успокаивающе сказала она. — Пойдем, пускай их прислужницы наведут тебе красоту. Ты, поди, никогда этим и не занималась.

— Нет. — Я чуть всхлипнула. — Какая разница, красива ли Смерть.

— Ты сегодня не Смерть, — ответила Лида.

Я одевалась уже в сумерках. Хри сказал прислужницам, что я должна выглядеть как верховные жрицы Египта, и мной занялись всерьез. Девушки принесли мне невесомое одеяние из тончайшего белого льна — такого прозрачного, что сквозь него ясно просвечивали все линии тела. Нижняя часть его, заложенная десятками волнистых складок в мизинец шириной, высоко под грудью стягивалась поясом из золоченой кожи. Плечи и грудь — нарумяненную, с темными сосками — прикрывала красиво задрапированная накидка из тонкого льна, спереди и сзади падающая до талии. Поверх нее лежало золотое оплечье, унизанное синими и красными стеклянными бусинами. На обнаженных руках позванивали золотые браслеты, мочки ушей украшала пара золотых колец. Прислужницы долго сомневались, что делать с волосами, но в конце концов заплели их в двенадцать косичек, завязав каждую золотым шнуром. Потом мне накрасили лицо.

Впервые для меня это делал кто-то другой. Пока ты не пифия, нельзя накладывать церемониальную краску, а после у меня не было учениц. Кианна когда-нибудь до этого дорастет, но еще много лет ее крошечные ручки будут слишком слабы, чтобы очертить мне углем глаза.

Прислужницы выкрасили мне веки в цвет лазури и подвели глаза черным. Нарумяненные щеки, губы того же оттенка, что соски… Когда наконец передо мной поставили полированное зеркало, я едва могла себя узнать. Из зеркала на меня смотрела хрупкая египтянка с высокой грудью; в черных глазах притаилось пламя, на губах застыла таинственная улыбка.

— Ты красива, — произнесла одна из прислужниц. — Здесь, в Черной Земле, ценится такая красота. — Она легко провела пальцами по моей щеке. — У тебя хорошие кости. В смерти ты будешь прекрасна.

— Я и есть Смерть, — отрешенно проговорила я. На мгновение мне привиделось другое лицо — увенчанное уреем, священным змеем Египта.

— Но в Черной Земле Смерть прекрасна, — сказала она. — Представая пред троном Осириса, нужно остерегаться: красота Исиды ослепляет нас так же, как красота луны ослепляет всякого, кто долго пробыл под землей.

Я почувствовала Ее шепот рядом с собой. «Мое лицо может быть и таким», — сказала Она.

— Мое лицо может быть и таким, — повторила я, удивленно тронув губы.

Из-за двери послышался голос Хри:

— Пора, дочь Вилусы! Бери остальных женщин и выходи! Носилки ждут, пора в путь!

Мы вышли в освещенный факелами двор. Ней, выбритый и одетый в уложенную складками льняную юбку, ждал у передних носилок, в которых он поедет вместе с Хри. Золотой браслет царевны привычно охватывал его руку выше локтя. Рядом с Неем стоял Ксандр.

Черные волосы, откинутые назад, скрепляла золотая пряжка, льняную юбку стягивал золоченый кожаный пояс. Гладкая смуглая грудь чуть блестела от благовонного масла, в котором смешались запахи мирры, и розы, и чего-то еще. Он увидел меня и, раскрыв рот, потянул Нея за руку.

Ней обернулся и тоже раскрыл рот, но, будучи царевичем, овладел собой быстрее Ксандра.

— Сивилла…

— Царевич Эней, — ответила я с достоинством, подходя и становясь рядом. Если двигаться медленно, то хромота почти незаметна.

— Ты совсем другая… — проговорил Ксандр.

Ней улыбнулся:

— Ты такая красивая! — Его глаза подтверждали, что это правда. Я не привыкла, чтобы мужчины так на меня смотрели, и взгляд Нея вызывал странное смущение.