Третий проект. Точка перехода - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников, Сергей Кугушев cтр.№ 108

В основе виртуализации цивилизации лежит подмена непосредственного восприятия мира через органы чувств трансляцией специально подобранных слуховых, зрительных и иных рядов через скомпонованные программы, передаваемые при помощи технических средств. Если раньше человек жил своим опытом, умом, инстинктами и интуицией, то сегодня на их место заступает программирование восприятия, манипулирование эмоциями и стандартизация мышления. (Вам объявят, когда смеяться шутке — когда хохот зазвучит за кадром телешоу).

Виртуализация — это появление искусственных миров наряду с естественным миром. Причем миров, специально скомпонованных, организованных и внедренных в коллективное и индивидуальное сознание. Все чаще человек придуманный мир воспринимает как реальный, а реальный как придуманный. Можно долго говорить о виртуализации современного мира, но проще посмотреть кинотрилогию «Матрица». Мало-мальски внимательному зрителю очень быстро станет понятно, что такое виртуализация, с чем ее едят, и к чему она приводит. Конечно, в фильме речь идет о будущем. Но настоящее уже немногим отличается от показанного на экране.

Но действительность оказывается гораздо сложнее философии фильма. Что она предполагает? Что виртуализация есть специальная технология, используемая какими-то злыми силами против ничего не подозревающего человечества. Мы в этой книге тоже говорим о намеренном перекосе развития человечества, устроенном Античеловечеством. Однако дело обстоит куда драматичнее. Виртуализация порождается самим коммуникационным обществом. Огромные системы передачи и хранения информации сами по себе порождают условия для виртуализации. И эти условия правящая элита использует в своих целях. Ведь она, как мы уже знаем, стремится к абсолютному, тотальному господству. Причем господство это достигается не столько грубым насилием, сколько через программирование подвластной массы.

Но есть еще одна, самая глубинная причина преобладания иллюзий над реальностью. Она состоит в том, что мир вступил в состояние неустойчивости. Мы находимся недалеко от точки бифуркации, исторического перелома. Мы уже совсем близко от времени, когда человечеству предстоит сделать возможно самый серьезный и опасный выбор в своей истории. И как свидетельствует эзотерика современной науки, в точках перехода образуются области, где материальный мир столь же зыбок, как и призрачное его отражение, как несбывшиеся варианты истории. Причем, касаются они не только человечества в целом, но и отдельных цивилизаций, стран и народов, буквально каждого человека, каждой личности.

Вблизи зон бифуркации практически исчезает грань между сном и явью, сбывшимся и несбывшимся, реальным и возможным. Они сосуществуют, пересекаются, переплетаются, влияют друг на друга и, в конечном счете, определяют скачок, ту траекторию развития, которой разрешается точка бифуркации. Именно в этом феномене и заключена глубинная тайна виртуализации нашего мира, нашего восприятия и нашего сознания. Мы — на пороге бурной Эпохи Перемен. На грани крушения старого мира!

Итак, настала очередь третьего вывода.

Близость к зоне исторического перелома порождает виртуальность существования человечества, отдельных стран и народов, каждого человека. Она стирает грань между сбывшимся и несбывшимся, между существующим и вероятным. Эта ситуация, в свою очередь, находит свое технологическое воплощение в коммуникационном обществе, в информационных технологиях. Они создают возможность для одновременного существования многих реальностей, многих миров. Появляются технологические возможности для того, чтобы совершать быстрый переход из возможности в реальность, из идеального — в материальное, из задуманного — в сделанное.

В условиях современного мира эта технология служит интересам элиты, интересам господствующего слоя раннего постиндустриального общества. Она служит, в конечном счете, интересам «Голем сапиенс», Сообщества Тени…

Настал черед выделить четвертое направление изменений общества в его постиндустриальной фазе. Это — технологизация человеческой цивилизации.

«Техно» — по-гречески «искусство», но в соответствии с реалиями сегодняшнего дня более точным переводом слова будет не «искусство», а «навык», «умение». Навык и умение — всегда что-то определенное, повторяющееся. Это способ решения задач, процесс получения продукта. Его всегда можно разделить на составляющие. («Делай раз, делай два, делай три…») Эти составляющие можно описать так, чтобы другой человек мог их воспроизвести и сделать нужную вещь. Вот в этом и состоит глубинная суть технологий. Они всегда записываются, их приводят к стандарту и совершенствуют. Технологии обязательно можно перевести в информационную форму, отличную от материального воплощения технологий. Технологию получения стали можно изложить на бумаге или магнитной ленте, и для этого не нужна металлургическая печь.

Поэтому технология всегда противостояла искусству творения. Произведения искусства, культуры всегда уникальны, связаны с личностью поэта, художника, скульптора, композитора, неотделимы от них. Их нельзя воспроизвести в принципе! В мире всегда будет только одна «Мона Лиза», одна «Троица» Андрея Рублева. Художник-гений каждый раз творит заново, тогда как технология предполагает получение продукта каждый раз одним и тем же способом.

И вот многие исследователи, публицисты и аналитики в последние тридцать лет дружно отмечают процессы вторжения технологии в искусство, политику, культуру и даже в религию. То есть, в те традиционные сферы, где навык, набор тех или иных действий, всегда играли подчиненную второстепенную роль. Сегодня значительная часть культуры глобализованной цивилизации технологизировалась. Книги, песни и фильмы производятся именно как коммерческие продукты. Для их создания используются специальные технологии. Их продажу организуют на основе таких же маркетинговых приемов, как и продажу стирального порошка или средства от похмелья. Это не хорошо и не плохо. Просто процесс художественного творчества разделяется на отдельные компоненты — чтобы получить в итоге тот продукт, на который есть спрос. Поэтому можно говорить о победе Сальери над Моцартом в эпоху постиндустриализма («Музыку я разъял, как труп»).

При этом технологизация захватывает не только культуру. Все возрастающую роль играют технологии политической жизни. Главное действующее лицо политической жизни сегодня ­— отнюдь не вдохновенный политик, а политтехнолог. Он, родимый, организует процесс производства политиков и необходимых результатов выборов именно как технологический процесс. Решение политической задачи в данном случае абсолютно не отличается от, например, задачи увеличения продаж телевизоров новой модели, либо развертывания сети ресторанов «фаст фуд» в том или ином городе. Методы — сходные, результаты — похожие.

Аналогичные процессы происходят и в общественной жизни, где на первый план выступили так называемые социальные инженеры. Их прародителем можно считать великого американца Тейлора. Именно он изобрел научную организацию труда, очаровав не только американские корпорации, но и большевиков. Он создал все необходимые предпосылки для появления конвейерного производства, этой кульминации индустриализма.