Война с Големом - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 72

5. Массово-всеобщие индустрии обеспечивают сферу услуг или конечное потребление. Но не убого-массовое, а нацеленное на конкретного человека с его вкусами и предпочтениями.

На координации этих индустрий возможно выстраивать конкретные схемы промышленного развития страны.

Новая промышленная доктрина России — лучший ответ на людоедские планы глобализации и «постиндустриального общества», которые грозят окончательно нас уничтожить. В противовес им мы ставим на сверхиндустриализацию!

То есть, в валовом внутреннем продукте промышленность должна не снижать свою долю, а занимать все больший и больший процент. (А не наоборот, на что толкают нас доморощенные либералы и некоторые западные «ученые»).

Известный экономист, сотрудник Гудзоновского института Ирвинг Левесон, один из авторов нашумевшей в 70-е годы книги «Экономика услуг» понимает сверхиндустриализацию так: «Под сверхиндустриальным обществом я понимаю окружающую среду с высокоэнергетическим … обеспечением, в котором базовые черты индустриальной Революции специальным образом усилены и продолжены двумя долгосрочными стратегиями: всё более автоматизируемыми фабриками и заводами и модернизацией индустрий услуг. В технологиях, капитале, трудовой квалификации и управлении будут достигаться новые уровни усложнения и развития систем деятельности. Получат широкое распространение комплексные системы компьютеризации и связи, применение интеллектуальных систем и иных технологических завоеваний. … Будет осуществляться быстрый рост традиционного бизнеса услуг и услуг на основе персональных бизнесов — финансовых, медицинских, коммуникационных и т.д. Всё это находится в разительном контрасте с тем акцентом на досуг и удовольствие, который составляет понятие постиндустриального общества».

Американский футуролог и аналитик Олвин Тоффлер ещё в 1980-м году вводил идею «сверхиндустриального общества» в целях различения с концепцией постиндустриального общества. По Тоффлеру, новая технология ведет нас не в оруэлловский мир роботизированного общества «одинаковых людей», но к социальным структурам, в небывалой степени дифференцированным. Общество будет состоять из множества групп «по интересам» — экологистов, патриотов, ревнителей старины, модернистов, авангардистов и т.д. Каждая из них создает свои подсистемы ценностей. Корпорациям придется адаптироваться к небольшим и недолговечным группам субкультур, каждая из которых активно демонстрирует, пропагандирует и реализует свой уникальный набор ценностей.

Никто не в состоянии детально описать нарождающееся сверхиндустриальное общество. Но уже можно сформулировать несколько положений, о которых будут знать руководители компаний завтрашнего дня.

1) Когда основные, минимальные нужды людей окажутся удовлетворенными, для многих одного материального вознаграждения будет недостаточно для мотивации труда. Работа для них должна стать творчеством, приносящим радость. Для большинства труд должен быть разнообразным и ответственным, требующим способности принимать решения, выносить собственные суждения и оценки.

2) Существуют пределы экономии, получаемой за счет масштабов деятельности — как корпорации, так и государственного учреждения. Укрупнение структур натолкнется на свои границы.

3) Информация играет столь же важную, если не большую, роль, как земля, рабочая сила, капитал и сырье.

4) Мы движемся от массовой фабричной системы в направлении «кустарного» производства, «штучного» интеллектуального труда, в основе которых лежат информация и супертехнологии. Конечным продуктом этого движения станут не миллионы стандартизированных законченных изделий, а индивидуализированные товары и услуги.

5) Организационная форма наиболее эффективна, если строится не по бюрократическому принципу, а по принципу адхократии (ad hoc — «для»). Каждый организационный компонент создается не навсегда, а ради решения одной конкретной задачи, и взаимодействует со многими другими по горизонтали, а не только в соответствии с вертикальной иерархией, через высшее начальство. В этом мире не будет постоянных отделов, департаментов и министерств. Изменятся задачи — изменятся и организационные формы. Решения, принимаемые в компании новой эры, подобно товарам и услугам, не стандартны, а индивидуальны.

Российский промышленно-технологический прорыв должен идти в направлении мирового качества жизни средствами сверхиндустриализации.

И уникальное географическое положение России должно послужить повышению темпов ее промышленного развития! Мы должны сыграть роль гигантского «моста» между всеми континентами Земли.

Новая транспортная инфраструктура России породит «перенос» материалов, энергии и информации в виде инноваций, изобретений, открытий, технологических новшеств. Тем самым наше огромное пространство превратится из извечной проблемы в неограниченный, «вечный» ресурс. Развернув трансконтинентальные инфраструктурные проекты, мы привлечем впечатляющие капитальные вложения.

Правильная организация трансконтинентальных коммуникаций и контроль над их эффективной эксплуатацией позволяет создать систему по извлечению ренты (rent-seeking activity) из собственного географического положения. Что нам нужно? Пять мегамагистралей:

– Две широтные трансевразийские высокоскоростные трассы;

– Связывающие их меридиональные переднеазиатский, среднеазиатский и восточноазиатский транспортные коридоров «Юг — Север».

Широтные магистрали можно создавать на основе Транссиба и БАМа (Путь «Токио — Москва — Дублин») и по северному побережью Российской Федерации на основе принципиально нового троллейкарного транспорта как Северный сухопутный маршрут (Севсухпуть). Транспортное ядро России в этом случае сформируется за счет интеграции транспортных маршрутов Европы и Азии в трансконтинентальные транспортные коридоры и логистические комплексы, стыкующие разные виды транспорта. И здесь мы должны применить принципиально новые его виды. В конечном виде транспортное ядро России будет таким:

– Севморпуть,

– Трансполярные авиационные коммуникации,

– Трансевразийская магистрали на основе Транссиба и БАМа,

– Северная высокоширотная магистраль или Северный сухой путь,

– Меридиональные магистрали «Север-Юг»,

– Система интегрального речного транзита,

– Локальные комплексные транспортные системы,

– Новые типы и маршруты транспорта.

Промышленное развитие в России невозможно без деидеологизация экономики.

Следует исходить из надуманности и бесперспективности идеологии «экономизма», излагаемых в пропагандистских учебниках «Экономикс». Мы, как полный бред, должны отбросить прочь идею либерализма о том, что «рынок все наладит» и что вмешательство государства надо всячески ограничивать. Никаких самоорганизующихся экономических систем в природе не существует! На свалке — место и идее «информационного общества», в котором происходит деиндустрилизация. На веки вечные нужно отказаться от «обожествления» макроэкономических показателей — низкой инфляции, бездефицитного бюджета, низкого уровня денежной массы и др. (Мы уже хорошо знаем, что эти «святые показатели» могут быть в полном порядке, а страна — скатываться в пропасть неразвитости и вымирания!) Наконец, мы откажемся от положения об открытости экономики, которая опирается на представление о национальной экономике как всего лишь части какой-то глобальной единой экономики, которой на самом-то деле нет.