Крещение огнем. Звезда пленительного риска - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 121

Драма сегодняшних 30–40-летних технократов тем любопытнее, что объявленная властью масштабная модернизация экономики и перевод ее на инновационные рельсы требуют как раз активного включения в процесс этого поколения: предыдущие сходят со сцены, а последующие внушают пока мало доверия. Любопытно и то обстоятельство, что «поколенческий провал» в среде технократов ощутим не только в России – в той или иной степени он свойствен многим европейским странам и США. Напротив, в Китае, Индии, Сингапуре и еще паре-другой азиатских государств поколение 30–40-летних технократов чувствует себя сегодня солью земли и предметом особой государственной заботы. Как стране с развивающейся экономикой, обладающей еще не до конца вытоптанными, по выражению академика Юрия Журавлева, «грибницами научных школ», России стоило бы занять свою нишу в этом глобальном процессе перетока технократического интеллекта с Запада на Восток. Пока мы (страна, государство, даже общество) этому не только не способствуем, но активно сопротивляемся.

Ну признайтесь же, что к людям, выбравшим целью своей жизни изучение природных процессов и превращение их в технологии, большинство из вас испытывает смесь недоумения и сочувствия. Притягательный культурный ореол технократа, формировавшийся большую часть прошедшего столетия, окончательно развеян: электричество берется из розетки, и satis superque. Энергетический кризис, тотальное снижение уровня среднего и высшего естественно-научного образования, нарастающая импотенция высокотехнологичных отраслей, разгул оккультизма, в конце концов, – все это не должно беспокоить среднестатистического обывателя, законно посасывающего пиво у гламурного телевизора после отправления своих профессиональных надобностей в хорошо освещенном, обогретом и компьютеризированном офисе.

Для развитых экономик вышеописанная ситуация поколенческого разрыва и дефицита технократических кадров пока сойдет за позволительный сценарий (квалифицированных китайцев и индусов все еще достаточно для того, чтобы заполнить там пустующие ниши). Однако странам развивающимся, особенно тем, что хотят сыграть в ближайшую технологическую игру и если не выиграть, то по крайней мере, улучшить свой предыдущий результат, стоит всерьез задуматься о стимуляции технократической прослойки своих обществ. Прежде всего речь о России.

Именно технократическую прослойку 30–40-летних русских мы и решили рассмотреть поподробнее. Получился такой эскизный портрет одного поколения. Скажем сразу, четкой картины пока нет: если в Европе и Азии подобными проектами занимаются десятки исследовательских структур, у нас данных об этом объекте до обидного мало. Поэтому мы решили, воспользовавшись собственными журналистскими связями, сделать первый подход к снаряду – поговорить с несколькими представителями «потерянного технократического поколения», оставшимися в профессии, и выяснить у них, с какой стати они не уступили историческому прессингу и продолжили свой путь и что нужно сделать, чтобы страна оказалась в состоянии ответить на технократические вызовы. Поле ввиду профессиональной ориентации наших корреспондентов поделилось на три сектора: биологи, физики и прикладники. Начнем с последних.

Нашим героям от 28 до 36 лет (1971–1979 гг. рождения), все они окончили аспирантуру и имеют степень кандидата технических наук. Наши собеседники оказались выходцами из инженерных семей, в детские годы успели зацепить технические кружки в советских Домах пионеров и в школах, а в самой школе отдавали предпочтение техническим дисциплинам (математике, физике, химии). Они сознательно пошли в выбранные технические вузы. Необходимо отметить, что трое из пятерых получили хорошее базовое техническое, еще советского качества образование, не привязывающее их к теперешней узкой отраслевой деятельности, но личные наклонности («предпочел видеть результаты своей работы, а не заниматься совсем уж отвлеченной наукой», по словам одного из них) больше, чем обстоятельства, привели их таки в заводскую науку.

В аспирантуре института, который и оканчивали, учились двое – причем один из них, как и еще трое других, писал кандидатскую работу, совмещая учебу с работой и на базе своей рабочей дисциплины уже на предприятии. Защищенные диссертационные работы, обозначая какой-то квалификационный уровень наших героев, оказали и непосредственное влияние на развитие и модернизацию конкретных продуктов или технологических процессов на предприятии и были внедрены или внедряются на производстве.

Карьерные и научные амбиции сохранились почти у всех – тем более что конъюнктура для роста в их возрастной категории сейчас удачная. Ведь 45–55-летних в науке и среди управленческого инженерно-технического состава осталось совсем немного. В тяжелые для производства 1990-е многие из них покинули заводскую науку в поисках более хлебных мест. Еще более возрастные специалисты уже достигли карьерного, научного, а часто и жизненного потолка. Ровесники же наших молодых ученых шли в науку и на производство совсем редко – оказалось, что только у одного интервьюируемого вузов-ский однокашник работает по технической специальности (и это притом, что в институтских группах обучалось по 12–20 человек!). Более молодая возрастная группа никакого конкурентного давления «снизу» не оказывает. Некоторые из наших собеседников – выпускников технических вузов первой постсоветской волны полагают, что произошел окончательный слом советской системы высшей школы, повлекший качественное ухудшение базового технического образования. Новая же система образования не сложилась, поэтому в среднесрочной перспективе в целом не следует ожидать притока выпускников вузов с качественной технической подготовкой.

Материальная мотивация в теперешней деятельности наших героев не главная, так как у всех пройдено то, что они сами называют «порогом стабильности», «финансовым уровнем безопасности». Заметим, что по современным столичным меркам, тем более для специалистов такого класса, зарплаты не столь высоки: минимальная – 30 тыс. рублей, максимальная – около 60 тыс.

Достижение порога стабильности дает возможность для занятий научной работой, считает Ольга Малыхина, начальник лаборатории экспертизных исследований Научно-исследовательского центра территориальной компании «ОМЗ-Ижора». Лабораторию Ольга возглавила четыре года назад, когда ей было 32 года. В 1995-м она окончила факультет технологии и исследования материалов Санкт-Петербургского государственного политехнического университета (бывший Политехнический институт), защитив диплом по цветным сплавам с эффектом памяти форм, после чего поступила инженером на Ижорские заводы в Центральную лабораторию (предшественница НИЦ) в отделение штамповых и конструкционных сталей и сварных соединений.

Из институтской группы в 20 человек, по словам Ольги, с металлом работает только она и ее подруга, которая занимается лабораторным оборудованием для металлообрабатывающих предприятий. Остальные однокашники Ольги по Политеху в основном устроились менеджерами на различные коммерческие предприятия. В советское время в заводской Центральной лаборатории работало около 700 человек (не менее сотни из них имели ученые степени), развивая технологии выплавки и обработки спецсплавов для корпусов и атомных реакторов энергоблоков и подводных лодок, химической промышленности, горной техники, судостроения и т. п. Сейчас в НИЦ осталось около 150 человек, из них только шестеро – с ученой степенью: один доктор и пять кандидатов технических наук, Ольга – самая молодая из них.