Боевые паруса. На абордаж! - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Коваленко cтр.№ 32

— Сеньор, — возмутился Гаспар, — да будет стыдно тому, кто прихватил вас с собой. Я не против того, чтобы любой благородный человек набил под моей крышей утробу. Но красить потолок соусом? Я против!

— Я… — виновник молитвенно заломил руки, но продолжить речь не сумел.

— Кто вас привел?

— Я сам пришел. Без приглашения, каюсь, но тут должен появиться один мой знакомый, к которому у меня есть разговор…

— Знакомого не под чесночной ли подливкой подадут?

Нуньес сделал знак пальцем, и за плечом возник дворецкий.

— Прикажете гостя… проводить? С достойными почестями?

Гаспар ненадолго задумался.

— Рано. Вдруг не врет? Вот что. Прикажи с него глаз не спускать. И, если вздумает сбежать, ни с кем не поговорив, а тем более украсть… Понял?

— Да, ваша милость. Вздуем в лучшем виде!

Впрочем, метатель поросят пока не делает ни попыток к бегству, ни тем паче к воровству. Подпер спиной стену, принял скучающий вид. Неужели и правда кого ждет?

Между тем алькальдова дочка продолжает объяснения. Уж лучше б молчала!

— Деньги берут больше за перевоз диковинки, — сообщает, — через два океана и каменюку тащить дорого! Опять же, у нас такого не делают. Да и работа тонкая. Так не умеют даже в Триане.

Тут жена чуток утешилась, даже улыбнулась неуверенно. Пусть предместье отделено от старой Севильи только наплавным мостом, всяк знает — лучшие мастера в любом деле обитают именно там. Ремесла не любят городских налогов — а иные, потемней, и городской стражи. Сам граф Барахас скрипит зубами да грозится послать на рассадник зла фландрских ветеранов, пока те под рукой…

Вот Руфина что-то прощебетала — над ухом смеялись, и расслышать, что именно, не удалось. Зато после — встала, махнула компаньонке, мол, мне пора — и ушла. Вот и хорошо.

Осталось наклониться через стол к старшему алькальду:

— Дон Хорхе, зачем держите дочь в столь ежовых рукавицах?

— А что ей тут делать? Жену вашу она в любой день навестить может. Болтать же попусту с чужими мужчинами… Так и до похищения можно доиграться.

— Лучшее средство от похищения — замужество, не находите? Тогда голова будет болеть у вашего зятя.

— Ну что же делать, если нужно продержаться еще почти два года, — пожимает плечами Хорхе, — да и головная боль эта такого сорта, что расставаться очень не хочется. Заведете своих детей, поймете.

— А где ваш вечнозеленый помощник? Обещал явиться.

— И явится. Как только разгребет бумаги. Дружба и служба не должны мешать друг другу, а потому, надеюсь, вы его простите.

— Что возьмешь с поэта? Он и месяцем ошибется, придется извинить.

По счастью, Диего явился всего часом позже. Запыхавшийся, но довольный.

Гаспар поприветствовал гостя.

— Самое вкусное вы не пропустили. Да и беседа только начинается…

— Беседа — это хорошо… Что же до пищи земной — боюсь, мне больше нельзя. Я чуток перехватил на службе, а перегрузку моему несчастному желудку эскулапы запретили строго-настрого. Иначе брюхо лопнет!

— Ерунда. Вот уберете печеного марлина, желудок от благодарности и заработает, как надо. Как видите, я и северной кухней озаботился…

Гаспар улыбнулся — как показалось Диего, несколько зловеще, и отправился к дамскому столу перекинуться парой слов с женой, оставив сеньора младшего алькальда размышлять над разрешением сложной задачи: как, не обидев хлебосольного хозяина, не дать утробе разползтись по швам.

Вот Диего и не торопится за стол. Засвидетельствовал почтение хозяйке, обменялся словом-другим с немногими знакомыми — и шарит взглядом по зале. Ищет хоть какую отсрочку от закармливания насмерть. И вот перед ним, в позе веласкесовского Диогена — колоритнейший тип. Стоит так, что сзади его не разглядеть — уже примета. Да и лицо… Пусть пикаро ковыряет во рту взятой на шелковый шнурок зубочисткой красного дерева, за настоящего кабальеро не сойдет. Либо где-то разжился, либо крашеная сосна.

— Вы избегли галер, сударь?

— Вы меня с кем-то перепутали. Извольте извиниться, или… — А глаза бегают!

— Или что? Заметьте, я пока говорю тихо. Решили набить желудок на чужом празднике? Ну и ладно. Невелик грех.

На лице пикаро — облегчение. И понимание.

— А, я вас узнал. Теперь понятно, откуда я вам знаком! Вы младший алькальд, а я берегся только от грозных очей дочери старшего… Вот уж не знал, насколько быстра худая слава. Меня отпустили. Таковы девицы в Севилье — одна погубит, другая спасет. Могла ведь солгать, что четки краденые, но нет, признала, что залог свидания. Теперь плачет. Я бы и женился — но кому нужен нищий идальго? Ни кола, ни двора.

Чело алькальда хмурится в раздумье. Будто и правда его заботит судьба рыночного мошенника…

— Мне нужен! Видите ли, мои врачи — не наемные убийцы, воспетые стихом и прозой, а добрые собутыльники по университетскому землячеству — не советуют мне переедать. И вот я попал на один званый ужин с другого. Не поможете ли очистить тарелки? Так, чтоб ни гости, ни хозяева не заметили, чьей утробе сделали честь их угощения?

— После того, как этот мерзавец Кеведо опубликовал немалую толику хитростей, к которым прибегают голодные гости вроде меня, объедание ближнего превратилось из простой шутки в высокое искусство…

— За спасение моей жизни я готов расстаться с портретом короля, — глаза пикаро вспыхнули, — белым.

Тяжелый вздох. Реал, хоть на весах уравняется с эскудо, в пятнадцать раз легче! Но обед и сам по себе стоит не меньше. Да и доброе знакомство с уличным судьей для пикаро весит немало.

— Пусть будет белый…

— Не грустите. Подозреваю, это не последний случай, когда мне потребуется искусный объедала.

— Вот уж не думал, что буду благословлять докторов! Но как я узнаю, что вам потребен друг с луженым желудком?

Ответа нет — к разговору присоединяется хозяйка, решившаяся покинуть свой трон на женской половине и обойти беседующих гостей, одарив своим вниманием всякого достойного этой чести.

— Диего, с кем это вы шепчетесь?

— С одним знакомым. Большой плут, но, как оказалось, человек полезный.

— А, эти ваши дела в порту! Я думала, поэт… Сеньор столь очаровательно бледен…

Пикаро кланяется и разводит руками. Осторожно, чтоб не открылись залеченные поутру портновской иглой раны видавшего виды костюма.

Впрочем, молодой поэт — приманка не только для хозяйки. Не один женский взгляд следит — когда хозяйка отойдет, чтобы занять ее место. Тут главное — успеть, а дальше… У некоторых свои приемы! Кто-то кормит людей на убой. Истинно же благородные дамы более изобретательны.