Серебряный медведь - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Русанов cтр.№ 52

Флана поднялась на ноги. Пару раз присела, разгоняя иголочки, колющие онемевшие мышцы. Разрядила арбалет, засунула его сзади за пояс.

До Аксамалы путь не близок. Пора идти.

Ландграф Медренский из-под полуприкрытых век разглядывал гостя, который, в свою очередь, не спускал глаз с облезлой кабаньей головы, висящей на стене большой залы замка.

Прибывший с наемником Трельмом человек представился бароном Фальмом из Итунии, но его едва уловимое пришепетывание на звуках «с» и «з» указывало скорее на лотанское происхождение. А золотое кольцо в ухе могло принадлежать лишь уроженцу Фалессы. Бородка клинышком – вельсгундцу. Широкий, сшитый из тисненой кожи, покрытый золочеными (или золотыми?) бляхами пояс – непременная часть одежды дорландца. А если к этому прибавить шляпу, украшенную перьями айшасианской птицы, парчовый плащ, расшитый золотыми цветами, несомненно, имперской работы, то становилось понятно: гость ландграфа – загадочная личность и крепкий орешек, разгрызть который не всякому по зубам.

Но его светлость Вильяф Медренский в свои зубы верил. И не такие умники приезжали…

Приезжали, вели заумные речи, преисполненные туманных намеков, пытались склонить его светлость на свою сторону. Взять хотя бы недавних послов. Якобы из Айшасы, но через империю. Трепло! Мальчишка! Кого одурачить хотел? Но ведь дворянин. Держался с достоинством – благородная кровь видна всегда. Даже когда древками копий бьют по спине да пониже спины и отправляют в подземелье ожидать приговор. Да и спутники его – воины хоть куда. Жаль, что они не на его стороне. И вряд ли будут… А все дурацкий кодекс чести наемников! «Уложение о кондотьерах Альберигго». Так, кажется, Джакомо говорил? Их понятие о чести не дает возможности бросить хозяина и наняться к другому до того, как истек срок договора с первым. Ничего, господа наемники, у нас еще будет время это обсудить.

– Если я не ошибаюсь, любезный господин граф, – сипловатым голосом проговорил вдруг барон Фальм, – этот кабан забит лет сто тому назад…

– Что? – встрепенулся Медренский. – Ах, да! Сто тридцать или сто сорок… – Он пренебрежительно махнул рукой. – Вина, господин барон?

– Нет, благодарю вас. И вообще я не вижу здесь охотничьих трофеев моложе пятидесяти лет. Почему? Вы не любите охоту, любезный господин граф?

– Охоту? Терпеть не могу! – честно признался Вильяф. – Да и свободного времени, господин барон, не имею.

– Как же так? Я проезжал ваши леса. Великолепные угодья, уж можете мне поверить. У нас, в Итунии, тоже лесов предостаточно… Бывало, едешь по чаще и думаешь – да когда же ты кончишься?

«Кому ты зубы заговариваешь, господин барон? Какое мне дело до итунийских лесов? Ты еще про лотанскую рыбалку расскажи или фалессианскую травлю быков боевыми котами…»

– А у вас, любезный господин граф, приволье, можно сказать. Холмы, перелески. Олени, можно сказать, всадников не боятся. Непуганая дичь! Раздолье для охотника.

– Конечно! – кивнул Медренский. – Зверья хватает. И черного, и красного… Времени нет.

– Но почему же? – картинно вскинул брови гость. – Кто может мешать владыке графства проводить досуг так, как ему самому пожелается?

– Другие графы, господин барон. Король наш… Равальян Окаянный.

– Полноте, любезный господин граф! Так ли уж окаянен ваш король?

Медренский сжал в кулаке посеребренный кубок. Крепко сжал. Почувствовал, как подается под пальцами олово. Усилием воли заставил себя разжать пальцы, глубоко вдохнул и выдохнул.

– Давайте без обиняков, господин барон! – Ландграф отставил кубок подальше от себя. От греха подальше, чтобы не испортить ненароком дорогую вещь.

– Давайте! – уголками губ улыбнулся гость, от чего подкрученные кончики усов дрогнули, как у довольного кота.

– Вы прибыли издалека!

– Восхищен вашей наблюдательностью, любезный господин граф, – склонил голову барон Фальм. Медренский тщетно пытался уловить в его словах издевку или хотя бы насмешку. Великолепный лицедей, просто великолепный.

«Ладно, мы тоже не из лесной избушки в большую политику выбрались!»

– Мне все равно, откуда вы прибыли в мой замок, – продолжал ландграф. – Все равно! Из Фалессы или Итунии, Лотаны или Вельсгундии…

Барон взмахнул ладонями, словно пытаясь оттолкнуть беспочвенные обвинения.

– Но вы прибыли по делу. По делу?

– Не стану возражать, любезный господин граф. Ибо, возражая, я отрицал бы очевидное. Просто попить вина за тысячи миль не ездят. Тут уж нужна более веская причина. И поверьте, любезный господин граф, она у меня имеется. Хотя вино у вас весьма недурное… – Гость отхлебнул из кубка, взболтал его содержимое круговым движением, внимательно принюхался, допил все до последней капли.

– Еще вина, господин барон?

– В Фалессе существует поверье, что отказывающийся от угощения наносит хозяину оскорбление, смыть которое можно только кровью.

– Мы здесь, в Тельбии, люди простые! – Медренский щедро плеснул из глиняного кувшина в кубок Фальма. Потом себе. Пригубил. – Впрочем, ничего вино…

– Мьельское. Тысяча триста десятого года, если не ошибаюсь.

– Где-то так, господин барон, где-то так.

– Итак, любезный господин граф… – Гость отпивал густо-красную жидкость маленькими глотками, катал по языку, прежде чем проглотить. – Итак, я бы хотел приступить к изложению того дела, ради которого сменил уют моего жилища на неудобства конного путешествия едва ли не через полмира…

– Внимательно слушаю.

– Итак, приступаю… Вы, должно быть, не удивитесь, когда узнаете, любезный господин граф, что ваше имя, имя непримиримого борца с империей, можно сказать, известно широко на западе.

– Неужели? – Медренский деланно округлил глаза. «Начинаешь с мелкой лести? Значит, сейчас примешься сулить покровительство. Военную помощь, денежную поддержку в обмен на… А в обмен на что, собственно?»

– Конечно-конечно, – заверил его Фальм. – Ваше выступление в дворянском собрании Тельбии многие считают – и, на мой взгляд, совершенно заслуженно! – образцом патриотизма. Несомненно, это большое несчастье для всей страны, что королем все-таки избрали Равальяна…

Барон хитро прищурился и в упор посмотрел на Медренского. Когда имя короля в первый раз прозвучало в сегодняшней беседе, ландграф с трудом сдержался. Даже жилы на висках вздулись. «Неужто, это тот поводок, на который тебя можно взять, господин граф?»

Вильяф засопел, но непонятно от чего. Может, от ненависти, а может, от обычной простуды?

– Король продал Тельбию, – сказал он после затянувшегося молчания. – Ему по нраву быть куклой на веревочке, нежели истинным правителем.

– Именно поэтому внимание королевских домов запада приковано к вам, любезный господин граф. – Гость одарил его лучезарной улыбкой. – Думаю, под вашим мудрым правлением Тельбия изберет наиболее благоприятный путь. Путь дружбы и взаимовыгодной поддержки. Но не с империей зла, упрямо тянущей загребущие лапы с востока, а с культурным и процветающим, можно сказать, западом.