Знак Сокола - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Хван cтр.№ 13

— Как выйдут женщины и дети, я снова буду тебя ждать здесь, Бугонь. — Сунгарийский воевода развернулся и исчез в проёме шатра.

Примерно через час-полтора колонна из четырёх с небольшим сотен жителей осаждённого городка начала собираться у берега Сунгари.

— «Солон» с баржами будут тут в течение получаса, товарищ майор, — доложил Игорю связист его отряда, спецназовец Стефан, уроженец Перемышля.

— Отлично, как раз вовремя!

Вскоре растерянных и упирающихся людей погрузили на крытые деревом баржи и канонерку. На вторую баржу тянули нескольких отчаянно мычащих коров, овец же загоняли пинками. Заплаканные дети и всхлипывающие женщины испуганно оглядывались по сторонам, но через некоторое время они немного успокоились, а развернувшийся речной караван вскоре скрылся с глаз, устремившись к оплоту ангарцев на Сунгари. Переселяли людей в расширяющиеся Тамбори и Хэми — солонские и эвенкийские посёлки близ строящейся крепости Сунгарийск.

Бугонь уже ждал Матусевича у шатра.

— Молодец, а теперь выводи мужей, братьев и детей тех, кто уже покинул городок, — приказал Матусевич.

Из крепости постепенно выходили мужчины, старики и подростки с баулами, набитыми разного рода пожитками, ведущие быков, коней и прочий, более мелкий скот. Они собрались у берега Сунгари, ведомые людьми Лавкая.

— С ними будет совсем просто, господин воевода. Они за родичами своими идут, быстро дойдём до нашей крепости, — говорил Матусевичу Лавкай, держа уже за уздцы своего коня.

— Смотри только, братец Лавкай, не допусти никакого грабежа моих новых людей! Чтобы все дошли, а совсем слабых можешь на коня посадить, — наставлял даура Игорь. — Если всё пройдёт без происшествий и далее будешь столь же хорошим воином, я возвышу тебя.

— Да, господин воевода, можешь рассчитывать на меня полностью! — Лавкай коротко поклонился, приложив руку к сердцу, и, вскочив на коня и засвистев, увёл сотню к стоявшим у берега людям.

— Неплохо, ещё несколько сотен рабочих рук, — констатировал Стефан.

До наступления весны Матусевич основательно зачистил Сунгари в её нижнем течении и земли окрест. Опираясь на информаторов и проводников из местных, ангарцы доходили до селений, расположенных за десяток километров от берегов Сунгари, на её притоках. Их жителей не переселяли, но приводили к присяге новой власти и предупреждали, что ежели те узнают о приближении маньчжурских отрядов, то им следует уходить в лес. Выше по реке амурцы Лавкая распространяли слухи о том, что появился новый князь, сопротивляющийся грабежу маньчжуров посильнее самого Бомбогора. С поселениями, расположенными близко к Сунгари, ангарцы не церемонились. Так, где уговорами, а где и принуждением, Игорю удалось переселить на Амур и Зею население пары дюжин деревенек на полсотни километров вверх по реке от Сунгарийска — от крупных, в нескольких сотен жителей, до совсем мелких, с пяток дворов. Далее подниматься по Сунгари на конях уже не было смысла. Только с наступлением весны «Солон» сможет пойти дальше. Матусевич, ожидая нападения, хотел упредить их появление сожжением редких маньчжурских застав и разгромом лояльных им поселений. На пути единственно возможного следования маньчжуров не должно было быть ничего, чтобы могло бы помочь им в походе, — ни припасов, ни рекрутов.

Сунгарийская крепость, расположенная на небольшом полуострове, между тем росла, уже второй год поднимаясь над рекой, прикрываемая с берега фортификационными сооружениями. Земляные редуты укреплялись камнем и деревом, также устраивались ловушки и заграждения для маньчжурской конницы, чтобы та не проскочила между укреплениями. До этой зимы в крепости успели устроить казармы, склады, мастерскую под снаряжение патронов.

А едва с рек сошёл лёд, в Зейск снова ушёл «Солон», в середине мая вернувшийся с пятью миномётами, боеприпасами и небольшим пополнением. Также в Томбори и Хэми были присланы две семьи попов, направленных сюда ангарским князем для скорейшего крещения и окормления местной паствы. Соколов не желал иметь этих товарищей на Ангаре, где с ролью ангарского епископа и так неплохо справлялся лояльный ангарцам отец Кирилл, уже рукоположивший несколько молодых людей в сан. А вот для неспокойных окраин московские священники пришлись в самый раз. Амурцы не противились новой вере, хотя и прежних обычаев не забывали. Зато организованные в крупных посёлках на Амуре и Зее, а теперь и Сунгари школы при возводимых церквушках уже начинали обучать силами ангарцев и тунгусов местную знать и ребятишек русскому языку, закону Божьему да основам геополитики, спрятанным под речами об общем враге и о том, как хорош ангарский князь.

Ангарск

Январь 7151 (1643)

Печатный цех в Ангарске заработал в полную силу только в прошлом году. Цех в Новоземельске, до сего момента обеспечивавший княжество печатной продукцией, теперь сосредоточился на печатании сугубо научной литературы, писавшейся двумя профессорами и кандидатами в доктора наук, бывшими в составе обеих пропавших экспедиций. Поначалу, едва начав печатное дело в Ангарии, люди столкнулись с целым ворохом проблем — то капризная и нестойкая краска, то рыхлая и непригодная бумага, сложная ручная работа также изматывала. Но со временем как материалы, так и производственные мощности становились всё лучше. Копирование электронных данных было поставлено на поток, ведь электроника не вечна, кто знает, сколько она ещё протянет? Да и нестабильная работа генераторов заставляла копировщиков судорожно работать в ожидании возможного отказа аппаратуры. Переписывалось и печаталось всё — и технические словари, и специальные справочники, словом, вся литература, что была на электронных носителях. И Соколов и Радек уже на третий год вынужденной зимовки озаботились проблемой сохранения информации для будущего. Сейчас в Ангарске печатались различные учебники для средней школы, азбука для младшей, пособия для специализированных по профессии классов, для военных школ Удинска и Иркутска.

— Ну что, теперь краска лучше держится? — отжав рычаг, посмотрел на товарища Михаил, бывший инженер научно-исследовательского бюро «Онега».

— Определённо, Миш. Только красная снова расплывается, зараза! — отвечал ему Юрий, грузчик-шабашник из Мурманска, некогда работавший в частной типографии.

Когда печатный бизнес прогорел, а хозяева фирмы исчезли, не уплатив Юре и ещё десятку сотрудников заработанных ими денег, он с готовностью ухватился за предложение товарища подработать грузчиком у военных.

— Правда, на Новой Земле прохладно, но деньги платят огромные. У нас в цехе целая очередь на трёхмесячную вакансию, так что повезло тебе, — усмехался товарищ.

Да уж, вот повезло, так повезло. Боль утраты родных и близких ему людей уже прошла, а тупая, ноющая печаль о потере целого мира не приходила к Юрию даже по ночам, как прежде. Кем он был там? Человечишкой с дипломом менеджера, одним из многих, кто со скрипом устраивался в быстром беге жизни. Ему, выросшему на всём готовеньком в последние годы советской власти, постоянно не везло. Время шло, и после школы исполненный духом свободы и гласности Юра мужественно откосил от армии и бросился учиться на модную профессию менеджера в свежеоткрытую академию экономики и права на улице Полярной Правды. Окончив оное заведение, он со временем и немалым удивлением узнал, что устроиться с его дипломом всё сложнее и сложнее, а мама намекнула, что лучше бы он пошёл на рабочую специальность. Вначале мотающемуся между разными рабочими местами сынуле помогали родители, нежно любящие своё единственное великовозрастное чадо. Однако Юра, нигде долго не задерживаясь, пытался найти что-то лучшее.