Красный падаван - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Дубчек cтр.№ 61

Гниль корчевалась безжалостно и эффективно.

А что ты противопоставишь идейным и невидимым диверсантам, которые пользуются сверхскоростными мотоциклами, необнаружимыми пластмассовыми минами, космической разведкой и дальнобойными стабилизированными снайперскими винтовками с электронным наведением?.. Да, прямо скажем: против полноценной войсковой операции лагерь бы не выстоял. Но чуткость мясниковского руководства заключалась ещё и в том, что не давал он своим бойцам слишком уж зарываться — а значит, и немцы пока не станут отнимать лишние силы у фронта. Товарищ майор объяснял, что фашисты сейчас идут ва-банк, им Москву взять надо — кровь из носу.

Ломик сорвался, саданул Половинкина по ноге. Коля чертыхнулся, но вполголоса: не хотелось отвлекать начальство от распределения натрофеенных материальных благ. Между прочим, Колей и натрофеенных.

Вообще-то, работа с людьми — освобождение пленных, охота на полицейские подразделения, облёт ближайших деревень — лейтенанту давалась успешнее. Но и азарту хомякования он поддался вместе со всеми. Вот буквально вчера, например: дотошный майор Куравлёв, с большим талантом и тщанием наладивший работу интендантской службы, указал на намечающийся патронный голод. Половинкин сам не смог бы объяснить, что за странная доброжелательная сила его подтолкнула, а только отпросился он у товарища майора, вскочил на спидер и махнул в маленький хуторок, приткнувшийся на крутом западном берегу Припяти. Там-то одна ветхая старушка, доживавшая в такой же ветхой избушке на окраине, и показала Коле неглубокую заводь, где отступавшие части Красной Армии топили цинки с патронами.

Коля вручил протестующей старушке сухой паёк и устную благодарность за содействие, с пыхтением приторочил один мокрый ящик к спидеру и вернулся в лагерь.

— Везучий ты, лейтенант, — одобрительно сказал тогда товарищ майор, без особого, впрочем, удивления. — Эй, Хитренко! Летим со мной, птичка, а то всё вкусное съедят. Шо значит «куда»? Разговорчики. Бери грузовик. Да спидер грузовой, включи ж ты голову!..

Коля вздохнул, рукавом утирая пот со лба. Критически примерился ко второй скобе: ящик попался какой-то совсем уж невскрываемый. Не ящик, а просто танк.

Ну да деваться некуда: главное, что патроны есть. ДТ пулемёт прожорливый, но на то он и пулемёт. Будет у «бэтэшки» лишний довод супротив фашистской гадины. Тем более, народ в пополнении, кажется, боевой.

Да и командир у них Коле понравился сразу.

Половинкин оглянулся.

Высокий генерал-майор, которому Мясников готовился передать командование, стоял на залитом солнцем взгорке, задумчиво рассматривая уходящую вдаль дорогу из жёлтого дюрапласта — первую взлётную полосу их нового аэродрома.

— Никак нет, товарищ Сталин, положили листы прямо поверх гати.

— Неужто на заклепках? — недоверчиво вмешался в разговор нахальный Судоплатов.

Берия покачал головой:

— Склеили.

— Да быть того не может.

— Есть многое на свете, — сознавая неуместность собственной улыбки, процитировал Лаврентий Палыч. — Патон по этой же технологии сейчас танки клеит на сто восемьдесят третьем. Только он использует термин «диффузионная сварка», для солидности.

Судоплатов заёрзал в кресле. Рабфак ГПУ — это всё-таки маловато для глубокого понимания некоторых принципов молекулярной физики.

— Диффузия…

— Ну, товарищ Судоплатов, — сказал интеллигентный Берия, — в целом-то вы, разумеется, правы. Однако диффузия же имеет место не только в газах. Просто в твердых веществах она очень медленно протекает. А технология союзников позволяет металлы друг в друга диффундировать, во-первых, быстро, во-вторых, почти при комнатной температуре. Полимерный слой испаряется, а молекулы металла перемешиваются так, что даже шва как такового не остаётся. Вот товарищ Патон предоставил докладную записку с обоснованием.

— А вот как насчёт мы с товарищем Стариновым… — начал было Павел Анатольевич, жадно заблестев глазами, но вмешался Сталин:

— Спасибо, товарищ Судоплатов. На ознакомление с запиской у вас сорок пять минут. Товарищ Поскрёбышев проводит.

Он дождался, пока уйдёт разведчик, повернулся к Берии. Нарком молчал, не решаясь сразу сменить тему разговора. Сталин быстро листал бумаги.

— Значит, аэродром, — произнёс наконец Иосиф Виссарионович, откладывая папку.

— Так точно, аэродром. Товарищ Рокоссовский утверждает, что союзники гарантируют возможность принимать и отправлять самолёты типа ТБ-3. С доработкой и увеличением длины полосы — даже ТБ-7.

— Даже так… — задумчиво произнёс Сталин. — Сколько мы выигрываем?

— Сложно сказать, товарищ Сталин, тут не только в географии дело — над Балтикой производство полётов значительно проще. Я бы скорее ставку сделал на аэронавигационное оборудование союзников. Если организовать ночные бомбёжки, то до момента эвакуации…

— Эвакуации? — переспросил Иосиф Виссарионович.

Нарком несколько растерялся.

— Так точно, эвакуации лагеря.

— Мы не будем сворачивать лагерь.

— Насколько я понял, — сказал Берия, — предполагалось вывезти союзников и их аппарат при первой возможности.

Сталин медленно облокотился о край стола. Черты его обычно доброго и спокойного лица показались Лаврентию Палычу неожиданно резкими.

— Союзники, — жёстко произнёс вождь, указывая мундштуком трубки на развёрнутую перед ним карту Белоруссии, — на то и союзники, чтобы разделять с нами тяготы и лишения общей войны. Они имеют техническую возможность покинуть лагерь в любой момент, но не предпринимают этого шага. Мы высоко ценим военное сотрудничество с Империей. Мы не будем сворачивать лагерь в тылу врага.

Соратники помолчали.

— Товарищ Сталин, — осторожно спросил нарком, — лагерь предполагается использовать для решения известного вам вопроса?

Сталин вскинул на него острый взгляд. Тут же опустил веки, неожиданно скупо улыбнулся:

— Я благополучие всей страны на жизнь одного солдата не променяю.

Лаврентий Палыч подумал, что подобные решения не принимают за пару дней. И не собственным сыном, захваченным в плен в бою под Лиозно, жертвует Сталин. Гораздо большим жертвует Сталин.

А ещё Лаврентий Палыч подумал, что сегодня же плотно пообщается на эту тему с майором Мясниковым.

Потому что если товарищ Сталин ради страны жертвует всем, что у него есть, то и страна имеет полное право сделать для товарища Сталина всё, что в её силах. Даже вопреки его собственной воле.

Было ясно, что он в плену.

Шесть недель тяжёлого похода на восток, наспех связанный плот, на котором он с товарищами всё-таки сумел перебраться на правый берег Днепра. Потом пулемётный огонь, оглушающе близкий разрыв немецкой мины. Окровавленный лоб Сухаревича, что-то кричавшего ему прямо в лицо. Комья земли, медленно падающие как будто сразу со всех сторон. Потом темнота.