Рейхов сын - читать онлайн книгу. Автор: Сэй Алек cтр.№ 50

— И все же странно и необычно это как-то… — пробормотал Ванницкий.

— А ты проверь, не поленись, — хмыкнул майор.

— Непременно проверю, уж вы не сомневайтесь, Арсений Тарасович. Очень он мне подозрителен, если честно. Да и командир его непосредственный тоже.

— Хальсен-то тебе чем не угодил? — изумился в очередной раз Вилко. — Этот и по документам немец, и по фамилии. Поволжский. Из столицы Немецкой республики он, из Энгельса.

— А точно из Энгельса ли? Может, и не поволжский он немец, а вполне себе германский, из тех, что от Гитлера бежали? По политическим убеждениям. А таких-то ведь враги и вербуют, и внедряют, чтобы подрывать обороноспособность нашей Родины.

— Да ну брось, он, когда НСДАП в Германии к власти пришла, еще школьником был. Да и потом, как же не поволжский-то? Я сам з саратовщины, шо ж я, тамошний говор не определю, чи шо?

— Эх, доверчивы вы, товарищ комбат, — вздохнул мамлей. — В разведшколах не только говору учат.

— Ну, ты еще скажи, что он от большой нелюбви к СССР и Германии в стычке с французскими сверхтяжелыми Char 2C силами своей роты их четыре из десяти, какие во Франции были, уничтожил.

— Выслуживался, — убежденно заявил Мамлей. — Втирался в доверие. А покрывал его и Луца — вы не поверите!..

— Ну отчего же, — мрачно усмехнулся Вилко. — Я много во что могу поверить.

— Покрывал их, внедрял и прикрывал бывший командир батальона Бохайский.

— Да ты шо?!! — у Арсения Тарасовича аж челюсть отвалилась от такого поворота сюжета. — С чего ты взял?

— Так больше некому. И потом он же этот… Из бывших.

Майор наморщил лоб, пытаясь вспомнить, что ему про себя рассказывал Егор Михайлович за время совместной службы.

— Да ну нет, ты что, Андрей Владимирович, — помотал он головой. — Он в Империалистическую просто в кавалерии служил, да и то только в последний ее год. Не одни же дворяне в кавалерии-то были, окстись — не те времена, когда лошадь только у рыцарей имелась, для борьбы с красными партизанскими отрядами имени товарища Яна Гуса.

— А вот как вы можете уверены быть, товарищ майор? Да и на чьей стороне он был в Гражданскую, это вопрос. Не вычислили же его только по одной причине. Знаете, по какой?

— Очень интересно это узнать, — пробормотал Вилко.

— Предшественник мой, ваш однофамилец, кстати, был его сообщником! — торжествующе провозгласил Ванницкий.

Арсений Тарасович поперхнулся.

— Я ж не просто так говорю, поглядел я его документы, как он дела вел посмотрел — мама моя дорогая! На того же Хальсена сигналов столько, что хоть сарай ими набивай, а он не реагировал, потворствовал, прикрывал. Предатель он прямой, вот оно что значит, — продолжал вещать комиссар. — Теперь же я вот думаю — перевели их вместе с Бохайским… подполковнику, так и вовсе свой танковый полк дали под Астраханью. А, спрашивается — кто? В чьих его повышение интересах? Кому нужен свой танковый полк? Заговор на самом верху, товарищ майор, заговор!

— Я тебе вот что скажу, товарищ младший лейтенант! Бдительность, это хорошо, конечно, но… — с каждым словом тон майора становился все более и более грозным. Вдруг он осекся, в глазах его мелькнула смешинка, и уже тихим, доверительным голосом он добавил: — Но прежде чем делать столь далеко идущие выводы, ты и впрямь лучше с товарищем Мироновым посоветуйся.

Полтора часа спустя Арсения Тарасовича, только что проконтролировавшего отгрузку ГСМ для своего батальона, окликнул начальник особого отдела бригады.

— К турецкому походу готовишься? — спросил Миронов не здороваясь.

— Ото ж, — кивнул довольный, как наевшийся сметаны кот, майор. — На днях отправляемся, дел невпроворот. Не могу ж я допустить, чтоб союзники освободили Иерусалим без меня.

С территории собственно Турции Гот и Рокоссовский уже выбили Вейгана и О'Коннора и даже Сирией почти полностью овладели, но среди советских солдат и командиров отправка на фронт по-прежнему называлась походом в Турцию.

— А вот не езди ты мне по ушам, Вилко, — скривился Василий Михайлович. — Дела у него, вы гляньте. Если судить по твоей довольной морде лица, с младшим лейтенантом госбезопасности Ванницким о его подозрениях ты беседовал. Ибо если у тебя все хорошо, то кому-то от этого точно погано.

— А то можно подумать, что он тебе о нашем тет-а-тете не доложил, — ухмыльнулся майор.

— Доложил, — это слово особист практически выплюнул. — И еще выразил подозрение, сформировавшееся у него после вашей беседы, что ты бывшему батальонному комиссару не однофамилец, а прямой родственник и пособник. Как, кстати, и полковой комиссар Двадцать третьей танкобригады Вася Вилков.

Арсений Тарасович затрясся от беззвучного хохота, прислонился к стене склада и начал медленно по ней съезжать, ухая, всхлипывая и постанывая.

— Я… надеюсь… — выдавил он из себя, обеими руками утирая выступившие на глазах слезы, — ты ему… всей правды… не сказал?

— Правды? — полковой комиссар усмехнулся. — Не дождешься! Я, знаешь, тоже большой любитель поржать за чужой счет. Как я его сомнения по поводу Луца, Хальсена и Бохайского развеял, этого я тебе не расскажу, довольствуйся фактом, а вот насчет тебя ему заметил, что сам давно имею о тебе подозрение, и велел следить за тобой в оба глаза. Так что учти, Тарасыч.

— Учту, — простонал уже с земли Вилко.

Возращение майора в батальон ознаменовалось его командным, полным недовольства, рыком:

— Товарищ батальонный комиссар, вы почему свои прямые обязанности не исполняете? Отчего стенгазета с наглядной агитацией уже почти неделю одна и та же?!!

Тихий океан, борт линкора «Нагато».

07 сентября 1941 года, 16 часов 25 минут.

Катер с «Акаги» пришвартовался к борту флагмана Дай-Ниппон Тэйкоку Кайгун, и по трапу медленно, с видимым усилием, но с непроницаемым лицом и, всяко уж, без кряхтения, старческих охов и одышки поднялся Нагумо Тюити, в парадной форме и при орденах.

«Совсем старика артрит замучил», — сочувственно вздохнул про себя тайса Яно Хидэо и, сделав шаг вперед, вежливо поклонился ступившему на палубу его корабля тюдзё.

— Конищи-ва, сёкан. Тайсё [56] с нетерпением ожидает вас с докладом в своей каюте. Если вам будет угодно, я сопровожу вас к нему.

— Вы окажете мне этим великую честь, Хидэо-сан, — командующий «Кидо бутай» вежливо кивнул в ответ капитану флагманского линкора.

Оба японских офицера направились в адмиральский салон «Нагато», по пути обменявшись ничего не значащими фразами. Конечно, Яно просто умирал от желания узнать подробности налета на Перл-Харбор, однако выспрашивать их, да еще до официального доклада командующему, счел невозможным. Впрочем, он рассчитывал разузнать все чуть позже у Хасегава [57] — ну или у командира любого другого авианосца. Единственное, что несколько настораживало тайса, это отчего Ямамото решил принять победителя американского флота у себя в салоне, наедине, а не на мостике, чтобы поздравить от имени всех офицеров флота. Просто недоволен начавшейся войной? Что ж, его неприязнь к военному противостоянию с США общеизвестна, но это не повод вести себя столь недопустимо. Получил дурные известия и хочет обсудить их с Нагумо? Такое возможно, но Тюити-сан, сёкан хотя старый и опытный, но не единственный, чьё мнение должно волновать командующего. Или же Нагумо умудрился вызвать чем-то недовольство Ямамото? Тайса не мог даже предположить, что могло бы послужить этому причиной.