Последний князь удела. "Рядом с троном – рядом со смертью" - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Дюков cтр.№ 33

Давая наставления очередному плотнику, коих над моими разными задумками работало уже пять человек, я пытался по памяти скопировать образ неоднократно виденного мной в прошложизненном детстве приспособления для сложения и вычитания.

— Почто ж на одной веточке всего четыре бусины? — задал вопрос подьячий.

Ответа я совершенно не знал и промямлил, мол, так в голову пришло, наверняка для чего-то пригодятся.

— То ради денежного счёта, — сообразил Семён. — В полушках расчёт весть. Два кругляша откинул — вот и московская деньга, а четыре — полная копейная новгородка. Воистину, Божьим промыслом многия неведомые облики в твоих думах являются.

Острым оставался вопрос с обучением людей, занимающих хозяйственные должности в аппарате удельного княжества.

— У отрока зрелым мужам вовсе невместно обучаться, да и мне в том поруха будет, что яз ученика несмышлёнее, — вздыхал учитель.

— Сделаем так: после обеда мы учимся вместе с тобой, Баженкой и Габсамитом, вечером ты с тремя-пятью взрослыми. Следующим днём каждый взрослый, чему-то наученный вчера, объясняет это двум-трём другим, молочный брат с татарчонком обучают детей. На третий день опять занимаемся вместе, а вторая линия обученных может натаскивать на арифметику ещё кого. Опять же от повторения урок в памяти закрепится. Можно таким образом за зиму всех мужчин в кремле обучить, — внёс я предложение об организации школьного процесса. — Ежели будет кто отлынивать, то жалованье снизим, так что или выучим, или в деньгах сэкономим.

— На безрыбице и рак рыбка, — аллегорично согласился с такой волновой системой обучения Головин.

Наконец-то закончил обжигать свою новую глинобитную плавильню для изготовления стали кузнец Акинфов. Мне хотелось сразу строить капитальную кирпичную, но во всём городе готового кирпича оказалось лишь на фундамент и основание печи, да еще на трубу хватило.

Единственное замечание было к воздуходувным ручным мехам, их конструкция казалась мне дико примитивной. Объяснив Фёдору затею по устройству цилиндрического воздушного насоса по примеру детского велосипедного с приводом хотя бы с помощью лошади, сам отправился осматривать устраиваемую в гончарной слободе мастерскую по производству оснастки для металлургического предприятия. Уже замучившиеся воплощать в дереве бившие из их княжича идеи, плотники заканчивали мастерить необходимые нам приспособления. Глиномешалки из бочек выглядели не ахти, но свою задачу выполняли. Построить винтовой пресс не удалось по причине отсутствия как винта, так и человека, который мог бы его изготовить. Выручил нас старшина плотничьей артели Никодим, предложивший обойтись клиновым обжимом. Со дня на день ожидался приход лодки с графитом, купленным одним из ключников в Ярославле по довольно дорогой цене. На весь крупный город нашлось около тридцати пудов, за большим количеством следовало посылать в Архангельск, именуемый тут Новыми Холмогорами, или Астрахань. При такой проблеме с расходными материалами стоило озаботиться продлением срока службы тигля, и для него придумали внутреннюю облицовку из крепко обожженного бежевого и серого известняка.

Ближе к концу сентября все приготовления закончились, и состоялся первый пуск печи для изготовления стали. Поскольку точного рецепта науглероживания я не представлял, то в разных закрывающихся горшках были разные слои металла, угля и флюса, также их решили выдерживать в жаре топки различное время. Отлично показал себя новый насосный мех, мучившую меня проблему уплотнений Акинфов решил с помощью наполненных маслом толстых кожаных манжетов.

За неделю все образцы плавок поступили в кузницу и были раскованы на полосы и испытаны. Скептицизм у Фёдора полностью пропал, даже худший образец превосходил большинство виденных им укладов. Полосы из металла, находившегося в печи до её остывания, оказались наиболее качественными, причём на некоторых из них после ковки наблюдался мелкий серый узор. Проявлялись эти разводы бледно и нечётко, но искалеченный коваль всё равно пришёл в восторг, который он пытался передать и мне, мыча и показывая руками все известные ему жесты радости.

Глядя на рисунок на поковке, вспомнил друга, оставшегося в ином мире, Володю Шумова, тот имел страсть коллекционировать всё, что имело хоть какую-либо цену и редкость. Помимо прочего хранились у него узорчатые булатные ножи, и он даже как-то объяснял своему товарищу Валерке Скопину, в чём там секрет. Было там что-то про ковку, температуру и закалку, но деталей в памяти не осталось совершенно. Помимо всего прочего показывал тогда металлургический олигарх местного масштаба и свою коллекцию фарфоровых сахарниц, также поясняя нюансы производства. Но из этого рассказа не удавалось припомнить ничего конкретного. На ум приходило лишь то, что состоит этот ценный материал из белой глины — каолина, да ещё из пары-тройки самых простых и распространённых минералов.

— Выберите лучшее железо и тем способом, каким для него горшки снаряжали, заново сделайте. А томлёное железо ковать надо при разном жаре, от малого до великого, и потом испытать, каковой кусок будет попригожей, — отдал я новые распоряжения кузнецу и его молотобойцу.

Те согласно покивали, после первой удачи энтузиазм их переполнял.

Очередные заказы на работу получили гончары. Им требовалось при разном нагреве от малого до самого великого обжечь новые составы из нашей тигельной глины и прочих материалов, что им по вкусу, например песка, извести, разного толчёного камня. Глиняных дел мастера уже не удивлялись, что приказы раздаёт малолетний отрок, и только интересовались оплатой и её сроками. Выяснилось, что им и за прошлые работы не заплатили, и они жаловались на оскудение и неминуемое разорение, если серебра в ближайшее время не дадут.

Найденный у хлебных клетей Ждан от невыплат зарплаты совершенно не отрекался.

— Цены ломят несусветные, за что ломят — не уразуметь. Толку от их работ нет, а серебро им подавай. Будто оно в сундуках само родится. Пусть охолонят да плату меньшую спросят, тогда же и отдам.

— Дядька, это я гончарам плату сполна обещал, — попытка княжича разъяснить недоразумение не удалась.

— Хоть бы и так. Когда водились денюжки — обещался, не стало — надо обождать. Да и горшечники хороши, мальца округ пальца обвели, тати скаредные. Батогов им за этакое воровство надо отсыпать.

— В чём воровство-то? В том, что работу сделали и оплаты её хотят?

— Да какую работу? Я им — покажьте, чего искусно сотворили, а оне мне горшки каки-то пошлые, ни узора, ни иной лепоты, — рассердился Тучков. — За что такая плата высокая, вопрошаю? Мне ж рекут, мол, труд зело тяжкий — глину месили да плошки эти глупые давили. Ну и цену той работе объявляют — по алтыну в день работнику. Да за алтын я сам месить и давить кого хошь пойду!

— Мы хитрости те розмысловые сами починяли, дёгтем и салом мазали своим, трудились от солнечного всхода до захода, даже на молитву не отходили, — встрял приехавший со мной голова гончаров. — Но ежели в княжеской казне оскудение, то мы, за ради любви к царевичу Димитрию, и пяток денег московских на день готовы в плату получить, поступимся единой деньгой.