Мародер - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Забирко cтр.№ 2

Только его мне и не хватало! Я отвернулся, отпил из бокала и сделал вид, будто с интересом рассматриваю батарею бутылок на полках бара. В зеркале за бутылками было видно, как блюститель стабильности подошел к стойке и уселся рядом со мной. Несомненно, он тоже видел мою ауру флуктуационного следа.

– Что будете заказывать? – подошел к нему Сережа.

Блюститель подумал, затем сказал:

– Стакан воды.

– Минеральной, с газом, без?

Блюститель снова подумал и проронил:

– Из-под крана.

С невозмутимым видом бармен набрал воду из-под крана, поставил на стойку. Затем склонился к клиенту и сказал:

– За счет заведения.

Как всегда иронии в его голосе не чувствовалось. Сплошное понимание.

Я скосил глаза на соседа. Его лицо было непроницаемым, и только в уголках губ угадывалось нечто вроде усталой брезгливости. Будто весь мир вокруг был помойкой, но он настолько к этому привык, что устал морщиться. Неспроста блюститель стабильности сел рядом со мной, ох неспроста…

Он полез в карман, достал большую темно-коричневую таблетку, бросил в стакан, взял со стойки пластиковую соломинку и перемешал. Таблетка растворилась, и в стакане образовалась вязкая зелено-серая жижа, наподобие болотной тины. Разве что сероводородом не запахло.

Впервые я увидел, как по лицу всегда корректного Сережи скользнула тень брезгливости.

– У меня больная печень, – предупреждая вопрос бармена, сообщил блюститель, и Сережа, пожав плечами, отошел в сторону.

Блюститель отхлебнул жижу из стакана, причмокнул, покосился на меня и спросил:

– Пиллиджер?

Я повернулся и посмотрел ему в глаза, прикрытые контактными темпоралитовыми линзами, без которых не увидеть флуктуационный след.

– Таймстебль? – в свою очередь поинтересовался я.

Он снова отхлебнул из стакана, снова причмокнул и утвердительно кивнул:

– Пиллиджер…

Определенно заметил на моих глазах такие же, как у себя, темпоралитовые линзы.

Я не остался в долгу, отвернулся и с не меньшей уверенностью констатировал:

– Таймстебль.

– Ну и как здесь живется пиллиджеру? – равнодушным тоном спросил таймстебль.

– Отлично, – развязно заявил я. – Живу, не тужу, вот пивко с икоркой попиваю. Не желаете отведать?

Я пододвинул к нему блюдце с красной икрой.

Таймстебль глянул на икру и содрогнулся. Будь она засохшей, сморщенной, покрытой зелено-черной плесенью, он бы мог рискнуть ее отведать. В таком же виде она для него смертельный яд. Как и чистая вода. Других в службу стабилизации не берут, чтобы не было искушения остаться. Знай гурман Сережа о кулинарных пристрастиях клиента, его бы наизнанку вывернуло.

– Нехорошо… – укоризненно покачал головой таймстебль. – Блюстителя стабильности не уважаешь…

– Я закон не нарушаю, – возразил я. – Когда был там, не обижался, что меня реликтом обзывают.

– Тогда почему ты здесь? – сощурился таймстебль.

– У нас с вами метаболизм разный, а я люблю вкусно поесть. Здесь много доброй еды.

Он косо глянул на блюдце с красной икрой и поморщился.

– Чтобы вкусно есть, нужно что-то иметь, – заметил он. – Много нахапал?

– Сколько ни нахапал, все мое. Знаете поговорку: «Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным»? Бедным я уже был и больше не хочу.

Он покосился на меня, смерил взглядом сверху донизу.

– Судя по флуктуационному следу, я бы не сказал, что ты богат.

– Жить в роскоши – значит, ярко светиться, – парировал я и был прав на все сто как в прямом, так и в переносном смысле.

– Вижу, – равнодушным голосом согласился таймстебль. – Ты пиллиджер аккуратный. Но ты зацепил меня иронией, а я злопамятный. Теперь с тебя глаз не спущу.

Я пренебрежительно повел плечами, но внутри похолодело. Дурак, зачем иронизировал? Они же нас, реликтов, за людей не считают… Низший сорт, по их понятиям. Хлебнув свободы, я опьянел и начал выкобениваться, забыв, что здесь нужно быть ниже травы, тише воды. Это непростительно. Крупный сдвиг, за который полагается вытирка, я, понятное дело, не допущу, а вот мелкие прегрешения, за которые полагается высылка обратно, таймстебль всегда может инкриминировать. А я назад не хочу, уж лучше вытирка.

От игральных автоматов донесся торжествующий женский вскрик, загрохотала бравурная музыка, и в поддон лавиной джекпота посыпались жетоны.

Я обернулся. Престарелая дама в экстазе несказанного счастья выгребала жетоны из поддона и ссыпала их в сумочку. Вокруг ее фигуры яркими радужными переливами полыхал флуктуационный след. Еще одна дура засветилась…

– Напрасно вы со мной так, – примирительно сказал я таймстеблю, – не я, во-он ваш клиент.

Таймстебль посмотрел на «счастливицу», кивнул головой.

– Мой клиент, – согласился он. – Но и ты, Егор Николаевич, никуда от меня не денешься.

Неторопливыми глотками он допил свою гадость, встал из-за стойки и побрел прочь в противоположную сторону от ополоумевшей от счастья дамы. Действительно, не арестовывать же ее у всех на глазах? Местные могут неправильно понять. Быть может, даме так и не доведется услышать приговора – закон о вытирке позволяет проводить операцию без согласия нарушителя стабильности, только на основании зафиксированной флуктуации выше пятого порядка. А дама «светилась» не меньше, чем на шестой-седьмой.

Сережа взял со стойки грязный стакан, брезгливо повертел в руках и, не став мыть, бросил в урну.

– Бывают же клиенты… – вздохнул он и посмотрел на меня. – Егор Николаевич, видели дамочку, ошалевшую от счастья? Хороший куш сорвала, почти полмиллиона.

– Рублей? – натянуто спросил парень с другого края стойки. Обернуться, чтобы увидеть чужое счастье, он не решился.

– Долларов!

Парень шумно вздохнул и попросил:

– Можно еще водки?

Голос у него предательски дрожал. Обидно было парню, что кому-то сказочно повезло, а он проигрался в прах.

– Можно, – кивнул бармен, налил стопку водки и послал ее по стойке.

И тут я вспомнил, что, уходя, таймстебль назвал меня по имени-отчеству. Откуда он знает мое здешнее имя и почему?! Таких, как я, сотни, если не тысячи, и рядовому таймстеблю глубоко безразлично, как кого зовут, если он не нарушает закон. Неужели…

Настроение мгновенно испортилось. Лучше бы я обошел казино десятой дорогой.

– Сережа, – позвал я бармена.

– Да?

– Налей-ка и мне водки…

– Егор Николаевич, как можно? После пива…