Морские драмы Второй мировой - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 81

Два спасательных крута были оторваны от троса, но убавилось и людей на “семерке”. Связист подал командиру шифровку — командующий приказывал немедленно возвращаться в базу».

Из воспоминаний П.И. Никифорова: «Спасательные операции почему-то прекратили, и корабли-спасатели взяли курс на Кольский залив, когда на “Сокрушительном” оставалось 15 человек…

Командование объяснило это тем, что на аварийном эсминце никто не принимал канат. Как я полагаю, оставшиеся на “Сокрушительном” должны были обеспечить встречу тральщиков и подводной лодки, которые, как нам объявили, вышли навстречу кораблю, чтобы отбуксировать его в Кольский залив».

На самом деле все обстояло не совсем так. Об отсутствии людей, готовых принять канат, спасенным сказали для их спокойствия.

В 8 часов 22 ноября дошла очередь эвакуироваться и вахте у действующих механизмов. На этот раз механизмы оставили работающими (была включена одна форсунка на котле № 3), но вскоре вахту вернули на места, перейдя на работу котла № 2 и механизмов носового машинного отделения.

К 15 часов ветер и волнение моря еще более усилились, волны перекатывались через корабль. На эсминцах оставалось топлива едва на обратный переход, поэтому спасательные работы прекратили, оставив на аварийном корабле 15 человек. Перед уходом командир дивизиона капитан 2-го ранга Е.К. Симонов передал семафором на «Сокрушительный», что все оставшиеся на корабле будут сняты подводной лодкой, «как только улучшится погода».

И вновь обратимся к Анатолию Азольскому. «Приказ получен, приказ подлежит исполнению, но эсминец не отходил от “семерки”, оттягивая момент прощания с нею. Мостик сбился со счета, складывая и вычитая. Двести тридцать шесть человек по сто восемьдесят два спасено, с кормой ушло в воду несколько, один погиб с беседкой, не одного оторвало от троса… А доложить командующему надо, и подсчеты затруднены тем, что командир “семерки” в сознание не приходит, а помощник никаких сведений давать не хочет…

Секущими ударами на ветер бросал корабли на волны, а те возвращали их ветру…Спросили, наконец, сколько человек осталось на борту. Он (“Сокрушительный”. — В.Ш.) ответил: “Пятьдесят мазута”. Вопрос повторили, прибавив, что тральщики уже на подходе. Тогда над “семеркой” взвилась ракета, потом другая, третья… На мостике решили поначалу, что используется таблица условных сигналов, но пошла четвертая ракета, пятая, и стало понятно — каждая ракета — это прощальный залп над еще не вырытой могилой, и таких ракет насчитали пятнадцать.

Эсминец лег на курс 215°. Ветер начал стихать. Командир спал стоя. Иссеченные лица осторожно протирали и обмазывали. Кок принес мостику ведро тухлой рыбы и мешок сухарей. Умерло пять краснофлотцев от переохлаждения. Вдруг засияли звезды, штурман определился, обсервованное место всего на пять миль разнилось от счислимого, что казалось немыслимым, чем потом штурман чрезвычайно гордился, на все вопросы о погибшей “семерке” отвечая так: “Невязка-то — меньше пяти миль!”»

Должности и специальности офицеров, старшин и краснофлотцев, оставленных на «Сокрушительном» после ухода спасателей, со всей определенностью свидетельствуют об их задаче: удержать корабль на плаву до подхода буксировщиков. Горстку мужественных людей возглавил командир минно-торпедной боевой части старший лейтенант Геннадий Евдокимович Пекарев, политрук БЧ-5 старший лейтенант Илья Александрович Владимиров принял на себя обязанности его заместителя. Состав вахты у действующих механизмов и тех, кто обеспечивал непотопляемость корабля и возможность его буксировки, мы можем назвать поименно. Вот этот список: главный боцман мичман Сидельников Семен Семенович, которому обязана своим спасением основная часть экипажа корабля, старшина команды трюмных машинистов главный старшина Белов Василий Степанович, исполняющий обязанности вахтенного механика, командир отделения машинистов старшина 2-й статьи Бойко Трофим Маркович, командир отделения мотористов старшина 2-й статьи Терновой Василий Иванович, старшие краснофлотцы машинист-турбинист Гаврилов Николай Кузьмич, котельные машинисты Любимов Федор Николаевич и Пурыгин Василий Иванович, дальномерщик Чиберако Григорий Федорович, краснофлотцы котельные машинисты Артемьев Прохор Степанович и Дремлюга Григорий Семенович, трюмный машинист Савинов Михаил Петрович, электрик Зимовец Владимир Павлович и сигнальщик Нагорный Федор Васильевич. Эти герои исполнили свой долг до конца и погибли на боевых постах вместе с кораблем Не было только с ними командира корабля: капитан 3-го ранга Курилех покинул вверенный ему корабль среди первой полусотни спасенных, а вскоре за ним последовал его заместитель Коновалов.

Из военного дневника командующего Северным флотом адмирала А. Головко: «23 ноября… “Громкому” достается. К двум часам ветер в районе его перехода усилился до восьми баллов, и корабль сбавил ход до шести узлов, но это не очень помогает. В машинное и котельное отделения начала поступать в значительном количестве вода. Обнаружилась неисправность руля. В 2 часа 25 минут корабль повернул на обратный курс, что позволяло производить откачку воды. Через три часа воду откачали. “Громкий” повернул на прежний курс (к “Сокрушительному”), но ветер к 6 часам снова усилился (до девяти баллов). Эсминец стал сильно зарываться в волну и принимать на себя большие массы воды. Отмечена вибрация кормовой части, могущая повлиять на целость корпуса и водонепроницаемых переборок в кормовой части. Пока что корабль идет прежним курсом.

Что на “Сокрушительном”? Сообщений с него не поступает. В таких условиях искать очень трудно, тем более что погода не позволяет использовать авиацию. Ветер восемь-девять баллов, все время меняет направление. Прогноз на ближайшие два-три дня обещает то же самое: отвратительную погоду. Если улучшится хотя бы немного, завтра пошлю самолеты, может быть, им посчастливится обнаружить “Сокрушительный”, тогда они сумеют навести корабли.

Все прочее тем временем идет своим чередом. Еще вчера в штабе Беломорской флотилии забеспокоились в связи с уходом кораблей на поиск “Сокрушительного”, как же, мол, будет с обеспечением выходящих из Карского моря ледоколов и транспортных судов. А там обстановка неясная…

В 14 часов 35 минут радиодонесение с “Громкого”, продолжать поход рискованно, просит разрешения возвратиться в базу. Иного выхода нет. Разрешил. Действительно, рисковать дальше этим кораблем бессмысленно…»

Из воспоминаний кочегара эсминца «Громкий» С.Н. Табаринова: «9 октября 1942 года мы завершили все ремонтные работы на “Громком” (эсминец стоял в ремонте после разрыва корпуса в шторм 5 мая. — В.Ш.) и мы возвратились в Полярное. Насколько прочно мы отремонтировали свой корабль пришлось испытать вскорости. 20 ноября 1942 года эсминец “Сокрушительный” в сильный шторм потерпел аварию: ему оторвало кормовую часть. На помощь “Сокрушительному” вышли эсминцы “Разумный”, “В. Куйбышев” и “Урицкий”. Корабли сняли с аварийного корабля часть экипажа, на нем осталось 15 добровольцев. У спасателей заканчивалось топливо, и они должны были срочно возвращаться. На помощь “Сокрушительному” вышел наш “Громкий”. В море шторм свыше 8 баллов, сильный встречный северо-восточный ветер, высота волны почти с 10-этажный дом. Мощные волны обрушивались на корабль, все трещало. Вода проникала в носовую часть корабля через ослабленные штормом швы. Несколько раз останавливались и ложились на обратный курс для того, чтобы откачать воду из затапливаемых отсеков. Вскоре вода стала проникать в помещения машинных и котельных отделений. Командующий флотом принял решение вернуть эсминец “Громкий” в базу. На помощь “Сокрушительному” вышли два тральщика из рыболовных траулеров, но они “Сокрушительный” не нашли. По-видимому, он вскоре затонул».