Морские драмы Второй мировой - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 56

Из воспоминаний бывшего наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова относительно личных качеств главного виновника трагедии 6 октября 1943 года: «Умелый маневр спасал корабль от ударов вражеской авиации. Когда мы с Владимирским уже после войны вспоминали действия кораблей, он справедливо (?!) упрекал тех командиров, которые не использовали маневр как средство защиты от авиации… Какое бы дело ни поручалось Л.А. Владимирскому, я всегда был уверен, что он и его подчиненные будут действовать умело (?!) и отважно.

Служба Льва Анатольевича протекала не всегда гладко. Бывали и неудачи. Я уже писал, как стечением обстоятельств (?!) флот в 1943 году потерял три корабля, выполнявших задачу по обстрелу вражеского побережья. На Владимирского, как командующего флотом, легла определенная тень (?!). Пришлось ему выслушать нарекания и за неполадки во время высадки десантов в районе Керчи.

Иногда освобождение высоких должностных лиц происходило по прямому указанию Ставки, или, точнее говоря, И,В. Сталина, и я не всегда знал истинные причины таких перемещений. Так, С.М. Штеменко в своей книге “Генеральный штаб в годы войны» пишет, что генерал И.Е. Петров, который “целыми днями, а порой и ночами пропадал в войсках”, был освобожден, когда возглавляемая им Приморская армия была уже готова к наступлению, а причины замены “остались неизвестными”. Одной из причин, по мнению Штеменко, были “раздоры с командованием флота”. Никаких “раздоров”, как я уже говорил, не было, но командующий флотом Л.А. Владимирский подчас с присущей ему горячностью отстаивал свое мнение.

Я случайно был в кабинете Сталина, когда он читал какое-то донесение.

— Уж слишком много они спорят, — недовольно проговорил Верховный.

— Кто? — спросил я.

— Петров и ваш Владимирский.

Вскоре я узнал, что И.Е. Петров освобожден от командования Отдельной Приморской армией. Почти в то же время без совета со мной, как наркомом, был освобожден и командующий флотом Л.А. Владимирский. Ни Генштаб, ни Наркомат ВМФ не вносили предложений о смене командования Приморской армии и Черноморского флота. С.М. Штеменко пишет, что для него остается неразгаданной причина снятия И.Е. Петрова, а для меня до сих пор не ясна причина освобождения от должности Л.А. Владимирского.

Вице-адмирал Л А. Владимирский вынужден был оставить Черное море, морской театр, который он отлично знал, и отправиться на Балтийский флот. Здесь он, командуя эскадрой, встретил День Победы. Позднее служил в Военно-морской академии, а выйдя в отставку в 1971 году, снова не усидел на берегу, отправился в океан во главе экспедиции научно-исследовательских кораблей. Последний его поход длился полгода. До самой кончины Лев Анатольевич не расставался с морем.

Владимирский был прямым и честным. Всегда открыто высказывал свои взгляды, смело брал на себя ответственность за все происходящее. Мягкий, добрый, он в то же время был неуклонно требователен. Я не раз наблюдал, как он разъясняет задачу подчиненным: старательно, настойчиво, чтобы каждый понял, что от него требуется, никогда я не слышал, чтобы он повысил голос, высказал какую-нибудь угрозу. Он всех мерил своей меркой, уверенный, что каждый отдаст делу все силы, как всегда поступал сам.

Впечатление об адмирале Л.А. Владимирском у меня осталось самое хорошее. Он всю свою жизнь без остатка отдал нашему Военно-Морскому Флоту».

Разумеется, что человеческие пристрастия это личное дело Н.Г. Кузнецова. Однако в свете описываемых нами событий ряд его высказываний о Владимирском звучит достаточно двусмысленно.

Как это ни прискорбно, но бывший нарком переживает за несправедливость, допущенную Сталиным в отношении своего товарища, однако в данном случае ни словом не обмолвился о почти восьмистах погибших по некомпетенции своего друга моряках.

Кроме этого вопреки рассказу Кузнецова о «неких спорах» Владимирского с Петровым, что якобы и послужило причиной отставки обоих, следует сказать, что вот уже более полувека флотская общественность связывает снятие с должности командующего флотом Владимирского исключительно с потерей трех кораблей 6 октября. Из документов кое-что проясняется и в сути «споров» Владимирского и Петрова. С этим согласен и автор известной книги о генерале Петрове «Полководец» писатель В. Карпов.

Дело в том, что вскоре после трагедии 6 октября вице-адмирал Владимирский приступает к подготовке высадки десанта в Крыму. Эта операция вошла в историю как Керченско-Эльтигенская. Владимирский на время ее проведения стал заместителем командующего Северо-Кавказским фронтом генерал-полковника Петрова по морской части.

В начале ноября 1943 года часть десантных войск была высажена северо-восточнее Керчи, где захватила небольшой плацдарм. 318-я стрелковая дивизия полковника Гладкова и два батальона морской пехоты захватили плацдарм в районе поселка Эльтиген, южнее Керчи. Они прорвались к окраине Керчи, заняли гору Митридат и Угольную пристань. До позиции основных сил десанту оставалось километра три. Но соединиться с главными силами так и не удалось. Большая часть десанта бесцельно погибла. Начались поиски виновников трагедии. Петров обвинил в неудаче флот, а Владимирский, соответственно, Петрова.

«Сугубо осторожные, замедленные действия фронта, — писал после войны Владимирский, — привели к неиспользованию благоприятной обстановки, когда Керчь, по сути дела, была уже в наших руках. Это заставило меня дать резкую телеграмму в Ставку о своем принципиальном расхождении с генералом И.Е. Петровым в вопросе о совместных действиях».

После этого Петров был снят с должности и заменен генералом Еременко. Но отношения между армией и флотом от этого не улучшилось. Новый скандал разразился в январе 1944 года, когда Владимирский организовывал высадку десанта в Керчи. Она тоже была крайне неудачной. Как и в Эльтигене, почти все десантники погибли, будучи не в силах соединится с главными силами. Опять начались взаимные обвинения. В результате их 10 марта 1944 года был снят уже с должности и Владимирский.

Адмирал И. Касатонов имеет на сей счет свое мнение: «В данном случае также с большой вероятностью могу сказать, что уважаемый Лев Анатольевич снят за неудачный десант на Эльтиген, который был задушен голодом. Немцы полностью блокировали его, и ни один наш корабль не мог прорваться на плацдарм. Через 36 суток было принято решение эвакуировать десантников, которых к тому времени насчитывалось около 4 тыс. человек и у которых закончились боеприпасы. Но эвакуировать их было не на чем, почти все плавсредства были разбиты. Здесь можно упомянуть и следующее: артиллерийская поддержка десанта возлагалась на флот, на его 55 орудий береговой артиллерии, что было явно недостаточно, то есть опять получалось, что флот мало помогал армии. Вся же фронтовая и армейская артиллерия были нацелены на решение задачи на главном Еникальском направлении. Это были сотни стволов. Противник полностью контролировал Керченский пролив. Наличные силы флота, ведя непрерывные морские бои в проливе с более технически оснащенными и вооруженными кораблями противника, так и не смогли захватить инициативу.

Конечно, Владимирский ругался с Петровым, о чем Сталин информировал Кузнецова. А почему не ругаться? Петров почувствовал силу духа и неукротимый напор морского десанта в бою. По мере продвижения войск вперед постоянно ставил задачи высадки морских десантов с моря. А на чем высаживать? В наличии имелись плавсредства, с трудом поддающиеся классификации: байда, полуглиссер, дуб, весельный десантный баркас, несамоходная баржа, бот ПВО и т. д. Других не было. И, конечно, успешной высадке не способствовали шторм, большой прибой у берега, бары, холодная декабрьская вода и плавающие льдины…»