Вальпургиева ночь - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Завозова cтр.№ 14

— И тут они смандолинились, — сопя, подсказала Полина.

— Точно. Паж, как и положено, был этаким смазливым тонконогим юношей, не чета лысоватому, толстопузому, а с некоторых пор еще и рогатому Готфриду. Так бы и играли Клотильда с пажом на мандолине, если бы в свите Готфрида не отыскался свой Яго…

— Кто? Яга?

— Не Яга, а Яго, — поправила я Полли. — Это из «Отелло».

— «О! Тело!» — задумчиво поглумилась Полина, делая вид, что о Шекспире и не слышала. — Это чего ж такое — порнушка или жутики?

Я мужественно решила не отвлекаться на провокацию и продолжила свой рассказ:

— Некто услужливый сообщил Готфриду, что Клотильда слишком часто музицирует с пажом. Готфрид разъярился, прямо из какого-то похода кинулся домой, ну и накрыл Клотильду с пажом… во время очередной игры на мандолине. И вот тут-то наш Готфрид повел себя крайне нетипично. Вместо того 'чтобы придушить жену и спустить ее любовника с балкона или хотя бы забодать последнего весьма ветвистыми к тому моменту рогами (поговаривают, что к тому времени Клотильда уже успела родить мужу наследника с мордашкой пажа), Готыфрид задумал очень необычный план мести. Он запер жену и пажа в разных комнатах. Затем кликнул крепких мужичков, вероятно тех самых, что осушали болота, и велел им построить под своим замком систему подземных переходов по собственноручно составленному плану. Вообще-то называть все это сооружение катакомбами, как мы делаем, не совсем правильно. На самом деле это подземный лабиринт. Так вот, мужички потрудились на совесть, уж не знаю как, но лабиринт был готов в рекордно короткое время. Туда-то Готфрид и запустил жену с пажом, пообещав им свободу, если они смогут найти выход, полагаю, тот самый, к которому ты меня сейчас ведешь.

— И что? — заинтересованно спросила Полина. — Нашли?

— Может, и нашли, только Готфрид забыл предупредить Клотильду и пажа об одном маленьком обстоятельстве — по его приказу выход был замурован и завален камнями, равно как и та дверь, через которую любовников запустили в лабиринт.

— Да он просто агрессивный козел! — завопила Полина.

«Козел… козел… козел!» — радостно заквакало эхо. Я зажала уши, в узком коридоре резонанс был необычайно сильным.

— Не, ну козел! — не унималась Полли, которую история, судя по всему, сильно впечатлила. — Садюга! Мымрюк! Да кто ему право дал так унижать женщину — ох, была бы я там, я б эту замурованную дверь в гвоздики бы разнесла да этому Готфриду по веточке рога б обломала! Вот этими вот пальцами, которые только недавно научились правильно держать скальпель!

Нет, Полина не обладала даром ясновидения и предсказания будущего. Однако, думаю, даже ей стало бы не по себе, узнай она, что ее словам в скором времени предстоит сбыться…

К счастью, со времен Клотильды и Готфрид, заваленный камнями выход давно расчистили, так что наружу мы выбрались относительно легко. Полинка, правда, все порывалась напоследок оставить в переходе какую-нибудь надпись (варианты: банальный — «Миха и Поля были здесь!», самокритичный — «Полина — крутая дивчина! Мишка — филологишка!» и т. д.), но я ее отговорила.

Мы вылезли из-под земли аккурат на улице Козодоева, как я и обещала Мишке. Она не разрешилг мне намалевать что-нибудь на стене для будущих поколений, даже моя слезная мольба о том, что моим будущим детям нужен будет повод для гордости мамочкой, не прокатила. Ну и ладно! Она, Миха, у нас такая! Идейная!

Вообще-то улица Козодоева не самое приятное место для прогулок, особенно ночью. Фонарей нет и в помине, они здесь долго не задерживаются — лампочки тут же бережно выкручивают, а столбики сдают в пункт приема цветного металла. На всю округу один участковый Кукуев, который вылезает из-за, а точнее, из-под рабочего стола только затем, чтобы доковылять до ближайшего магазинчика за водкой. Так что, сами понимаете, линять отсюда надо было побыстрее.

Но слово «быстрый» к Михе никогда не относилось. Вот и сейчас она застыла прямо над дырой в земле, откуда мы выползли, и сосредоточенно размышляла о смысле жизни, не меньше. Так, сейчас она окончательно в себя откатится, а мне что делать? Сесть в позу лотоса, растопырить пальцы и унестись в нирвану? Ну уж нет! Поэтому я заорала подруге в самое филологическое ухо:

— Мишка! Если слышишь — пошевели копытами! Если будешь шевелить ими ближайшие метров триста, будет тебе счастье!

Миха встрепенулась, ну прям как мой Вася, когда его от монитора отковыриваешь, и обиженно заявила:

— Я не глухая — вовсе не обязательно так орать!

— Отнюдь! — вежливо не согласилась я, вспомнив еще одно слово из лексикона дикторов телеканала «Культура». — Отнюдь, Михайлина Микаэловна! Если вас периодически не встряхивать, так и будете чакры в нирвану растопыривать, а у нас сейчас не та ситуация! Короче, гребем отсюда, и мобильнее!

Миха, конечно, еще тот стоп-кран, зато покладистая. Вот и сейчас она продемонстрировала готовность следовать за мной, и мы резво, то есть насколько позволял Мишкин темперамент, зашагали приблизительно по направлению к городскому рынку (оттуда до дома рукой подать). Но не успели мы проковылять и ста метров, как сзади послышался уже-до тошноты знакомый стук копыт. Мы застыли на месте, как две паралитички, внезапно вытащенные из-под капельницы. Даже моргалось с трудом. Мишаня побелела, как свежеснесенное яичко, и, кажется, опять всерьез подумывала о том, чтобы расплакаться. Я же разъярилась.

Мать моя женщина, бабуля-коммунистка! Мы, Кузнецовы, никогда не показываем задницу врагу, а, идем напролом, готовые накостылять ему в чихальник, чтоб жизнь раем не казалась! Мне — убегать?! Мне, чемпионке города по боксу?! Мне, в первом раунде отправившей Борю Боровкова по кличке Боров в такой нокаут, что в себя он пришел только потому, что боялся умереть, не оставив завещаниях! Мне бояться какого-то помешанного толкиениста на кобыле?

А чувак уже колоритно вырисовывался впереди.. Мишаня окончательно застыла и отъехала в себя. Ничего, сейчас это нам на руку! Может, в обморок грохнется — вообще круто будет!

Так вот, приближается этот крутой, как яйцо, перец к нам, двум простым девчонкам. Ой, а понту-то, как у моей двоюродной тетки, когда ей в перестройку удалось оторвать итальянские сапоги! Весь из себя парнишка в черном, плащик сверху навешен на худые ключицы (отличный скелетец, кстати, в анатомичке из него могло бы получиться прекрасное наглядное пособие). Мордан из серии «сладкий и гадкий», волосенки зализаны. На личике улыбочка, ну-у, чувак небось прется от сознания собственной значимости! Сейчас мы ему врежем по раздутому самомнению! И я бесстрашно бросилась исполнять задуманное!

Не успел этот кобелино что-то проквакать, как я хватанула его за плащик и с силой дернула. А силы— то мне не занимать, поэтому прибалдевший пацан черной кучкой рухнул к моим кроссовкам, задергав запутавшимися в стременах ножонками. Для верности я приложила-таки чувака по самомнению (детей ему усыновлять теперь придется), выковыряла его из стремян и потащила как трофей к Михе. Кобыла растерянно затопотала сзади.