Древнерусская игра. Много шума из никогда - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Миронов cтр.№ 79

То ли скучно мне стало, то ли холодно — перестал я наблюдать за происходящим. Позади уже загремели мечи по волчьим хребтам и заскользили зубы по стали доспехов — а я был на берегу и приближался к камню, на котором, по-прежнему безмятежно, спал Чурила. Вот они, колеблющиеся в воздухе сапоги — а вот и валун, в который превратилась милая старушка. Перепрыгнуть через него — и я у цели.

Моя мнительность меня когда-нибудь погубит. Я слишком вежливый человек, чтобы побеждать: приблизившись к окаменевшей старушке, я так и не дерзнул перепрыгнуть через нее. Честно признаюсь: в детстве я был даже неплохо воспитан и никогда не перепрыгивал через старушек. Если они попадались на пути или начинали путаться под ногами, я просто вежливо обходил их. Так и теперь: не добежав до Чурилы каких-нибудь три метра, я отшатнулся от притворявшейся камнем Корчалы — и потерял драгоценное время. Обогнув наконец серый валун, я протянул пальцы к Чурилиным ногам — и увидел… босые пятки, бессильно поникшие к земле.

Кто-то уже разул спящего божка.

Этот «кто-то» со страшной силой удалялся вверх по склону. Я хорошо разглядел крепкую спину незнакомого конкурента, его белобрысую голову и даже мелькающие босые подошвы. В левой руке удачливого парня болтались Чурилины сапоги — я хрипло вздохнул и устремился вослед. С парнем приходилось считаться — кроме рваных штанов, на нем ничего не было, что указывало на принадлежность к благородному семейству голопузых воров-одиночек. Это вам не изнеженный Рогволод — такой парень способен на любые гадости. По себе знаю.

Парень бежал не оглядываясь; я заметил, что вся его спина иссечена косыми сизыми полосами — словно от удара кнутом. Любопытная деталь… Конкурент держал израненную спину ровно, как спортсмен, и только короткие коленвалы ног размеренно и яростно наяривали по траве, по песчаным проплешинам, по камням… Приятно смотреть, честное слово, на такую культуру бега. Сразу чувствуется профессиональный беглец.

Тут поверх моего плеча что-то шумно пронеслось, бодряще обдавая ужасом — длинная стрела в клочьях оперения. «Постреливают», — подумалось мне, и я почувствовал, что перехожу в подпространство: ноги заработали так быстро, что показалось, будто бегу на месте. Только бы не споткнуться, подумал я, с радостным удивлением наблюдая, как сокращается расстояние между нами: крепкая спина конкурента потно блестела уже совсем близко.

Не оборачиваясь, белобрысый парень внезапно притормозил, скользя ногами по траве и цепляя бурьяны пальцами, — и тут же снова выпрыгнул в сторону, изменив направление бега. Задумавшись о чем-то своем, я прозевал этот маневр и проскочил мимо — только ветер в ушах прогудел. Метров десять этот тип отыграл. Обидно.

Глупо, но мы теперь бежали обратно к реке — а навстречу крейсировал, глухо бренча нелегкими доспехами, один из дружинников. До него было метров сто; то и дело припадая на одно колено, он пулял в нас стрелочками, рассчитывая, видимо, на свою меткость. Уж не знаю, кто ему сказал, что он неплохо стреляет. Я бы не сказал.

Заметив дружинника, исхлестанный нахал с обувью в руке вторично изменил курс, направившись по касательной к берегу — снова замелькали под ногами валуны. Бегло оглянувшись, я увидел чуть поодаль по-прежнему недвижное темное пятно спящего Чурилы на камне, а вокруг — кровавые танцы с волками. Волчий вой стоял в воздухе, и мне показалось, что дружинники держат ситуацию под контролем. Молодцы ребята.

Подлый конкурент заплескал босыми пятками по воде — мальчика тянуло в реку. С разбега — обеими ногами вперед — он сиганул в водоем, мгновенно скрылся с головой в росплесках пены, тут же снова поднялся и, косолапо рассекая бедрами тугую жидкость, неутомимо забарахтался вглубь, к дальнему берегу. Заглядевшись на его упражнения, я не заметил, как валуны под ногами кончились и — у-ух! — ноги сами толкнулись о берег, выстреливая меня в воду головой вперед, как огромную озверевшую щуку.

Парень, видимо, не умел плавать и стремился пересечь протоку вброд. Но я-то плавать умел и немедля воспользовался этим профессиональным навыком. Погоди, ворюга, я тебе покажу, как у людей законные сапоги красть! Ну народ, а? Среди бела дня лапти спер!

В два-три мощных гребка я почти нагнал похитителя. Минута — и обувь будет возвращена законному хозяину, то есть мне. Но… тут стало ясно, что парень больше не хочет убегать. Ошалело цепляясь руками за податливую воду, он стал тихо оседать, хрипя и роняя в жидкость драгоценные лапти. «Никак, стрелой помогли?» — подумалось мне, и глаза зашарахались вокруг — откуда?

Нет, не было никакой стрелы. Парень присел просто от удивления. Слабое у мальчика сердце, непривычное к реалиям жизни. Вот я, например, ничуть не удивился: подумаешь, кинг-конги на водопой пришли. Невидаль какая!

Спокойно и самоуверенно, загребая землю волосатыми лапами, мелко, по-обезьяньи перепрыгивая с камня на камень, вниз по откосу противоположного берега спускались два кинг-конга. Серая среднерусская грязь плотно покрывала их седоватые потные шкуры, а животные глазки угрюмо и пренебрежительно царапали по окрестностям в поисках противника. Один из приматов, постарше и покрупнее — метра два в высоту, — тащил за собой по земле длинную дубину с железным рыбьим крюком на конце. Очевидно, это была его любимая игрушка — никогда он с ней не расставался. Второй паренек, черно-рыжий и прямостоячий, напоминал скорее гоблина, чем гориллу, — возможно потому, что опирался на толстый заостренный шест.

В школе я был невнимательным учеником. Я плохо слушал учителя ботаники и не знал, что в русской тайге водятся крупные человекообразные обезьяны. Настолько крупные, что самому Майклу Джордану впору. Настолько человекообразные, что даже кольцо в носу блестит — у того, который поглавнее.

Парень впереди меня так обрадовался, увидев знакомые лица на том берегу, что даже начал слегка тонуть. Стоит ли говорить, что я пришел на помощь. Протянув твердую руку, я избавил мальчика от тяжести сапог, которые отягощали его движения и могли привести к несчастному случаю. Влажная кожа волшебных лаптей тепло скрипнула в пальцах, и я почувствовал, что мы созданы друг для друга.

Я был почти счастлив в эту минуту — но приматы на том берегу заметили это. И немудрено — нас разделяло метров двадцать, не больше. Вот так всегда: чуть повезет, сразу какая-нибудь обезьяна осложняет жизнь.

Снежные люди на дальнем берегу одновременно глянули на нас в две пары оловянных гляделок и замерли, медленно оценивая обстановку. Я решил помочь им.

— Хороший, хороший мальчик, — напряженно сказал я ближайшему из приматов, непроизвольно отступая по скользкому дну и пряча за спину волшебные сапоги. — Милая, симпатичная мартышка! Хочешь банан?

Кажется, мартышка ненавидела бананы — кинг-конг злобно тряхнул головой и, зверея, начал медленно подниматься, задирая передние конечности.

— Э-эрр-ры-ры! — внятно сказал он и, перекосив нижнюю челюсть, обнажил клыкастые десны. Кажется, нахальный конкурент не зря повалился в воду от избытка эмоций: тут, и верно, было на что посмотреть человеку постороннему. Мои опасения скоро подтвердились: шумно затрещали кусты на верху обрыва, и на сцене появился уже знакомый читателю старый хрен с тощей смоляной бородкой и длинным горбатым носом — складки дорожного плаща цеплялись за ветки, и бородатый дяденька был раздражен. Он стремительно выбежал на край обрыва (и так отстал порядком от своих вооруженных обезьян) — закачался, хватаясь рукой за кусты над водой, быстро все увидел, все понял — и почти успокоился. «Чур побери этих голодранцев» — он посмотрел на меня и на тонущего нахального паренька с нескрываемой досадой. «Сапоги все ж таки увели, волки позорные! Ну ничего, сейчас я вас поимею», — явственно прочиталось в его взоре, и я смутился.