Волшебная самоволка. Книга 3. ...И паровоз навстречу! - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Панарин cтр.№ 49

– Теперь я покорю и это королевство, – промолвил Дункельонкель, зевая.

Он стоял напротив любимой карты, заключенной в кристалл. Синее пятно, обозначающее завоеванные территории, растеклось по Дробенланду, заполнило Дриттенкенихрайх и остановилось на границе Наменлоса.

Все последние дни Вождь и Учитель с утра до позднего вечера занимался организационной рутиной. Оккупированные территории требовали деятельного контроля, активно строилась железнодорожная ветка в глубь завоеванных земель, и нельзя было попускать ситуацию со снабжением фронта.

Дриттенкенихрайхские бандиты проявляли чудеса наглости и изобретательности. Их дерзкие нападения на обозы участились, армию слегка залихорадило. Дункельонкель отослал в помощь снабженцам еще полк, составленный из людей. На чурбанов рассчитывать не приходилось.

По данным разведки, разбойники скрывались в катакомбах под Пикельбургом. Выкурить? Было бы здорово. Вождь раздумывал, где бы взять хотя бы десяток свободных магов.

– А лучше вообще стереть городишко с лица земли, – проговорил Дункельонкель, теребя верхнюю губу.

Кристалл испускал ровное успокаивающее свечение. Повинуясь мысленному приказу колдуна, карта развернулась и стала увеличиваться. Наконец, перед Дункельонкелем сформировалось крупное изображение пикельбургского холма.

– Почему медлят Четыре всадника? – спросил себя Вождь и Учитель. – И где чертово чудесное оружие?

Он прикоснулся к амулету, шепнул имя Цукеркопф [37] .

– Да, повелитель, – донесся слабый голос.

– Что с вундерваффе? – поинтересовался Дункельонкель.

– Пока сложно строить точные прогнозы, Учитель, – затараторил Цукеркопф. – Капсула слишком нестабильна, а запланированная мощь слишком опасна. Мы теряем людей и технику…

– Да уж, а в ходе вчерашних испытаний мы чуть не потеряли дворец, – проворчал властитель Доцланда.

– Нужно время. И помощники.

Дункельонкель поморщился.

– Работайте, – сказал он и разорвал связь.

Цукеркопф возглавлял министерство магии. Попутно он курировал самый важный из последних проектов – разработку чудо-оружия. Идея этого сверхсекретного устройства пришла Дункельонкелю, когда он бился над проблемой стабильности энергоблоха. Капсулы разрывались, а взрывоподобное высвобождение магической энергии оставляло разрушения и калечило людей. Колдун представил, что будет, если энергоблох жахнет в тылу врага. Разумеется, хотелось заложить больший заряд. Но, как известно, энергоблох капризничал. Никому не хотелось рисковать жизнью ради сверхопасных испытаний.

Позже Дункельонкель вернулся к полузабытой идее и назначил ответственным Цукеркопфа. Тот значительно продвинул исследования, только главную задачу так и не решил: энергоблохи взрывались в самые непредсказуемые моменты. А ведь именно сейчас вундерваффе пришлось бы как нельзя кстати. Единственный заряд – и нет ни Пикельбурга, ни проклятых мятежников.

«Потерпим», – резюмировал Дункельонкель. Теперь его мысли переключились на другую проблему. Не такую насущную, но все же…

Марлен Всезнайгель.

Ее папаша успешно отражал атаки пыточной бригады. Да, глава Доцланда допустил промах – дал Иоганну время на подготовку к странному сражению, которое длилось в подвалах дворца. Окаменевший колдун, необычайно талантливый мастер, против магов-ремесленников.

Дункельонкель даже скривился. Займись он сам Всезнайгелем – будет упущено время. А эти проковыряются еще не одну неделю.

– Никуда дружище Иоганн не денется, – постановил Вождь, – а вот его дочурка…

Амулет Марлен не откликался. Значит, либо она мертва, либо уничтожен сам талисман. Невзрачный флакончик таил сразу несколько секретов. Если его разбили, то виконтесса Всезнайгель испытывает подлинную боль. Возможно, девчонка уже умерла. Жаль, она могла бы еще принести пользу.

Древние эльфы в совершенстве владели искусством создавать амулеты наподобие тех, что висели теперь на шеях важных персон Доцланда. Дункельонкель собрал несколько оставшихся в сохранности эльфийских пузырьков и как следует над ними потрудился.

Заклиная давно разрядившиеся амулеты, колдун вложил в них свойство паразитировать на энергии носителей. Марлен и талисман связывала изощренная паутина заклятий. Девушка зависела от амулета, словно пристрастившийся к веселым грибам бедолага, и не замечала этого, а Дункельонкель имел возможность влиять на волю виконтессы.

Мысли о Марлен промелькнули в голове Вождя, оставив легкий привкус сожаления. Колдун все же попробовал связаться с дочерью Иоганна.

Тишина.

Хотя… Что-то неясное пощекотало пальцы Дункельонкеля, когда он держался за свой амулет. Будто прохладный ветер подул. Черный колдун сосредоточился, прислушиваясь к ощущениям.

Да, амулет изменился, но не погиб.

Крайне интересно, только некогда.

– Позже, все позже, – промолвил Дункельонкель. – Настает час серьезных боев.

Виконтесса Марлен Всезнайгель очнулась совсем не так, как положено Белоснежке. Она просто упала с кровати и ударилась головой. Шванценмайстер во сне столкнул.

Многодневный транс был побежден.

Марлен застонала. Потом распахнула глаза.

Стена. Каменный пол. Полумрак зала.

Девушка быстро поняла, где находится. Затем вспомнила Шлюпфрига, разбитый талисман и… Дальше все – провал.

Упершись ватными руками в пол, Марлен попыталась подняться. Слишком слаба.

Она постаралась унять дрожь в руках. Прислушалась.

Сопение.

Шванценмайстер? Наверняка он.

– Эй, – хрипло позвала девушка.

На кровати заворочалось тело. Чмокнули во сне губы.

– Эй! – почти закричала девушка.

– А? – Шлюпфриг вскочил как ужаленный.

Глянул по сторонам. Где Марлен?!

– Эй… – совсем уже безысходно позвала она.

Парень спрыгнул с постели, плюхнулся рядом с виконтессой.

– Ты пробудилась! – радостно воскликнул он.

Гипнотическая пелена, много дней окутывавшая разум Шванценмайстера, спала. Маркиз почувствовал прилив нечеловеческой бодрости.

Он помог Марлен забраться на кровать.

– Поклянись, – прошептала девушка.

– В чем?

– В том, что больше никогда не изменишь.

Шлюпфриг посмотрел в глаза виконтессы и уверенно сказал:

– Клянусь.

Следующие несколько дней они восстанавливали силы, целовались и занимались еще кое-чем, о чем обычно не говорят.