Дело Белки - читать онлайн книгу. Автор: Александр Даган cтр.№ 38

— Ну зёма, затыкай уши. Буду народ будить!

Не могу сказать, что я сразу понял, что он задумал. Однако было в тоне Соловья что-то такое, что я решил его послушаться. И нисколько об этом не пожалел, потому что стоило мне засунуть указательные пальцы в оба уха, как Разбойник начал вбирать в легкие воздух. Делал он это очень артистично и, я бы сказал, с душой, а также с невероятной мощью, которой мог бы позавидовать любой из хваленых импортных пылесосов. Не прошло и минуты, как, всосав невесть сколько литров свежего деревенского воздуха и пяток оказавшихся поблизости мух, Соловей превратил себя в туго надутый воздушный шар, покачивающийся на непропорционально тонких кривоватых ногах. Покончив с самонакачиванием, он поднес к губам два грязных пальца, сунул их в рот и засвистел.

Когда-то давно я видел по телевизору рекламный ролик одного прибора. В нем некий мужик в очках и белом халате, которые должны были придать ему сходство с ученым, рассказывал, что рекламируемое приспособление является новейшей разработкой отечественной оборонки, призванной посредством ультразвука навсегда избавить россиян от мышей, крыс, тараканов и прочей бытовой нечисти. Дескать, стоит прибору включиться, как все они бросятся из домов не хуже, чем жители Помпеи в день извержения Везувия. Так вот, когда Соловей засвистел, я живо представил его тем самым прибором, а себя почувствовал несчастной крысой, которой очень хочется броситься, но, к сожалению, некуда.

И тут выяснилось, что я в этом чувстве был вовсе не одинок. Буквально через пять-шесть секунд свиста из казавшихся пустыми домов на улицу стали выпрыгивать люди. Таким образом выяснилось, что в своих умозаключениях я ухитрился ошибиться сразу два раза. Во-первых, расположенные вокруг нас строения разрушило вовсе не время, а Соловьиный свист, который и сейчас продолжал сносить близлежащие заборы, вышибать стекла из окон, срывать с крыш доски, шифер и куски жести. А во-вторых, деревня была населена. Мало того, она была густо населена.

Изо всех домов на Соловьиный свист, как на сигнал отбоя воздушной тревоги, выбиралась куча разного народа. Пообтертые сельским бытом мужики. Дородные бабищи и тетки поменьше. В изобилии попадались всяческие старушенции и чуть в меньших количествах мрачные седовласые и седобородые деды, которым более подошел бы раскольничий скит, а не эта задрипанная деревенька.

— Ничего себе! — вслух изумился я. — Сколько же у вас тут народу?

— А ты как думал? — непонятно чем загордившись, ответил Разбойник. — Это ж тебе как-никак Лысогорка, а не хвост собачий. Почитай, самое старое поселение для досрочно освобожденных.

Я судорожно повернул на пальце кольцо, благодаря чему обрел дар магического зрения и одновременно потерял дар речи. Деревенская улица вместе со своими обитателями разом превратилась в нечто среднее между съемочной площадкой нового фильма Тима Бартона и ежегодным парадом секс-меньшинств в Берлине. То есть большинство оказавшихся на ней существ все еще можно было назвать людьми. Вот только их внешность, пропорции и поведение упорно наводили на мысль о том, что я пропустил неожиданно посетивший меня приступ белой горячки, давшей осложнение сразу по всем цветам радуги.

— Гуляй, народ! Свалили защитники! — радостно известил покинувших укрытия односельчан Разбойник. Сам он тоже не преминул сменить внешность, превратившись из щуплого кривоногого мужичка в огромного, ражего детину, покрытого многочисленными шрамами и татуировками. Одна из них, сделанная затейливой кириллической вязью, гласила: «Не забуду тать родную!»

Только теперь я наконец-то сообразил, до какой степени вляпался. Мне и так начало казаться, что судьба забросила меня не в такое уж простое место. Однако, вопреки всякой логике и своему патологическому невезению, я все еще надеялся, что на самом деле это обычная человеческая деревня, а Соловей здесь попросту совершает ежедневный моцион по соседским садам и огородам. Теперь же я окончательно убедился в том, что попал в логово волшебно-уголовного мира, о котором не знал самых элементарных вещей. Например, что мне следует кричать вместо слова «милиция!!!», когда меня начнут бить. А в том, что бить будут, я почти не сомневался, потому что, закончив гордиться своим болотом, Соловей решил выяснить подробности моего происхождения.

— А ты, кстати, сам-то из каких мест будешь? — весело спросил он, ощерив в улыбке свой немаленький рот. Пасть у Разбойника оказалась под стать профессии. На вид она напоминала что-то вроде глубокой темной пещеры, в беспорядке заполненной разнокалиберными сталактитами и сталагмитами, служившими былинному душегубу вместо зубов. Выглядело это настолько жутко, что я тут же поспешил повернуть кольцо обратно, что оказалось весьма разумным поступком. Едва к Соловью вернулась его прежняя безобидная внешность, я тоже обрел способность мало-мальски соображать.

— Родионовну знаешь? — наудачу спросил я Разбойника.

— А то ж! — подтвердил мое предположение Соловей. — Яга в законе.

— Ну вот! — нахмурив для солидности брови, продолжил врать я. — Соседка моя… По зоне!

Это был скользкий момент. Но, к счастью, использованное мной на свой страх и риск слово «зона» не вызвало у Разбойника никаких вопросов. Наоборот, Соловей восхищенно присвистнул и, кажется, зауважал меня даже больше, чем после того, как я пообещал обеспечить ему выпивку.

— Не свисти! Денег не будет! — мрачно предупредил я, потирая уши, в которых еще после первого свиста продолжало что-то звенеть и пощелкивать.

— Прости, зема! Не рассчитал, — поспешил извиниться Разбойник. — Наши-то все уже по большей части привыкли…

— А кто не привык? — поинтересовался я.

— Те оглохли, — нехотя признался детина и поторопился сменить неприятную для него тему. — Ты это, зема… Не тормози. Сельпо закроется.

Торговая точка, в которую привел меня Соловей, находилась в одной из хорошо сохранившихся изб. Правда, теперь я уже не мог быть на все сто процентов уверен в том, что это именно изба. В момент поворота кольца успел заметить, что далеко не все деревенские постройки являлись тем, чем казались. Например, один из домов через призму волшебного зрения выглядел чем-то вроде водонапорной башни, возвышавшейся посреди небольшого затхлого прудика. Еще одно сооружение походило на многоэтажный готический скворечник. А некоторые жилища и вовсе не поддавались никакому описанию. Поэтому теперь, подходя к магазинному прилавку, я мог лишь догадываться о том, чем на самом деле является эта небольшая чистенькая комнатка, по всем четырем стенам которой расположились стеллажи и ящики с товарами первой деревенской необходимости. В принципе никто не мешал мне снова попробовать повернуть кольцо. Возможно, я так бы и сделал, если бы не оказавшаяся подле меня бочка с квашеной капустой. Стоило мне протянуть руку, чтобы попробовать этот замечательный продукт, как рассол в емкости забурлил и запузырился, а матовые пряди капусты пришли в движение и шустро втянулись куда-то вглубь. После этого я решил не испытывать более судьбу и ничего не трогать, чтобы каким-нибудь неосторожным действием или, что еще хуже, криком ужаса не выдать в себе чужака, которому тут вовсе не место.