Королевство теней - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Эрскин cтр.№ 78

Уильям даже не посмотрел ей вслед. Он не сводил глаз с лица Изабель, дожидаясь, пока отголоски отчаянных криков смолкнут за тяжелыми дубовыми дверями.

Наконец он заговорил:

– Вы не хотите сделать чистосердечное признание, прежде чем я вынесу приговор?

Изабель посмотрела на него. Страх ее прошел.

– Значит, вы намерены сжечь и меня, мастер Уильям? – Ее голос был холоден и полон презрения. Казалось, слова исходили от кого-то другого. – Моему мужу известно, какие полномочия вы на себя взяли? Это полномочия епископа, не менее!

Он усмехнулся.

– Известно, миледи. – Он повернулся и медленно вернулся на свое место. – Это церковный суд, миледи. Я вершу его от имени Бога и епископа. Завтра колдунью сожгут люди вашего мужа, не мои. Но право решать ее судьбу, а также и вашу – в моей юрисдикции! – Он скрестил руки на груди. – Вас не сожгут. Мы вернем вас в лоно церкви, миледи, и вернем к послушанию мужу. Я надеюсь, долгое суровое покаяние покажет вам, как глубоко вы заблуждались. Сегодня вы проведете ночь в часовне за молитвой о своей душе и душе той женщины, которая завтра умрет по вашей вине... – Он помедлил, дожидаясь, пока его слова дойдут до Изабель. – Потом вас отвезут в замок Дандарг, на север графства, где вы будете нести покаяние до тех пор, пока мой брат или я не убедимся в вашем раскаянии. – Он сделал знак державшим ее стражникам, и ее вывели из зала.

Вдовствующая графиня встретила ее в комнате перед часовней. Весь ее облик источал неприязнь и презрение. С ней были две служанки и двое слуг. Не обращая внимания на мольбы невестки, она приказала стражникам крепче держать Изабель, пока служанки раздевали ее. Они сняли с нее платье, покрывало с головы, туфли и чулки и, оставив ее в одной рубашке, повели в часовню.

У дверей их ждал мастер Уильям; в руке он держал деревянный крест на кожаном шнурке. Он молча повесил его на шею Изабель. Та резко отстранилась.

– Вы – не святой человек, Уильям Комин. Вы – злой и мстительный, – крикнула она ему. Схватив крест, она сорвала его с себя и отшвырнула в сторону. – Это символ не прощения и сострадания, а ненависти и пыток!

У присутствующих вырвался возглас ужаса. Уильям приказал своему слуге поднять крест. С минуту он смотрел на него, потом поднял глаза на Изабель.

– Кажется, придется спасать вас, миледи, против вашей воли, – тихо проговорил священник. – Принесите веревку! – коротко приказал он. – Свяжите ей руки за спиной.

Вдовствующая графиня нахмурилась, когда один из слуг связывал руки Изабель, но промолчала. Когда с этой процедурой было покончено, Уильям опять подошел к ней и во второй раз повесил на ее шею крест. Он пристально посмотрел на Изабель, и той показалось, что у него на губах мелькнула улыбка. Но он сразу же отвернулся и проследовал в часовню.

Там стоял полумрак; горели лишь четыре свечи. Две у алтаря, одна – перед святыми дарами; маленький огонек мерцал и перед статуей Пресвятой Девы. Когда люди заполнили часовню, колеблющееся пламя факелов в руках слуг осветило ее, длинные тени зловеще заплясали на стенах и потолке.

Перед алтарем Уильям остановился и преклонил колени, потом обернулся к Изабель.

– Мы оставляем вас здесь размышлять о своих грехах, – сказал он. – У дверей будет стоять стража, чтобы вы не попытались бежать. – Скрип закрываемой двери, затем тишина; свечи замигали и начали чадить. Изабель стояла без движения, глядя, как колеблются и вновь застывают тени. Фигура на высоком резном кресте над алтарем, казалось, корчится, напрягая руки и ноги, пробитые деревянными гвоздями. Изабель в ужасе смотрела на нее.

Веревка, которой были связаны ее руки, оказалась крепкой. Узел был затянут не сильно, однако как ни старалась Изабель, но освободиться не смогла. Она прислонилась к стене и боязливо огляделась. Часовня, казалось, была полна осуждающих глаз. Под рубашкой на ней ничего не было, и скоро она начала дрожать от холода. Каменные плиты под ногами были ледяными. За огромным сводчатым окном чернело небо. Глядя на него, она со страхом подумала о рассвете и наконец начала молиться.

Изабель не спала всю ночь. Временами она молилась, временами ходила взад и вперед по часовне, ощущая, как деревянный крест ударяет ее в грудь. Свечи одна за другой погасли. Когда последняя свеча вспыхнула и потухла, оставив часовню в полной темноте, она села на ступени алтаря, прислонившись к гранитной колонне. Слезы медленно текли у нее по щекам, пока она безуспешно пыталась укрыть замерзшие ноги подолом рубашки. Когда она вновь взглянула в окно, небо уже начало светлеть.

Уже почти совсем рассвело, когда за ней пришли. Ее, связанную и босую, вывели за стены замка на луг у широкой быстрой реки. Здесь уже был приготовлен столб.

Майри, привязанная к столбу, едва осознавала, что происходит. Боль и страх довели ее до такого состояния, что она впала в забытье. Она не видела, как ее окружили вязанками хвороста и сухого вереска, не чувствовала под ногами шершавую поверхность дров, на которых стояла. Женщина не осознавала, что ее истерзанная пытками грудь обнажена перед толпой, не видела она и Изабель.

Высоко над ними тонкие облачка на яркой голубизне неба начали розоветь. Грачи кричали на березах вокруг замка, и солнце поднималось над лугами и песчаными берегами реки, заливая их золотым светом. Воздух был холоден и свеж.

Палач, стоявший радом с Майри с горящим факелом в руке, ждал сигнала от одетого в черную рясу священника.

Уильям Комин мог бы передать эту женщину в руки своего брата для исполнения приговора, но тогда лишился бы удовольствия лицезреть казнь и самолично руководить ею. И еще он хотел при этом видеть лицо Изабель. Она была бледна, как снег. Ее рубашка из тонкого полотна с глубоким вырезом на груди не спасала от холода раннего утра и от любопытных глаз жителей Эллона. Подол, касаясь высокой травы, намок от утренней росы, стал прозрачен и прилипал к ногам. Взгляд Уильяма остановился на высокой груди Изабель, украшенной тяжелым деревянным крестом, висевшим на кожаном шнурке; он улыбнулся. Руки Изабель были по-прежнему связаны за спиной.

Он коротко кивнул человеку с факелом, который тут же сунул его в кучу хвороста у ног Майри. Уильям увидел, как у Изабель перехватило дыхание, лицо ее помертвело.

Когда дым клубами стал подниматься кверху, люди, стоявшие слишком близко к костру, расступились. Майри, не имея сил сопротивляться, начала всхлипывать от страха; в этот момент какой-то человек забрался на еще не загоревшиеся вязанки хвороста позади нее и быстро набросил ей на шею петлю. Церковь милосердно распорядилась задушить грешницу, прежде чем пламя коснется ее...

Клер пришла в себя от собственного крика. С трудом встав на ноги, она бросилась к двери и, распахнув ее, выбежала на террасу. Начинался дождь. В саду пахло влажной землей и сухими листьями, в воздухе чувствовалось приближение холодов. Клер добралась до низкого каменного ограждения террасы и присела на край, откинув волосы с лица. Ее сотрясала дрожь. Она закрыла глаза и подняла лицо кверху, ощущая, как холодный дождь стекает по щекам, по волосам. Под рукой, сжимавшей каменную ограду, она почувствовала нежные листья красного плюща. Она отвела руку и с недоумением посмотрела на смятые листья. В этот момент в комнате зазвонил телефон.