Призрак страсти - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Эрскин cтр.№ 165

Его глаза наполнились кровью, он помчался к выходу. Захлопнув за собой дверь и перескакивая через две ступеньки, он сбежал вниз по лестнице и прыгнул в машину. Сорвавшись с места, едва взглянув в зеркало дальнего вида, он отправился на Одли-стрит, домой.

Сэм писал, за его столом. Он поднял голову, когда услышал звук поворачивающегося ключа.

– Бродяга вернулся.

Ник прошагал по комнате к столу.

– Где Джо?

– Джо? Понятия не имею, Николас. Может, дома.

Ник показал ремень:

– Знаешь, где я это нашел?

Сэм уставился на него. Он попытался улыбнуться.

– Инструмент порки, – задумчиво сказал он.

– Что? – Ник похолодел. Он наклонился через стол и схватил Сэма за рубаху.

– Какого черта ты такое говоришь, Сэм? Ты что, сошел с ума?

Сэм улыбнулся.

– Кто-то же должен был выпороть ее, Ник. И это не все, что она заслужила. Многие убили бы своих жен за то, что сделала она. В конце концов, она созналась в этом и приняла наказание на коленях. Она хотела этого. Это, должно быть, помогло расслабить ее сознание.

Ник резко отпустил его. В ужасе он смотрел на своего брата.

– Ты сумасшедший, – прошептал он. – Господи, ты сумасшедший! Где она? Если ты причинил ей боль, клянусь Богом, я убью тебя!

Сэм расхохотался. Он немного отодвинулся на стуле, усевшись в нем и совершенно расслабившись.

– Джон, – спокойно сказал он. – Джон, король Англии. Она и тебя предала. Она унизила тебя. Публично высмеяла. Короли не терпят такого отношения ни от кого, даже от женщин, которых они боготворят. Ты убил ее раньше, дорогой братец, и ты убьешь ее вновь. – Он внезапно наклонился вперед: – Помнишь? Ты хочешь ее страданий. И ты хочешь, чтобы я увидел ее страдания. Ты собираешься рассказать мне, что ты намереваешься делать с ней, Ник, и ты будешь умолять меня прийти и смотреть, как ты будешь ей мстить.

– Прекрати пороть чепуху, Сэм! Я знаю, что ты задумал. – Ник с силой сжал кулаки. – Ты уберешься из квартиры. Убирайся в Шотландию и оставь нас в покое.

Сэм встал.

– Слишком поздно, Ник. Я зародил зерно сомнения в твоей голове в первый день, когда я понял, кто я. Я вспомнил ту резню в Абергавенни. Я вспомнил, как я зарубил того уэльского предателя, пока его теплая кровь не потекла по руке. Я вспомнил, что я был Уильямом де Брозом, и Матильда была моей. Моей, Ник. И она будет моей опять. В этот раз я буду готов, когда наступит суд. – Он отошел от стола. – Я слишком хорошо подготовил почву, – он засмеялся. – Ты – высокомерный дурак. Ты сыграл мне на руку, доверившись мне.

Ник неимоверным усилием воли пытался сдержать свой гнев.

– Ты говоришь чушь, Сэм. То, на что ты намекаешь, невозможно, и мы оба знаем это. Собирай вещи и убирайся.

Сэм какое-то время стоял, уставившись на него, лицо озарено злобным удовольствием.

– Она спала с Хичемом в Уэльсе. Я сразу его узнал. Это де Клэр. Он все еще действует на нее, но, конечно же, он понимает, что потеряет ее.

Он засмеялся:

– Он – слабак. Был слишком слаб, чтобы спасти ее тогда, и слишком слаб теперь. – Он взял несколько книг со стола и собрал мелочь, положив в карман. Затем поднял голову:

– Ты ведь мне не веришь, Ник? Но ты же знаешь, что это правда. Я действительно регрессировал тебя. Ты был… ты – Джон Плантагенет, – сказал он.

Ник не пошевельнулся. Пот выступил на его лбу, когда Сэм вышел из комнаты. Будто во сне, медленно, пытаясь найти равновесие, он подошел к кипе телефонных книг и достал одну.

– Тим? – во рту его пересохло. – Это Ник Франклин.

– Привет, Ник, – голос Тима звучал подавленно.

– Есть подозрение, что ты знаешь, где Джо. – Ник с усилием контролировал себя. – Ее нет дома.

Наступила минутная тишина.

– Она уехала в Уэльс. Бет Каннинг уговорил взять интервью у парня о натуральном фермерстве.

– О чем? – взорвался Ник.

– Знаю, звучит невероятно, – ответил Тим. – Очевидно, это было просто одной из причин затащить ее туда. Не думаю, что это сработает. Знаешь, она хочет все бросить. Она разорвала контракт на написание ее истории. Она решила больше ничего не иметь общего ни с Матильдой, ни с прошлым. Что-то сильно ее испугало.

Он колебался, и Ник услышал дрожь в его голосе.

– Ты говорил с братом, как приехал?

– Да, говорил. – Ник посмотрел на дверь. Он слышал звук открывающихся и закрывающихся дверей шкафа – Сэм вытаскивал вещи и бросал их на кровать. – Я думаю, тебе лучше знать, что мой брат больше не играет никакой роли в жизни Джо, – угрюмо сказал он. – Никакой роли. И ты тоже.

Солнце пробилось сквозь дымку, и лучи сильно нагрели землю. Джо отодвинула печатную машинку и встала. Энн красила шерсть, то и дело окуная мотки в воду с луковой шелухой.

– Закончила статью?

Джо улыбнулась.

– Первый черновик. Я бы хотела, чтобы вы с Беном прочитали и внесли свои предложения. – Она глубоко вздохнула жаркого горного воздуха. – Здесь так мирно, я даже не способна ничего критиковать сегодня!

Энн рассмеялась. Она выудила моток из воды и начала его выжимать.

– Если статья слишком добрая и хорошая, твой редактор вернет ее тебе назад с тем, чтобы ты разбавила ее сарказмом, так?

– Очевидно, ты наслышана обо мне! – Джо села на хорошо подстриженную траву и через минуту растянулась во всю длину, положив руки под голову. – Не волнуйся. Я способна вас расстроить, если вы пойдете не тем путем. – Она села. – И я не хочу, чтобы вы взяли не тот курс, Энн. Вы живете в идиллии здесь, но вы не можете утверждать, что это имеет что-то общее с реальной жизнью.

Энн с удивлением подняла брови, вешая мотки на веревку.

– Кто сказал? Почему настоящая жизнь должна быть там, а здесь – нереальная?

– Настоящая это та, которой живут девяносто девять процентов населения. Массовая продукция. Печально, но это так.

– Значит, мы должны подчиниться? Иссушать землю, отравлять реки, загрязнять воздух? Но, Джо, мы – пионеры, предсказатели, возвращаем разум, здоровье людям. Давай, запиши и это тоже.

– Как здесь зимой? – Не обращая внимания на комментарий, спросила Джо.

– Одиноко и тяжело. Иногда страшно.

– Как было восемьсот лет назад для всех, – голос Джо вдруг зазвучал уныло. – Болезни. Убогость, нищета жизни! Вот почему мы должны двигаться дальше, Энн. Порвать со всем этим. Знаешь, я… то есть Матильда, просто приняла это. Это делало ее несчастной – она была полна сострадания, и она использовала свои знания в медицине, но она никогда не спрашивала. Никто никогда не задавался вопросом. Так хотел Господь. Уильям делал все во имя Господа.