Люди полной луны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Экштейн cтр.№ 99

— Что? — Саша вытащил из ушей стетоскоп и бросил его на поверхность тумбы. — Что вы сказали?

— Ёёё! — подскочил полковник, освобождая уши от трубок. — Да я тебя на баланду… — Он осекся, немного помолчал и уже более спокойным тоном сказал, указывая на брошенный стетоскоп: — Думать надо, москвич.

— Это сходка решит, прошляк я или нет, — неуверенно продолжал Италия, — и кое-кому за базар ответить придется.

Италия отлично понимал, что его короне, впрочем, как и голове, грозит прямая опасность. Провокатор Абрамкин или нет, но говорит он вещи точные, и если это ментовская игра, то игра хорошо организованная. Насчет того, ходил он в плавках по городу или нет, чепуха, конечно, не ходил! Где доказательства? Италия лихорадочно соображал, кто из воров поддержит его. Конечно же, те, кто его рекомендовал на коронацию: Арсен, тульский Дутый, ростовский Красный, одесский Веригуд. Эти, конечно, поддержат, но могут и скинуть. Не за плавки, за другое. Абрамкин, как бы читая его мысли, усмехнулся:

— Сходка, говоришь? Не строй из себя мхом поросшего колымчанина. Сейчас другие времена, другие деньги… — Подполковник выдержал паузу и ленивым голосом продолжил: — Кстати, Геша, а ты ведь деньги с антиквариата самого ценного себе брал. На общак не давал, в дело общее не вкладывал, братве, страдающей в зоне, не помогал по-крупному, все в нутро свое фраерское загонял. — Абрамкин слегка приподнялся и, повернув в сторону Италии изможденное щетинистое лицо, зловеще усмехнулся. — И еще хочу тебе сказать, что хорошие люди из-за того, что в тебе ошиблись, смерть мученическую приняли. Три дня назад, когда ты здесь спал как кашалот в запое, Арсена армавирского застрелили. Дутого и Красного еще раньше на московской сходке приговорили, а Веригуд слинял куда-то в Грецию. Ты один теперь, Италия, и ты уже мертвый…

— Гений! — восхищенно воскликнул Самсонов, освобождаясь от стетоскопа и резко ставя на тумбу пустой стакан из-под чая, который он до этого пил. — Надо его регулярно по голове постукивать.

— Да! — Саша Стариков яростно отбросил свое подслушивающее устройство и столь же яростно посмотрел на Самсонова. — Молодец он, да!

— Это ты от восторга, что ли? — Полковник с интересом посмотрел на Сашу Старикова. — Я имею в виду, орешь…

— Да нет, — смутился взявший себя в руки Саша.

— Теперь нужно Абрамкина технично выводить из игры. А Кныш, я думаю, сам к нам в объятия кинется.

— Думаю, что да, — кивнул головой Саша Стариков. — Рубаху на груди будет рвать, доказывать, что он с детства на уголовный розыск поработать мечтает.

Леня Светлогоров наконец-то осуществил свою мечту и, самовольно оставив загородную психиатрическую больницу Дарагановка, в пятницу вечером появился в городе, чем несказанно удивил Славу Савоева и Степу Басенка, случайно увидевших его спускающимся в сторону яхт-клуба.

— Леня, это что такое? — притормозив оперативную машину, поинтересовался Степа Басенок. — Побег из дурдома?

— Нет, — мрачно отреагировал Леня. — Это уход от действительности, на море хочу посмотреть, вдохнуть свежего воздуха таганрогского залива.

— Нет, ты посмотри на него, Степан, — возмущенно взглянул на Степу Слава Савоев, — он точно псих. Идет в ту сторону, куда из труб металлургического завода дым валит, и называет это вдохом свежего воздуха.

— Не только вдохом, Слава, — еще мрачнее отреагировал Леня Светлогоров, — но и выдохом.

— Понятно, — заскучал Степа и, посмотрев на Славу, спросил: — Ну и что делать будем?

— Да пусть идет и дышит сколько угодно. Он все равно пару раз вдохнет и к Самвелу в «Морскую гладь» завалится глотать водку. Давай лучше в Дарагановку смотаемся и Левкоеву морду за халатность набьем.

— Не надо, Слава, — вступился за главврача Леня. — Я же ненадолго, туда и обратно.

— Ладно, — буркнул Степа Басенок, — если увидим возле кладбища, то там же и закопаем. — Он захлопнул дверцу, и оперативная машина уехала.

Леня Светлогоров спустился к набережной и, как и предполагал Слава Савоев, даже не взглянув в сторону моря, направился в «Морскую гладь».

— Леня? — удивился Самвел, всего лишь на минуту заглянувший в ресторан и собиравшийся ехать домой.

— Вот что я скажу тебе, Самвел. — Леня сразу же повел разговор в такой тональности, как будто они вот уже два часа спорят до хрипоты. — Люди делятся лишь на три психологических типа — два низших и один высший. Первый — это те, кого посылают сам знаешь куда, второй — те, кто посылает, и третий — те, кого не посылают и кто сам никого не посылает.

— Это кто же такие? — скептически поинтересовался Самвел, уже дав команду, чтобы на стол поставили коньяк и мясо. — Таких не бывает.

— Покойники, — совсем уже мрачно высказался Леня, взял рюмку коньяку, выпил и мгновенно повеселел.

— Не жизнь, а кино, — заявил Карлуша, вышагивая из одного конца тюремной камеры в другой. — Влупили, гады, по самое горло.

Карлуша лукавил. За убийство ростовского шулера по кличке Племянник ему дали всего лишь семь лет лишения свободы в колонии строгого режима.

— Это ж сколько мне будет? — Карлуша глубокомысленно задумался. — Ё-моё, шестьдесят два года. Лучше бы пожизненку дали. Что я буду делать на свободе в шестьдесят два года, баб насиловать, что ли, а, Комбат?

Карлуша, вопреки всем правилам, после приговора вновь был водворен в камеру для подследственных, в престижную, на двоих. Вторым в ней обитал шестидесятилетний Комбат, глава уже обезвреженной воровской группы. Карлуша по просьбе оперчасти опекал его.

— Может, что расскажет интересное, — лениво проконсультировал его начальник оперчасти и широко зевнул, — или споет.

— Ага, — раздраженно огрызнулся Карлуша, — и спляшет вприсядку. Он молчит как рыба.

Действительно, с того момента, как произошел арест, Комбат был немногословным. Только в самых необходимых случаях ограничивался скупыми фразами, все остальное время молчал. Вообще-то поведению Комбата удивлялись все, включая оперативников, бравших воров-шниферов и снимающих первичные показания.

— Первый раз за шестьдесят лет попал в тюрьму, — восхищался Слава Савоев, — и благодушен, как дитя у соска матери.

— Комбат, скажи, — повторил свой вопрос Карлуша, — что можно делать на свободе без кола, без двора, без родных и близких, без родины и флага в шестьдесят два года?

— Бомжевать, что еще, — усмехнулся Комбат и добавил невозмутимо: — Или убей кого-нибудь и снова в зону возвращайся.

— Ага, — весело засмеялся Карлуша, — как же. Меня самого в зоне зарежут за Племянника. Он-то козырной, а я так, падла стареющая.

Но Комбат не поддержал разговор, он снова погрузился в благодушное самосозерцательное молчание, и Карлуша знал, что вывести его из этого молчания невозможно. Поэтому он подошел к своим нарам, взял с одеяла книгу, лег, раскрыл ее и углубился в чтение. Книга была написана писателем Носовым и называлась «Незнайка на Луне».