Спаситель Петрограда - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Лукьянов cтр.№ 4

— Обязательно. Пока.

Повесил трубку. Потом вновь снял, набрал комбинацию из семи цифр, и, когда солидный мужской голос сообщил, что профессор Красс слушает, Юран бухнул:

— Сами вы лохи!

Через пять минут он скрылся в питерской подземке.

Восьмое января

«…таким образом накануне февральского путча вся агентурная сеть Германии была раскрыта…»

Пых. Пых. Плохой табак.

Крокодил одну за другой курил сигареты и папиросы всех марок, найденных им в табачных ларьках Питера, и листал приобретенную в магазине военной книги на углу Большой Конюшенной и Невского монографию «История российской монархии: от самодержавия до парламентаризма» некоего Дмитрия Волконогова.

Запах и вкус одной из папирос показался ему странноватым, но изысканным. Крокодил взглянул на коробку. На картонной крышке был изображен фрагмент географической карты, довольно топорно исполненный, и над картой название: «Беломор».

«Ага, конопля», — понял Крокодил, и странный запах вдруг обрел название — анаша. Известно, что в Российской империи наркобизнес не нашел благодатной почвы: все наркотики запрещены к массовому употреблению еще с восемнадцатого года, и единственный легкий конопляный наркотик с правом употребления не ранее чем с тридцати лет — анаша, которую мешают с легкими сортами табака и забивают в особым образом скрученные гильзы, в узкой среде именуемые косяками. И в районе Онежской губы расположена единственная фабрика по производству косяков. Как ни странно, уровень употребления данной марки в России невелик, производство ее процветает только за счет экспорта в Амстердам, где «Беломор» — качественная экзотика.

Все это мгновенно пронеслось в мозгу Крокодила, как справка из путеводителя. Он сгреб пачки всех прочих марок в наволочку и выбросил в мусоропровод, затем вернулся в спальню и продолжил чтение монографии о русских царях.

Ага, вот интересное:

«…Ульянов, известный также как Ленин, был случайно задержан казачьим разъездом в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое октября…» Так, бла-бла-бла… «…с Урала с триумфом возвращалось в Петроград семейство Николая Второго…», пыф, как интересно… «…Брестский мир, и таким образом навсегда вышла из военной истории Европы. На сегодняшний день Германия на добровольных началах — российская провинция, что не мешает ей быть центром развития оптико-информационных технологий и аграрных наук, а Берлин по праву является столицей мировой этнографии…», пропустим… «…вершиной столыпинских реформ стал небывалый подъем российской экономики в середине сороковых…» — это уже оскомину набило, пролистываем… «…непростой вопрос государственной религии…»

Так, отсюда подробнее:

«Одним из самых злободневных вопросов современной парламентской монархии является непростой вопрос государственной религии. Православие со своей тысячелетней историей довлеет над Думой и Его Императорским Величеством, но нельзя забывать, что на Кавказе и в Средней Азии подавляющее большинство — приверженцы ислама, а на Дальнем Востоке, в Туве и на Памире буддисты с небольшой прослойкой последователей Кун-Цзы, есть еще и кришнаиты, и прочие граждане империи, исповедующие восточные религии политеистического характера. Несмотря на то, что Православная Церковь не может влиять на жизнь государства в целом…»

Ну да, ну да… Потом всё, конечно, объяснят именно религиозными мотивами, хотя это все для обывателя, жующего тележвачку. Тот, у кого есть мозги, наверняка поймет, что вера не значит ничего, когда речь идет о деньгах. И не имеет никакого значения, президент ты, мулла или сельский учитель, к какой конфессии себя относишь или вообще ни во что не веришь, деньги решат все за тебя. Пожалуй, это единственный Бог, в которого можно верить.

— Жил да был крокодил, он по улицам ходил, папиросы курил, по-турецки говорил. Крокодил, Крокодил Крокодилович, — декламировал Эдя Орехов, наседая на немцев, за которых играл Иван. Рыцари с трудом сдерживали натиск новгородских полков с флангов, хотя с предательского льда Чудского озера основные свои силы оттянуть уже удалось. Иван решил, что сможет свести игру вничью, как вдруг с тыла ударила русская конница.

— Как это так? — возмутился Ваня. — Откуда у тебя конница?

— Ты что, с Луны упал? — Орехов оторвался от своего компьютера. — Игру же в Новгороде писали, ты думаешь, что они позволили бы немцам победить? Смотри, как она называется — «Господин Великий Новгород, стратегическая игра, развивающая чувство патриотизма».

— Дурацкая игра! — Ваня встал из-за стола. — Это… шапкозакидательство какое-то!

— Ты чего? — Эдя удивился. — Наши ведь побеждают.

— Наши не могут побеждать только потому, что они наши. — Глаза Вани наполнились слезами. — Я читал, что в семнадцатом году большевики бы обязательно победили, если бы в одиннадцатом году получилось покушение на Столыпина.

— Так ведь не получилось! — Засмеялся Эдя.

— Ты, Орех, вообще… — Иван даже задохнулся. — Если бы у Богрова осечки не вышло, то… я не знаю… Это случайность! А случайные удачи, которые нам выдают за тщательно продуманные операции, расслабляют…

— Узнаю голос Филарета Ильича. — Покашливая, в детскую въехал на инвалидной коляске прадед Эди, Витольд Несторович. — Кхм, не помешал?

— Ну, деда, ты чего… — Орех вскочил с места и подвез прадеда к компьютерам. — Ваня просто расстраивается, что игра патриотическая…

Кашляющий смех оборвал Эдю.

— Внучек, а ты знаешь, почему есть игра «Суворов», а игр «Цусима» и «Битва при Калке» — нет?

— Потому что… Нечестно, деда. При Калке и у Цусимы противник имел численное превосходство.

— А Суворов утверждал, что воюют не числом, а умением, что и доказывал своим примером, — парировал прадед.

— Нет, деда, наши воюют умением…

— Ага, а враги — числом, — усмехнулся Иван.

Прадед Эди пристально посмотрел на Ваню.

— Вы, Иван Филаретович, можете впасть в сильнейшую ересь. Этак вы начнете думать, что русское оружие одерживало много славных викторий именно из-за стечения обстоятельств. В вас есть здоровый скепсис, взращенный вашим почтенным папенькой, однако он может вылиться в махровое западничество, что вредно так же, как и махровый ура-патриотизм моего правнука.

Отдышавшись немного, Витольд Несторович продолжил:

— Наши действительно не могут победить только потому, что они наши. Другое дело, что у нас нет иного выбора, кроме как играть за наших. И сердцем. — Кривой палец старика больно ткнул в грудь Эдю. — И головой. Голове Ивана тоже пришлось несладко. — А эту игру, Эдуард, выброси. Поиграйте-ка лучше в «Спартака» или в «Покорение Сибири»… кхм… Давайте так — я за Кучума, а вы за Ермака. Эдька, кыш из-за компутера, дед вас сейчас шерстить начнет.

Начался великий поход Ермака Тимофеевича на Сибирь. Мальчики играли сдержанно, и только время от времени, когда Кучуму удавалось побольнее ущипнуть Ермака, Эдя начинал бормотать про крокодила.