— Здесь тоже есть свои странности, — вмешался пожилой участковый. Старикам Мордвиновым под восемьдесят. Сколько же лет их дочери, которая родила? Кто в таком возрасте будет продавать дом в насиженных местах и уезжать к черту на кулички? Я ничего не слышал о существовании какой-то дочери. Тут надо бы документы в загсе проверить. Слишком спешный отъезд.
— Да-да, — подтвердил лейтенант, — документы за две недели оформили. Они жили замкнуто, но хозяйство у них имелось солидное. Скаковые лошади какой-то особой породы. А перед самым отъездом на них мор напал. Из десяти жеребцов погибло шесть, остальных успели продать.
— Куприянов, — окликнул капитана Трифонов, — займитесь дочерью Мордвиновых, найдите покупателей жеребцов, установите причину мора.
— Конюх у них был. Савелий Коршенов. Где он теперь, не знаю...
— Так узнайте. И стариков разыщите.
— Но Сироткин не виноват в их спешном отъезде, — покачал головой лейтенант. — Он покупал кота в мешке. Документы, купчую, все оформляли нотариусы. Впервые я его увидел через неделю после отъезда стариков. Я мотался по участку на мотоцикле, и у поворота с шоссе к побережью меня остановил незнакомец на "форде". Спрашивает, как найти дом Мордвиновых. Ну я ему отвечаю, что, мол, старики съехали и больше здесь не живут. А он усмехается: "Конечно, теперь я там жить буду, найти бы только". С тех пор и живет.
— И с Ветровыми дружит, — добавил Трифонов. — Жене цветочки, а с мужем в картишки перебрасывается. И причал, поди, свой есть?
— Здесь у всех есть лодки и катера. Люди состоятельные, от голода не пухнут.
Трифонов провел ладонью по лицу.
— Ладно, господа сыскари. Я сейчас упаду. С меня хватит.
— Вас отвезти? — спросил Куприянов.
— Моя "пятерка" у подъезда стоит. Я же к вам вчера приехал, а уж отсюда меня к побережью на вашей машине повезли. Вот и стаптываю теперь подошвы..
Как только Трифонов вышел, все потянулись за сигаретами.
4
Вика Карамова разбирала шкафчик с лекарствами, пересчитывая ампулы и аккуратно укладывая их в коробки. Ее красивое ледяное лицо оставалось спокойным и безучастным, в то время как дочь хозяина метала молнии и порывистой походкой расхаживала по комнате медсестры, цокая шпильками по паркету.
— У меня нет сомнений, змея подколодная, что это ты убила мать. Она чувствовала это и предупреждала меня о заговоре.
— Ну а после убийства я взвалила ее на плечи, отнесла к берегу и утопила в пятнадцати метрах от пристани, — холодно произнесла Вика. — Ты глупа! С виду не скажешь.
— Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Понятно? И отец будет отвечать наравне с тобой. Вас обоих упрячут за решетку.
Вика заперла шкафчик и присела на край стула.
— Теперь послушай меня, нервозная сучка. Сейчас я тебе кое-что расскажу, после чего ты продолжишь дергаться, как рыбка на сковородке...
— Как ты разговариваешь со мной, стерва? — Алиса замерла в центре комнаты, сверкая огромными глазами. — Я здесь хозяйка!
— Пока ты только мечтаешь об этом. Спустись на землю. Вскрытие показало, что смерть твоей матери наступила в шесть вечера. В это время в доме никого не было. Заперты ворота или нет, значения не имеет. Тут у всех есть ключи. Можно и через забор перемахнуть...
— О чем ты говоришь?
— О том, что ты мечтаешь стать хозяйкой дома. Мать на тот свет, а отца за решетку. Чуткое дитя, ничего не скажешь. Не так все просто, моя милая.
— Ты свихнулась!
— Знаешь, почему мою "шкоду" нашли на опушке леса? Потому что я не хотела тебя спугнуть, дура. Твой красный "форд" я заметила за километр. Он стоял у обочины в трехстах метрах от дома. Я не стала тебе мешать и свернула с дороги в сторону. Меня одолело любопытство, и я тихонько подобралась к вам, скрываясь за деревьями. И что же я увидела? Чудная картинка. Ты сидишь за рулем, а твои белые ручки сжимали в объятиях шею Дениса. Сынок нашего садовника пыхтел так, что капот дергался. Лень было в лесок отойти? За ласки мальчику пришлось платить. Твоя мать предупреждала тебя: если ты свяжешься с этим уголовником, она вышвырнет тебя из дома и лишит средств к существованию. Напомню тебе, что все это происходило в пять вечера за час до убийства. Только этот придурок мог придумать историю с утопленницей. Он единственный, кто не знал, что Настя не передвигается самостоятельно, и халатики с тапочками похожи на лапшу, свисающую с ушей. Только он мог убить собаку, потому что она не подпустила бы чужака к спящей хозяйке. И наконец, только он мог украсть у отца кортик и прирезать сообщника. Ножевые драки — его конек. Не так ли?
— Все это ложь! Грязная ложь!
— Хочешь, чтобы сняли следы от твоих колес? Кроме меня, есть еще один свидетель, наблюдавший за любовной сценой у обочины. После этой сцены Денис отправился в дом выполнять твое задание.
— Не примазывай ко мне Дениса. Это он за мной волочится и ходит по пятам. Мне он не нужен.
— Странно. Тогда ваша встреча происходила бы возле твоего дома в городе, а не здесь. Кто к кому приехал? Улавливаешь разницу? Ну а то, что ты ненавидела свою мать, знают все. Кроме следователей, перед которыми ты разыграла трагедию. Я могу раскрутить эту историю еще на несколько витков. Изволь...
— Хватит!
— Я тоже так думаю. Мертвых к жизни не вернешь. Завтра ее похоронят и поставят крест. На этом все кончится. О живых подумать надо. Жизнь твоей матери висела на волоске, тот, кто знал об этом, не пошел бы на убийство. Она насквозь пропиталась морфием. Ни одно сердце не выдержит такой нагрузки. И не смотри на меня так. Я пыталась ей помочь. Все это началось задолго до моего появления в доме. Я лишь выполняла предписание врача. Твой отец и доктор Кмитт знали о близком конце. Если об этом узнает следователь, то снимет с них все подозрения в умышленном убийстве.
— Денис не убивал ее.
— Куда же он исчез? И кто мог привести сюда этого бомжа, которого прирезали у забора? Его не опознали, он не местный. Чужак не полезет через трехметровый забор по собственному желанию. Собаки, охрана, стальные двери... Такого нужно научить и направить. Иди-ка, девочка, топай ножками, ты меня уже порядком утомила. И мой тебе совет. Оставь свои глупые амбиции и не лезь на рожон.
— Ты меня не запугаешь! Я сама найду убийцу!
Алиса сорвалась с места и хлопнула дверью.
Недда поднималась по лестнице на второй этаж и видела, как раскрасневшаяся девочка выскочила из комнаты медсестры и бросилась к входной двери.
В доме царила тишина, мертвая и наэлектризованная, как перед ураганом. Каждый предпочитал находиться в одиночестве и думать о своем.
Недда прошла по коридору и постучала в кабинет хозяина.
Ветров сидел в кресле у окна и курил трубку. Он второй день не ходил на работу и не отвечал на телефонные звонки.