Жизнь мальчишки. Книга 2. Люди и призраки - читать онлайн книгу. Автор: Роберт МакКаммон cтр.№ 90

— Это неразумно, — улыбнувшись, ответил доктор. — На улице изморось, и вообще сегодня с погодой творится что-то неладное. Ты ведь не хочешь, чтобы твой прекрасный велосипед покрылся коркой льда?

— Но мне… действительно нужно…

— Я занесу велосипед в дом, — сказала миссис Лезандер.

Она вышла, и вскоре уже вкатывала мой велосипед через порог и дальше в чулан. Все это время рука доктора ни на мгновение не отпускала мое плечо.

— Ну вот и хорошо, — сказал доктор и отхлебнул еще кофе. — Лучше сразу обо всем позаботиться, чем потом сожалеть.

Миссис Лезандер вернулась на кухню, держа во рту большой палец левой руки. Она сосала его. Вынув палец изо рта, показала нам кровь.

— Только посмотри, Франс, — сказала она. — Я поранилась о велосипед.

Произнесла она это совершенно бесстрастно, почти с клинической отстраненностью, и снова засунула палец в рот. На ее нижней губе осталось пятнышко крови.

— Раз уж ты здесь, Кори, думаю, тебе будет интересно ознакомиться со своими обязанностями.

— Бен и Джонни… — выдавил я из себя, — они ждут меня.

— Ничего, подождут, никуда не денутся. А потом зайдут в зал, сядут на свои места и станут смотреть фильм. Если ты не придешь, они подумают: что-то случилось. С мальчиками ведь всякое случается.

Пальцы дока Лезандера начали мять мое плечо.

— И о чем же сегодня фильм?

— «Ад для героев». Это фильм про войну.

— Ах, про войну. Насколько я могу догадаться, сюжет построен на том, как бравые американские парни решетят почем зря жалких немецких псов, или я ошибаюсь?

— Франс, — негромко сказала миссис Лезандер.

Они быстро переглянулись, и взгляды эти были похожи на удары кинжалами.

Затем доктор вновь обратился ко мне:

— Давай же, Кори, спустимся вниз. Ты не возражаешь?

— Моя мама будет беспокоиться, — предпринял я новую попытку, хотя уже знал, что все бесполезно.

— Но ведь она думает, что ты пошел в кино?

Брови дока Лезандера приподнялись.

— А теперь давай спустимся вниз, и я покажу тебе, за что я собираюсь платить тебе двадцать долларов в неделю.

У меня перехватило дыхание.

— Двадцать долларов?

— Вот именно. Двадцать долларов в неделю толковому и способному помощнику кажется мне подходящей ценой. Идем?

Доктор подтолкнул меня к ступенькам, ведущим в подвал. Его рука была сильной и уверенной — мне пришлось подчиниться. Док Лезандер щелкнул выключателем, и лестница передо мной осветилась. Спускаясь, я слышал, как шуршит за моей спиной красный шелковый халат доктора и шлепают по ступенькам его тапки. На ходу он шумно, с какой-то жадностью отхлебывал кофе из чашки. Звук был неприятный, и я понял, что напуган до смерти.

Мой отец так и не довез Джейкоба Штайнера и Ли Ханнафорда до мотеля «Юнион Пайнз». Они с трудом втиснулись втроем в пикап. Пришлось включить стеклоочистители, чтобы мокрый снег не мешал видеть дорогу. Отец спросил, не хотят ли они сначала перекусить. Оба его спутника ответили согласием, и было решено заехать в кафе «Яркая звезда».

— Мы бы хотели расположиться в той кабинке, что в самом конце зала, — сказал отец Кэрри Френч, и официантка проводила их к заветному месту, вручив каждому меню.

Мистер Штайнер снял пальто и перчатки, оставшись в твидовом костюме и бледно-сером жилете. Свое пальто и шляпу он повесил на стоявшую рядом вешалку. Его седые, еще густые волосы были коротко подстрижены и торчали, как щетина на щетке. После того как мистер Штайнер и отец расположились за столиком в кабинке, молодой человек стянул с себя куртку, под которой оказалась синяя клетчатая шерстяная рубашка с закатанными рукавами, открывавшими мускулистые руки. А на его правом предплечье, повыше локтя…

— О господи! — выдохнул отец.

— В чем дело? — спросил Ханнафорд. — Здесь не разрешено снимать куртку?

— Конечно можно.

На лбу отца выступил пот. Мистер Ханнафорд присел рядом со своим старшим товарищем.

— Я хотел спросить… эта ваша татуировка…

— Она беспокоит вас, приятель?

Синевато-серые глаза молодого человека угрожающе сузились в маленькие щелки.

— Ли! — предупредительно повысил голос мистер Штайнер. — Не нужно.

Казалось, он отдает своему свирепому псу приказ «сидеть».

— Никаких проблем, — ответил отец. — Просто дело в том…

Ему стало трудно дышать, комната внезапно закружилась перед его глазами.

— Дело в том, что я уже видел раньше такую татуировку.

Какое-то время все молчали. Мистер Штайнер заговорил первым:

— Могу ли я спросить, где вы ее видели раньше, мистер Маккенсон?

— Прежде чем я отвечу, мне хотелось бы знать, откуда вы приехали в наши края и что вас сюда привело.

Отец с трудом заставил себя оторвать взгляд от нечетких очертаний черепа с развевающимися над висками крыльями.

— Я ничего не скажу, — известил своего спутника мистер Ханнафорд. — Мы не знаем этого парня.

— Верно, Ли. Но ведь мы никого здесь не знаем.

Мистер Штайнер оглянулся по сторонам, осматривая зал своим цепким, как у ястреба, взглядом. В кафе находилось около дюжины посетителей, обедавших и обменивавшихся новостями. Кэрри Френч добродушно отбивалась от приставаний парочки фермеров. По телевизору передавали баскетбольный матч.

— Можем ли мы вам довериться, мистер Маккенсон?

— Почему вы об этом спрашиваете? — удивился отец.

Что-то в манере держаться этого человека, в его быстром пристальном взгляде, мигом оценивающем обстановку, заставило отца задать следующий вопрос:

— Вы полицейский?

— По профессии — нет. Но по сути — очень близко к тому.

— Кто же вы по профессии?

— Можно сказать, что я занимаюсь историческими исследованиями, — ответил мистер Штайнер.

Кэрри Френч подошла к ним своей грациозной походкой, подчеркивающей красоту ее длинных ног, держа наготове блокнотик для заказов.

— Чем вас угостить сегодня?

— У вас есть лепешки? — спросил мистер Ханнафорд, вытаскивая из нагрудного кармана пачку «Лаки страйк».

— Прошу прощения?

— Лепешки! Есть они у вас или нет?

— Мне кажется, — терпеливо проговорил мистер Штайнер, воспользовавшись паузой, во время которой молодой человек прикуривал сигарету, — что в этой части страны их называют оладьями.

— Время завтрака уже закончилось, и мы не подаем такие блюда. — Кэрри неуверенно улыбнулась. — Прошу прощения.