Жизнь мальчишки. Книга 2. Люди и призраки - читать онлайн книгу. Автор: Роберт МакКаммон cтр.№ 51

— У него кровь течет, — проговорил Дэви Рэй.

Половинку батончика «Зеро» он держал в кулаке, опустив руку вниз. Аппетит у него, как видно, совершенно пропал.

— Ну и что с того? Иначе он бы и голову к вам не повернул, такая ленивая и тупая скотина. В его здоровенной башке мозгов всего-то с грецкий орех, уж я-то знаю.

— А откуда он вообще взялся? — спросил я. — Я хочу сказать… кто поймал его первый?

— А, это было давным-давно. Тот придурок в краю Каджунов что-то болтал мне, да я позабыл. Вроде бы его поймал какой-то профессор то ли в джунглях Амазонки, то ли в Бельгийском Конго, точно не помню. Короче говоря, на каком-то труднодоступном плато, где никто ни до профессора, ни после него так и не бывал. А звали его то ли профессор Чандлер, то ли Калландер… нет, не так…

Хозяин балаганчика щелкнул пальцами.

— Профессор Челленджер! Он-то и поймал эту зверюгу и привез к нам. Это три… тре…

— Трицератопс! — выпалил я.

Я-то знал названия динозавров, мне не нужно было объяснять.

— Точно, трецераптопс, — кивнул в знак согласия мистер Вежливое Обращение. — Так его и зовут.

— А зачем ему отпилили рога? — спросил Джонни.

Джонни, как видно, тоже опознал породу зверя и, встав рядом со мной, даже отважился взяться рукой за железную перекладину.

— Кто отпилил динозавру рога, мистер?

— Я и отпилил, надо думать. А что оставалось делать? Посмотрели бы вы на них прежде! Рога у него были как копья: он протыкал ими не только стенки трейлера, но даже листовой металл. Моя цепная пила изломалась на мелкие кусочки, пока я отпилил рога до половины, пришлось остальное рубить топором, будь оно все неладно. А ему хоть бы что — лежит себе на боку и в ус не дует, только жрет да гадит.

Мистер Вежливое Обращение пнул ногой половинку недозрелого арбуза, которую динозавр вывернул из жидкой грязи.

— Можете себе представить, какая прорва денег у меня уходит, чтобы это чудовище могло лакомиться фруктами круглый год? Я никогда не прощу себе, что выкинул на ветер эти семь сотен так глупо!

Дэви Рэй подошел к решетке и остановился рядом с Джонни.

— Он ест только фрукты? — спросил он хозяина.

— Нет, эта прорва жрет все, что угодно, только давай! Когда ярмарочный сезон заканчивается, я кормлю его всякими отбросами и древесной корой. — Мистер Вежливое Обращение ухмыльнулся. — Но от фруктов запах становится чуть получше.

Маленькие черные глазки трицератопса медленно закрылись и снова открылись. Его массивная голова покачивалась из стороны в сторону, словно в поисках какой-то мысли. В загоне ему едва хватало места, чтобы развернуться. Глубоко и печально вздохнув, зверь облегчился прямо в жижу под ногами, после чего замер, уставившись в пустоту, только струйки крови медленно стекали по его шкуре.

— Здесь у него ужасно тесно! — заметил Дэви Рэй. — Я хочу спросить: вы когда-нибудь выпускаете его наружу, погулять?

— Черт, вот умник! Конечно нет! Как после этого я смог бы загнать его обратно?

Хозяин перевесился через железную ограду, которая доходила ему до пояса, когда он стоял на своем деревянном возвышении.

— Эй ты, говноед! — крикнул он трицератопсу. — Почему бы тебе не сделать хоть что-нибудь, чтобы отработать свою чертову жратву? Сколько времени я потратил, чтобы научить тебя удерживать мяч на носу или прыгать сквозь обруч? Все надеялся обучить тебя каким-нибудь трюкам! Только и знаешь, глупый ленивец, что сидеть в дерьме и ничего не делать!

Лицо мистера Вежливое Обращение исказилось, злоба сделала его еще уродливее.

— Эй, я ведь с тобой говорю!

Он ударил трицератопса по спине утыканной гвоздями битой, потом еще раз. Из ран потекла кровь. Влажные глаза животного закрылись в безмолвном страдании. Мистер Вежливое Обращение взмахнул битой для нового удара, его стиснутые зубы хищно оскалились.

— Перестаньте его бить, мистер! — крикнул Дэви Рэй.

Решительный голос Дэви звякнул сталью.

Бита замерла в верхней точке.

— Что ты сказал, парень?

— Я сказал, перестаньте его бить, — повторил Дэви. — Пожалуйста. Зачем такая жестокость?

— А затем, — ответил мистер Вежливое Обращение. — Может быть, это и жестоко, но доставляет мне удовольствие. К тому же он просто не понимает другого обращения.

И хозяин балаганчика ударил зверя в третий раз, изо всех сил.

Я увидел, как сжалась рука Дэви, раздавив остатки батончика.

— С меня хватит, — сказал Джонни.

Развернувшись, он направился мимо нас прочь от загона, к выходу из трейлера.

— Давай, Дэви Рэй, пойдем, нам пора, — сказал я своему приятелю.

— Его нельзя бить, — повторил Дэви Рэй. — Это несправедливо.

Мистер Вежливое Обращение вырвал биту из шкуры животного и повернулся к нам. С гвоздей стекали капли крови.

— Такого редкого зверя, как этот динозавр, нельзя держать в клетке в куче дерьма.

— Мне кажется, парень, ты уже насмотрелся на свои пятьдесят центов, — проговорил хозяин балагана.

Его голос звучал устало, на лбу блестели капли пота. Похоже, бить трицератопса бейсбольной битой было нелегко: ведь каждый раз, когда гвозди втыкались в шкуру, приходилось с усилием выдирать их обратно. Поработав битой, хозяин, как видно, дал выход своей злобе и немного остыл.

— Давайте, деревенщина, пора вам двигать домой, — сказал он.

Но Дэви Рэя не так-то просто было унять. Его глаза напомнили мне пару горящих углей.

— Послушайте, мистер, вы хоть понимаете, что оказалось у вас в руках?

— Понимаю. Ходячий мешок с дерьмом. Хочешь купить его у меня? Черт, я уступлю его тебе со скидкой. Пусть твой папаша принесет мне пять сотен долларов, и я выгружу его у вас на дворе. А там делай с ним, что хочешь: можешь даже брать его с собой в кроватку.

Однако Дэви Рэй не внял его призыву.

— Его нельзя бить, — упрямо повторял он. — Это жестоко и несправедливо. Нельзя ненавидеть кого-то только за то, что он живой.

— Да что ты вообще можешь знать? — фыркнул мистер Вежливое Обращение. — Такой сопляк, как ты, еще ничего не знает о жизни! Поживи еще хотя бы лет двадцать и нахлебайся с мое этого вонючего мира, а потом приходи ко мне и учи, что хорошо, а что плохо!

То, что сделал Дэви Рэй дальше, было очень странным. Он бросил остатки своего батончика за ограду загона, прямо в грязь, под самую носатую морду трицератопса. Сласть упала в отвратительную жижу с легким хлопком: плоп. Трицератопс даже не сдвинулся с места, плотно закрыв глаза тяжелыми веками.

— Эй, ты! Не смей ничего бросать за загородку! Вам всем пора выметаться — представление окончено!