Гаугразский пленник - читать онлайн книгу. Автор: Яна Дубинянская cтр.№ 36

Кроме меня, остались живы еще несколько сотрудников управления ГБ. Из тех, кто помоложе, с абсолютно здоровыми легкими и сердцем.

— Мне запретили кофе.

— А-а.

Винс зачем-то встал с мобильного табурета для посетителей и пересел на край моей постели. Значит, как только он уйдет, ее опять будут менять… это в который же раз за сегодняшний день? Почему-то никого из моих родных и близких не устраивает табурет. А между прочим, когда мини-аннигилятор ползает по голому телу, это ужас как щекотно.

— Но ты, если хочешь, пей, — великодушно разрешила я. — Тут можно запрограммировать. Не знаю, кто это придумал, раз пациентам нельзя, но можно.

Выражалась я не слишком связно: последствия вакуумной нейротерапии. Плюс к психическому потрясению, которое в моей персонал-карте — то есть ее части, открытой для ознакомления, — тоже значилось. Хотя вообще-то, чтобы потрясти мою психику, обвальной разгерметизации гебейной конторы с разрушениями и жертвами маловато. Честное слово, я переживала кое-что гораздо страшнее.

Правда, жаль, конечно, старика Чомски.

Программировать себе кофе Винс не стал: точно, ему ведь тоже запретили — Далька. Сидел на моей кровати ссутулившись и казался снизу очень высоким; впрочем, он действительно выше меня на полторы головы, почти как когда-то Ингар. Винс вытянулся и, как говорится, возмужал в одночасье — примерно в том возрасте, когда все нормальные люди, в том числе и он с Далькой, позаканчивали профессиональные колледжи и поступили в университет. И сразу стал завидным женихом во всех отношениях, а не просто сынком высокопоставленных родителей. Тогда же Далька и открыла на него сезон охоты… предварительно испросив моего разрешения: мы как-никак подруги. Смешно вспомнить.

Кстати, интересно: Далька в курсе, что ее муж сейчас здесь? Вчера они были у меня вдвоем и, если я правильно помню, прощались до выходных… еще смешнее.

А усы у белобрысого Винса получились рыжие. В оправдание конопушкам.

— Юсь, — он понизил голос почти до шепота, — как ты думаешь… кто это сделал?

Разумеется, ему строго запретили разговаривать со мной на эту тему. Я покосилась на стену, ожидая, что на ней вот-вот появится Медсестра и сделает нарушителю режима первое предупреждение. А может, и сразу укажет на скользилку — в зависимости от степени тяжести моего состояния. Вот тут-то я и вычислю эту самую степень, скрываемую от меня по этическим соображениям.

Медсестра не появилась. Заглючила, наверное. В муниципальных клиниках программы виснут сплошь и рядом. Мама Винса, как он мне сообщил, уже развила бурную деятельность по устройству «подружки детства сына» в крутую ведомственную лечебницу, но транспортировать меня пока нельзя. По необъяснимым причинам это грело душу: не то чтобы я имела что-то против мамы Винса, но…

— Кто, по-твоему, Юсь?

О чем это он?.. А, да.

— Не знаю. — Я пожала плечами, от чего постель пошла от подбородка белыми волнами. — Какие-нибудь асоциалы, не всели равно?

— И в ГБ до сих пор не знают.

Прозвучало это трагически. Я усмехнулась. Во-первых, откуда у Винса сведения на тему, что гебейщикам известно, а что нет? Во-вторых, у ГБ сейчас, мягко говоря, проблемы: полетели ведь не просто перегородки между помещениями, но и все программные системы, в том числе, наверное, и центральный узел с базой данных… что-то такое передавали по одной приватной информалке. Мне запрещено их смотреть, да и персонал мне не положен, но здесь никто не знает, что в свое время Далька поставила на мою связилку специальную опцию… И, в общем, да: если б кого-то нашли, информация бы уже просочилась.

Но, в-третьих, мне и вправду по барабану.

— Знаешь, — все тем же полушепотом заговорил Винс, — я думаю, это связано… с ним. Именно его и хотели убить.

— Смеешься, — откликнулась я. — Там были еще десятки человек, и я в том числе. Почему не меня?

Он не смеялся. Он был серьезен, будто Сопровождающий первого поколения.

— Вряд ли. Ты посетитель и к тому же перенесла встречу в последний момент. И все остальные, кто находился тогда в Управлении, — либо мелкие служащие, либо оказались там ситуативно, я проверил по сводкам. А из чинов такого ранга, у которых к тому же по расписанию были приемные часы… только он один. И не говори мне, Юсь, что у него не было врагов.

На последнем слове голос Винса затвердел; на самое чуть-чуть, но я заметила. Н-да, а я-то думала, у него прошло. Все-таки взрослый человек, занимает неслабую должность в мамином ведомстве, жена, дети. «Если б я догадался сразу, кто он такой… Он же… Как я мог не догадаться?!. Если б… Я убью его!!!»

«Ничего не изменилось бы, — втолковывала я ему десять с лишним лет назад. — Неужели ты думаешь, что без Чомски экспедиция дошла бы до границы? Нас завернули бы с первой же заставы, только и всего. — А Ингар остался бы жив! — Ингар организовал бы новую экспедицию. И к ней приставили бы нового гебейщика. И так до бесконечности. То есть до аналогичного конца. — Все равно. Я убью его!..»

— Перестань, — устало сказала я. — Если хочешь кого-нибудь убить, проще аннигилировать в полете капсулу. Ты, помнится, так и собирался сделать.

Винс покраснел. До того, что его усы стали тоже казаться белыми, почти как волосы.

Будущая Далькина свекрушка сумела, разумеется, устроить так, что ее сын ни на один день не выпал из социума, хотя реально асоциальные настроения бродили в его голове довольно долго, несмотря на самых дорогих Психологов. Я сама честно помогала Винсу с этим бороться. Мол, не издевайся Чомски над тобой всю дорогу, будь он милым и вежливым человеком, что, кстати, не редкость в ГБ, — вряд ли ты так жаждал бы его крови. К тому же он действительно, черт бы его побрал, спас жизнь нам с тобой. А ты не терял тогда сознания, ты знаешь точно, что он не стрелял…

Ингар… Я таки убедила Винса, убедила себя саму, что Ингар все равно бы погиб рано или поздно. Он не мог не погибнуть. Он никогда не перестал бы заниматься экспедицией, которую в любом случае не пропустили бы через границу. А если б и прорвался сквозь огонь — с обеих сторон! — можно только догадываться, как бы его встретили там, на Гаугразе…

«Того Гауграза, что живет в нашем глобальном общественном сознании, просто нет», — говорил мне Ингар. Но Гауграза, созданного его собственным сознанием, тоже нет на самом деле, я уверилась в этом еще тогда, много лет назад. Ингар шел в несуществующую страну… Он не мог ни достичь цели, ни отказаться от нее. Что ему оставалось?..

Может, я все это выдумала — для того, чтобы хоть как-то продолжать жить. Не знаю. Но кое-что знаю абсолютно точно, и уж в этом переубедить меня не удастся ни кому бы то ни было, ни мне самой.

Мой брат Роб не мог не выжить.

И я все равно его найду.

Вот только теперь придется снова начинать с самого начала.

Винс еще некоторое время излагал свои детективные теории; я слышала примерно каждое третье-четвертое слово, и общий смысл от меня, естественно, ускользал. В конце концов, на стене возникла Медсестра и сообщила посетителю, что он нарушает режим общения с больной: очень оперативно, я оценила. Тем более Винсу по-любому было пора. Я передала привет Дальке и по поцелую детишкам, Винс еще раз сказал что-то насчет ведомственной клиники; больничная скользилка деликатно тронула его ногу.